Поднявшись, Чжоу вытащил из-под лохмотьев револьвер и взвел курок: лучше сразу обезопасить себя от возможного сопротивления противника, поскольку оружием в его умелых руках послужить может все, вплоть до палочек — ведь именно ими он убил Ай Цина. Изготовившись, телохранитель резко ударил ногой по щиту, загораживавшему дверной проем, влетел в фанзу и направил ствол револьвера на застывшего от неожиданности Фына.
— Палочки на стол! Подними руки! Быстро, или схлопочешь пулю!
Не сводя глаз с Чжоу, бандит медленно положил палочки и поднял руки. Лицо его покрылось мелкими каплями пота: такого поворота событий он никак не ожидал.
— Медленно встань и повернись лицом к стене! — приказал Чжоу. — Ты что, оглох? Делай, как велят!
— Не могу, — судорожно сглотнув, ответил Фын. — Стол мешает.
— Отодвинь, но не резко, — нехотя согласился телохранитель.
Фын опустил руки, мгновенно метнулся в сторону и швырнул в Чжоу миску с остатками ужина, одновременно опрокинув стол. Миска была пущена с такой силой, что вышибла револьвер из руки телохранителя Жао. И тут Фын прыгнул, целясь ногами ему в грудь.
Реакция Чжоу оказалась молниеносной — отбив нападение, он перешел в наступление и нанес такой сокрушительный удар, что Фыну показалось, будто ему на голову рушится кровля фанзы — как при сильном землетрясении. Через секунду бандит валялся в углу, судорожно пытаясь протолкнуть в легкие глоток воздуха и чувствуя, как рот наполняется солоноватой кровью.
— Черепаха, — презрительно бросил ему Чжоу, подбирая револьвер.
Фын только тихо застонал, не столько от боли, сколько от бессильной злости: с этим бойцом ему никогда не справиться. Оставалось утешаться одним — пришли не за его жизнью. Иначе ее забрали бы с первого удара. Значит, еще не все потеряно?..
Подняв чудом не погасшую коптилку, Чжоу осмотрел фанзу в поисках веревки — пленника необходимо связать, — но не нашел ее и хотел уже разорвать брюки Фына, чтобы тот не мог убежать, но вдруг застыл. Кажется, ухо уловило какой-то шорох. Или это звук шагов, осторожных, крадущихся? Кого в поздний час несет сюда, на окраину, в глухие трущобы?
Встав сбоку от дверного проема, Чжоу сделал Фыну знак молчать и притаился. Да, слух не обманул — к фанзе приближалось несколько человек. Высовываться, чтобы узнать, кто идет и зачем, телохранитель не имел желания, но ждать пришлось недолго.
Через порог шагнул рослый парень в европейском костюме и серой шляпе. Чжоу мгновенно обрушил ему на голову рукоять револьвера. Парень рухнул, и тут же грохнул выстрел. Пуля попала в стену, выбив кусок засохшей глины.
Чжоу немедленно ответил несколькими выстрелами, целясь в неясные тени, мелькавшие в сгустившихся сумерках. Кто-то дико закричал, покатился по земле, раздались проклятия, потом послышался топот убегающего человека. Немного выждав, телохранитель подтянул к себе свалившуюся с головы парня шляпу, надел ее на обломок палки и выставил за дверь. Никто не выстрелил.
Сжавшись и теряясь в догадках, Фын наблюдал за происходящим. За кем идет охота — за ним или за незваным гостем? И в том и другом случае хорошего мало, но как вытащить шею из смертельной петли? Он уже узнал бойца, ловко свалившего его в ущелье и присутствовавшего на допросе в особняке Жао. Надо полагать, Фына пока пощадили, чтобы закончить прерванный побегом разговор, а потом придется держать ответ за убитого стража. Но как они сумели разыскать и выследить его в огромном городе?
Как — сейчас не понять, зато ясно — почему! Они жаждут получить золото, поэтому их ничто не остановит, и любого, кто попробует встать на пути к сокровищам, ждет страшная участь.
Фын оперся руками о земляной пол фанзы и почувствовал, что под ладонью катается нечто твердое. Пальцы нащупали железную палочку, и бандит затих, боясь насторожить возившегося у двери Чжоу. Тот оттащил в сторону потерявшего сознание парня и обыскал его. Вытащил револьвер, пачку патронов, бумажник, портсигар и прочую мелочь. Закончив обыск, Чжоу попробовал привести его в чувство, похлопал по щекам, встряхнул, ухватив за лацканы пиджака.
— Знаешь его? — Чжоу повернул парня лицом к Фыну.
— Нет, — едва слышно ответил бандит, не желая показать, что он уже немного оправился после трепки. Сплюнув густую кровавую слюну, Фын обессиленно откинулся к стене.
— Дохляки, — ругнулся Чжоу и снова принялся тормошить незнакомца, приговаривая: — Эй, ты, не придуривайся, не то прижгу!
Фын, не спуская глаз с Чжоу, потихоньку подтянул под себя ноги. Потом зажал между пальцами железную палочку, привычно уперев ее толстым концом в ладонь. Только бы его враг подольше повозился с парнем! Пока он, к счастью, еще не понял, что тому скоро понадобится гробовщик и заупокойная молитва.
Дождавшись момента, когда Чжоу повернулся боком, Фын, как распрямившаяся пружина, стремительно кинулся вперед и ударил его стальной палочкой. Удар был точным: между ребер и прямо в сердце. Большое тело Чжоу дернулось от жуткой боли и начало медленно оседать, неестественно складываясь, словно из него разом вытащили все кости. Схватив револьвер, патроны и бумажник, Фын метнулся к постели, где под кучей тряпья скрывался прорытый под стеной фанзы потайной лаз. Судорожно разбросав тряпки, он опрокинул на них коптилку и нырнул в пахнущую сырой землей щель.
Уже вылезая в зарослях бурьяна, Фын услышал выстрелы. Ага, ночные гости не ушли! Они просто затаились, выжидая, а теперь, заметив непонятное движение в фанзе, вновь перешли к активным действиям. Ну нет, им его не поймать: ему тут каждая тропка знакома, и ноги сами отыщут нужную даже в кромешной темноте.
Фын перекатился, вскочил и припустился бежать к реке, петляя из стороны в сторону и низко пригибаясь, чтобы не заметили его силуэта на фоне неба. Сзади бухнуло еще несколько выстрелов. В фанзе заполыхал огонь, пожирая тряпье и жалкую обстановку. Заметив пожар, в трущобном поселке кто-то заорал дурным голосом, а бандит между тем несся так, что ветер свистел в ушах…
Около полуночи измученный до предела Фын пробрался на стоявший у набережной сампан и наконец почувствовал себя в безопасности. Кому вздумается искать беглеца среди жителей этого своеобразного города на воде, имеющего свои улицы, площади, переулки итрущобы? Растолкав хмельного пожилого мужчину, сладко спавшего на циновке у люка в затхлый низкий трюм, Фын шепнул:
— Мне нужно пожить у тебя несколько дней.
Свою просьбу бандит предусмотрительно подкрепил купюрой, вытащенной из взятого в фанзе бумажника. Пьяница спрятал деньги и молча подвинулся, давая Фыну место рядом с собой на циновке…
В бар «Наньтао», где предстояла встреча с неким Юэ, приятели отправились после традиционного вечернего чаепития. По дороге Юрий объяснил Саше, что этого Юэ он никогда и в глаза не видел, но знакомый из бильярдной рекомендовал его как надежного, порядочного, готового помочь человека.
— Как же мы его узнаем? — Руднева начали мучить сомнения, и затея друга показалась, мягко говоря, легкомысленной: идти в неизвестное место, на встречу с незнакомым человеком. И удумал это сам Лобанов, еще недавно осторожничавший и призывавший не ввязываться в авантюры.
