Впереди раздалось пофыркивание и топот копыт. Метнувшись неперерез смутной тени, Быстрорукий сумел ухватиться за уздечку запаленно поводившей боками лошади и крепко вцепился в поводья.
— Есть тут кто? — сипло спросил он, не узнавая своего голоса.
Кобыла приседала и вертелась, стоило большого труда успокоить ее. Увидев в нескольких шагах от себя одного из своих парней с проломленным черепом, Жао понял: никто не откликнется. Он остался один.
Наверное, погибший, спасаясь от оползня, хотел ускакать верхом, но не успел снять вьюки. Испуганная лошадь сбила его с ног, а случайно оказавшийся на месте падения камень сделал свое дело, поставив последнюю точку. Жаль: в дороге вдвоем лучше, чем одному. Однако хорошо, что вьюки уцелели, — там запас патронов, еда, одежда, одеяла, спирт.
Не выпуская из рук поводьев, Быстрорукий взял нож убитого, обшарил его карманы и пожалел, что тот бросил винтовку. Потом увел храпевшую лошадь подальше и, стреножив ее, снял поклажу со спины уставшего животного.
Опасаясь разводить костер, бывший полицейский отыскал вяленое мясо и начал жадно рвать его зубами. Глотал непрожеванные куски, прихлебывая из фляги обжигавший гортань спирт и время от времени, как собака, урчал от удовольствия. Вскоре он уже крепко спал, даже не подстелив одеяла, но зато не забыв намотать на руки поводья стреноженной кобылы…
Проснулся Жао с рассветом. Хмеля в голове как не бывало, отдохнувшее тело вновь стало послушным и гибким, душевное равновесие восстановилось полностью, а желанная цель опять властно звала в дорогу. Укрывшись за обломками скал, он разжег небольшой костер и приготовил мясо. Ел долго и много, размеренно работая челюстями, и за едой тщательно обдумывал план дальнейших действий. Нельзя полагаться на удачу, дважды сухим из воды не выбраться, поэтому необходимо хорошенько все обмозговать.
Попив чаю и выкурив сигарету, благо в тюках имелись хорошие запасы, он переоделся, и занялся оружием. Винчестер пришлось бросить, поскольку к стрельбе он оказался непригодным. Вычистив и смазав маузер, Жао рассовал по карманам пачки патронов и набил ими патронташ. Соорудив из мешка походную котомку, положил в нее запас продуктов и табака, повесил на пояс нож и флягу со спиртом, привязал к мешку котелок.
Так. А что делать с кобылой? Одному втянуть ее на гору вряд ли удастся, но и таскать на горбу золото, когда завладеешь кладом, тоже не слишком приятно. Идти придется под палящим солнцем, по безлюдной местности, почти без дорог. Пока выберешься к реке или железной дороге, сломаешь хребет под тяжестью добычи.
Поразмыслив, он срубил два деревца. Из одного сделал длинный посох, а другое вбил в землю, там, где росла густая, сочная, не успевшая высохнуть под солнцем трава. Размотал веревку, привязал ее конец к колышку, привел лошадь и связал веревку с поводьями: пусть пасется, пока люди разберутся с золотом. Дня через два или три она понадобится. Конечно, не худо бы дать животине и водички, но… Ничего, потерпит до его возвращения.
Опираясь на посох, Жао медленно побрел в гору. Теперь не имело смысла таиться или ползти по извилистой тропе — можно двигать напрямик, сокращая путь. Грязь хорошо подсохла под солнцем и ночным ветром, образовав крепкую корку, местами глубоко промытую еще сбегавшими вниз ручейками мутной воды. Достигнув перевала, Быстрорукий обернулся и бросил взгляд в долину: он должен вскоре опять увидеть ее, но уже другим человеком. Богатым человеком!
Раскинувшаяся за перевалом роща поразила его приятной прохладой и причудливой игрой солнечных бликов на изумрудной траве, роскошным ковром расстилавшейся под деревьями. Чудо как хорошо, особенно после долгих дней мучительного зноя, пыли, блуждания по вымершей провинции и отчаянной борьбы с потоком вонючей грязи. Однако Жао не собирался слишком долго предаваться созерцанию красоты — его интересовали следы, оставленные кладоискателями. Претендующие на его сокровища конкуренты — а бывший полицейский вполне искренне считал золото принадлежащим ему по праву и только временно остающимся в недрах гор — оторвались минимум на дневной переход. В бинокль за ними уже не понаблюдаешь, кстати, бинокля-то больше нет — утонул в грязи.
Ему удалось достаточно быстро восстановить всю картину подготовки отчаянно смелого и, надо прямо признать, хитроумного и удачного покушения на отряд, преследовавший русских и старика китайца. Земля вокруг срубов с заслонками была сильно истоптана. Вот это — след большого русского, этот отпечаток оставила нога Вока, а тот принадлежит второму белому. Отлично, теперь вперед, без сна и отдыха, пока он снова не начнет дышать им в затылок.
И все же Жао ненадолго задержался. Уж больно притягательной оказалась чистая, прозрачная вода ручья. Он искупался, смыл с себя остатки грязи, побегал немного, чтобы согреться, быстро оделся и продолжил путь, вглядываясь в следы, четко отпечатавшиеся на мягкой земле.
Найдя место ночлега кладоискателей, бывший полицейский повеселел: им тоже потребовался сон и отдых, значит, не так уж далеко они ушли. Приободрившись, он с удвоенной энергией начал петлять вокруг стоянки, пока не вышел на нужное направление, а там припустился чуть ли не бегом. Увидев перед собой каменный лабиринт, Жао сначала замедлил шаг, потом остановился и разразился ругательствами. Проклятье! Неужели здесь след оборвется и он никогда не сможет найти его вновь? Но нельзя отчаиваться раньше времени, нельзя отступать, пока есть хоть какая-то надежда достичь цели. Судьба не раз оберегала его в Шанхае, да и здесь, на склоне горы, не дала ему утонуть в грязевой лавине. Значит, она отводит предательские удары от своего избранника и помогает ему — медленно, но верно — достичь богатства и славы.
Опустившись на четвереньки, Быстрорукий впился взглядом в камни: люди не летают по воздуху, они ходят по земле, и опытный следопыт непременно хоть что-нибудь, да обнаружит. Например, маленькую царапину, оставленную гвоздем, вылезшим из каблука большого белого дьявола, небрежно выброшенный окурок, просыпавшиеся крошки табака, потерянный патрон или содранную с бока валуна пленку серого лишайника. Ему повезет, непременно повезет, он обязательно отыщет дорогу к золоту!
Проблуждав несколько часов среди нагромождения циклопических каменных глыб, Жао очутился перед отвесной скалой, высоко вздымавшейся к небу. Тяжело дыша от нервного напряжения, обливаясь едким потом, он бестолково метался из стороны в сторону, пытаясь понять, куда идти дальше, пока случайно не наткнулся на длинную расщелину с грубо вырубленными ступенями. Наверх? Скорее всего да. Стоит рискнуть.
Конечно, даже один брошенный сверху камень разом оборвет его жизнь, но кто его бросит? Русские ушли далеко вперед. Они уверены, что никто из их преследователей не выбрался из грязевого потока, и поэтому не будут устраивать новой засады. Что ж, такая беспечность обернется против них, когда наступит час неминуемой расплаты. А чтобы его приблизить, Жао нужно немедленно лезть на вершину скалы, замирая от страха перед жуткой высотой.
Выбравшись по ступеням в расщелине на ровную площадку, Быстрорукий рухнул на спину и несколько минут лежал, широко раскинув руки, отдыхая после утомительного подъема. Но солнце давным-давно перевалило за полдень, в горах темнеет рано, и он заставил себя встать.
