Во второй половине дня поступил вызов об обнаруженном трупе, предположительно гражданском. Катаев хотел было это дело проигнорировать и уже собрался оплетать нитями убеждения дежурного, как по рации услышал о местонахождении — рынок на Первомайской. Собрал за пять минут группу и выехал.
Убили деда, того самого аксакала, торговавшего алкоголем. Правда, никогда не проявлявшего интереса к бизнес-процессу. На это происшествие не выехало море бронетехники и не завертелась операция по прочёсыванию прилегающей территории. Всё было буднично, как в мирных городах.
Равнодушный судмедэксперт, что-то торопливо пишущий на капоте «Нивы» следователь, пара куривших местных оперов и, жмущиеся в стороне, пугливые понятые. Кстати, по сложившейся практике, у понятых временно отобрали паспорта, на всякий случай, чтобы не сдёрнули.
Опергруппа Центра Содействия приехала, когда судмедэксперт осмотрев тело, что-то надиктовывал следователю в протокол. Прокурорский следак был из недавно прибывших, его Костя не знал.
Старик лежал на спине, закинув голову в безвольном оскале. Раскладной стульчик, заломленный, валялся рядом. После осмотра судмедэкспертом, одежда на трупе была расстёгнута, обнажая восковую, поросшую седыми волосами, старческую грудь, а штаны с трусами, вытарчивая мохнато-седое естество, приспущены до колен. Прилавок с бутылками стоял нетронутый — стреляли в аксакала, подойдя сзади-сбоку. Одна пуля, попавшая в голову, вышла над бровью, оставив зияющее выходное отверстие. Всё лицо, до ложбинки под кадыком, было залито кровью. Вторая, своим выходом отметилась на правой стороне груди, где точно, Костя не видел — смазанные буро-красные потёки уходили в подмышку. Чуть в стороне, Катаев заметил женщину, лет сорока, цепко следящую за его передвижениями.
— Вы — свидетель? — шагнул Костя к ней навстречу.
Та испуганно поджалась, но не сдвинулась с места.
— Нет, я хозяйка товара, — отрывисто ответила она.
— Вас допрашивали? — уточнил Костя, — или вы только что пришли?
— Я ничего не знаю, — она посмотрела куда-то Косте за спину, — я всё рассказала, вон, милиции…
Проследив её взгляд, Костя увидел как один из местных оперативников, — он узнал его, вместе волокли мешок с останками малолетнего подрывника, — направился к ним.
Тьфу ты, забыл как его зовут, мысленно сплюнул Костя и пошел навстречу.
Беседа вышла без эмоций, но более-менее содержательная. По словам опера (как его зовут, Костя так и не вспомнил), дед сидел за прилавком, никого не трогал, продавал своё пиво. Сзади, с обочины спокойным шагом подошёл какой-то парень в чёрной бейсболке с длинным козырьком, надвинутой на глаза. Как бы походя, он дважды выстрелил в старика и запрыгнул в подъехавшую «девятку» тёмно-синего или черного цвета. Как предположил мент-чеченец, она всё время по-тихому ехала за ним, а когда тот отстрелялся, просто ускорилась. У Кости так и вертелся на язык вопрос, найдена ли при убитом радиостанция, но обнаруживать своё знакомство с убитым не решился. Могут неправильно истолковать.
— Сам-то что думаешь? — спросил он, когда оперативник закончил, — кому такой доходяга нужен-то? «Кровник» чей-то?
Чеченец невозмутимо пожал плечами:
— Он, гаварят, из Бамута, кароч… Радных в горадэ нэту… ваабщэ стариков у нас нэ убивают… Можэт ваши?
Настала очередь Катаева пожимать плечами.
— Нашим-то кому он на хрен нужен? Даже на самого сраного «стрелка» не тянет… Если, конечно, это не Бен Ладен переодетый…
Как надоели эти игры в шпионов, пожимая руки, думал про себя Костя, вот и расходимся подозревая друг друга, а ведь каждый из нас что-то знает…
Уточнив у следователя какое оружие было на этот раз (ПМ, не ТТ) и, дождавшись, когда тот закончит писанину, опергруппа вернулась на базу.
Труп старика, всё также неприлично полураздетый, остался лежать на обочине. Чеченские опера, поплёвывающие семечки и беседующие о чём-то весёлом, остались дожидаться труповозку.
* * *
Собравшись вечером на кухне, вологжане подводили итоги дня. Посты на «Минутке» и в Старых ремеслах опять показали нулевые результаты, нужных автомобилей зафиксировано не было.
Жуковский же пост ещё раз подтвердил свою стратегическую значимость. «Девятка» вновь засветилась на выезде из микрорайонов.
— Только в этот раз она не обратно ушла, а срулила на Садовую, — отметил Рябинин.
— А девка его опять в маршрутку села, — влез Бескудников, судя по жестам рук и ног, его распирало от информации, — мы её с бойцами тормознули… я на посту службу тащил, пока Рябина наверху чаи гонял.
— Ты тоже гонял! — погрозил кулаком Рябинин, — хорош мученика из себя строить, мы постоянно менялись.
— А я спорю? — Бес развел руками, словно призывая всех присутствующих за столом в свидетели, — я просто говорю, что маршрутку тормознул и документы у всех проверил…
— И у девки? — недоверчиво покосился на него Долгов.
— А как же… Неплохая, кстати, тёлочка… дичилась, правда, как кошка лесная… Я для понту, у неё у самой последней проверял, типа, как всё надоело, устал без женской ласки…
— Ну и кто такая? Записал? — Катаев и другие опера впились глазами в, развалившегося на стуле, Бескудникова.
— Мне, в отличие от вас, ничего и никогда записывать не надо… — Бес любил покуражиться, когда от него что-то зависело… — у меня память как у Цицерона…
— Слышь, Цицерон! — одёрнул его Кочур, — достал!
— Короче, запомнил я её данные, — нормальным «рабочим» тоном продолжил Бес, — Басалаева Мадина Руслановна, 1981 года рождения… прописана на Косиора, это наш район… соответственно паспорт выдан в ПВС
[59]
Фрунзенского ОВД…
— Вот бы туда сунуться, форму № 1
[60]
всех Басалаевых посмотреть, а? — вырвалось у Гапасько, — может муж или брат…
— Сольют, — коротко и сухо изрёк истину Липатов, — сразу же…
— Вы такие умные, парни… Почему только не такие богатые… — опять перешёл на ёрническую манеру Бес, — конечно, сольют… А как вы хотели? Придёте на цырлах к местным и объявите: Вах, Басалаевых, хотим…
Бескудников орлом оглядел всех присутствующих. Рябинин, сидя рядом, предвкушая, очевидно, известную только ему развязку, улыбался.
— Каждый месяц местный отдел шлёт в наш Центр списки выданных паспортов, правда, без фотографий, но в нашем случае они хоть и желательны, но необязательны… В штабе, в компьютере я посмотрел всех Басалаевых, которым были выданы паспорта.
Эффектная поза гения ОРД, в которой, встав со стула застыл Бес, разрешилась не менее эффектным припечатыванием листа бумаги к столешнице.
