— Вот, я и говорю, непатриотично ни хера, — Саша встал и прошел к телевизору, на котором в гнезде зарядки, торчала радиостанция.
— Леший-семь, зайди ко мне, — коротко, безо всяких «как слышишь — прием», бросил он в сеточку микрофона, сразу же вернув брусок с антенной на место.
Через минуту в палатку заглянул белобрысый боец в камуфляже с погонами сержанта.
— Мережин! Вот этого мужчину, — показал на Костю Саша, фасуя гранаты и магазины по разгрузке, разложенной на койке, — надо одеть по боевому, как бойца отряда спецназначения «Визирь»! В течение пяти минут… Задача ясна?!
Костя встал, чтобы сержант смог оценить его, не совсем спецназовские, габариты…
— Берет краповый? — уточнил, выходя из палатки, боец.
— Сдавать будешь? — весело глянул на опера Саша.
Тот отрицательно замотал головой:
— Пожить ещё хочется.
Саша, как товарищ Сухов, кхекнул и сказал вслед Мережину:
— По-боевому… Маску и сферу, понял?
Молчаливый кивок и полог палатки за старшиной опустился.
Через десять минут из командирской палатки вышли Катаев и Щепёткин. Несмотря на разницу в размерах, выглядели они почти одинаково. На оперативнике была ладноподогнанная «горка», штатный спецназовский бронежилет и утянутая разгрузка-«лифчик». Хлопчатобумажную черную маску Костя закатал на макушку, автомат повесил на грудь, по-боевому, сферу, не торопясь надевать, держал в руке. Штурмовое отделение дожидалось их, взгромоздившись на, работающий, источающий запах соляры, БТР.
— С Богом! — Саша посмотрел в небо, на бронетранспортер, на бойцов, на Катаева и, веря, перекрестился.
— С Богом! — что-то светлое и теплое опахнуло душу, — Костя тоже осенил себя крестным знамением.
* * *
ПВД 9:0
После завтрака опера потянулись на планерку. Жо-ганюк, как и обещал, с ходу принялся за расклад своих соображений. Слюняева не было, ввиду участия в совещании по взаимодействию с войсками у коменданта, поэтому Николай Иванович, очевидно, с высшего благословления, разливался соловьем. Обозначенное красивым словом диспозиция, на деле явилось обычным изложением хода следственного действия, в учебниках по криминалистике, именуемое проверка показаний на месте преступления. Опера, с кислыми минами, слушали эту ахинею, а сидящий в дальнем углу Липатов, под конец даже всхрапнул. Гапасько тычком в бок привел его в чувство и тот прикрыл свою оплошность интеллигентским покашливанием.
— Кстати, где Катаев? — вопрошающе оглядел собравшихся Жоганюк.
Первым среагировал Бескудников:
— В ОМОНе, на перевязке…
— Ах, да… Он заходил вчера, — пробормотал полковник себе под нос и углубился в бумаги. Опасность миновала.
Прошло ещё минут десять ненужного словоизвержения и Жоганюк распустил личный состав. Время «Ч» назначили на 11:30.
Рябинин и Долгов, пользуясь тем, что нижний рабочий кабинет свободен, выдернули Бекхана — ему нельзя было давать расслабляться, да и лишняя возможность прогнать его ещё раз по всем обстоятельствам не помешала бы. Кутузов, прицепив к себе ординарцами Липатова и Гапасько, отправился в прокуратуру к Магомеду для объявления о готовности оперсостава. Оставшиеся втроем, Бескудников, Кочур и Поливанов, стоя на пандусе возле входа в жилой корпус, поплевывая и покуривая, наблюдали за сценой, собирающихся на «зачистку» комендачей и мобовцев. Бес, по своей привычке, комментировал действия мельтешащих солдат и офицеров.
— Флаг! Флаг забыли! — проорал он офицеру штаба Калугину, которого тихо ненавидел весь уголовный розыск за постоянные попытки отжать видеомагнитофон.
Тот, необычайно серьезный, старался держаться около Сереги Нестерова, в чьи обязанности входило хроникально-документальное видеосопровождение мероприятия. Калугин, увешанный ножами, гранатами и ракетницами, стоял на широкораставленных ногах и, по-казачьи топорща усы, таращился то на «Урал», то на БРДМ. Услышав окрик Беса, он сердито зыркнул:
— Какой нах… флаг?! Пьяный, бл… ь?!
Бескудников, нисколько не смутившись, сохраняя серьезное выражение лица, ответил:
— Жопяной! Я это, по-твоему, шучу что ли?! Иди к подполковнику Слюняеву, куратору из Мобильника, он у Жоганюка! У каждого подразделения должен быть флаг, скажи Серёга! — крикнул он Нестерову, копошащемуся в своей камере.
Тот, не слыша и не слушая, кивнул, чтоб отстали.
— Вот! — торжествующе заблажил Бес, — не веришь, бля! У нас Гапасько давно уже на машину крепит… Эх, ты! Штабной! — и театральным жестом махнув рукой, демонстративно отвернулся.
Туповатый Калугин, потоптавшись на месте (рядом с ним в «Урал» грузились только офицеры МОБа, относившиеся к нему с такой же симпатией, что и опера), ещё раз недоверчиво посмотрел на, выражающую презрение, спину Беса, нерешительно пошел в сторону комендатуры.
Гадливо улыбаясь, Бес сказал Кочуру и Поливанову:
— Сейчас Слюняй ему даст… Барабан на шею.
* * *
Блокпост 9:00
— Здорово, парни! — сто десять килограммов живого веса и «пятнашка» снаряжения практически бесшумно соскочила с борта БТРа на землю.
Саша, широко улыбаясь, поздоровался с двумя омоновцами, дежурившими на первой линии блокпоста.
— Мы тут пошалим у вас? — обратился он к старшему по возрасту. Броневик, рокоча двигателем, выворачивал на исходный рубеж, как в случае задержания Саламбека и Турпала. Бойцы, спрыгнув, кучковались за блокпостом. Костя выбрался из десантного отсека и подошел к омоновцам и офицеру «Визиря».
— Сильно? — также улыбчиво поинтересовался омоновец, — если с шумом и стрельбой, то лучше к командиру сходите.
Саша обернулся на опера:
— Шуметь будем?
Костя пожал плечами:
— От нас особо не зависит…
— Ты тогда сходи, курсани начальство, а я пока бойцов на месте сориентирую…
Костя, сопровождаемый одним из омоновцев, ушел в отдельно стоящее жилое здание, типа «прорабки», обложенное ящиками с песком, Саша же, свистом собрав вокруг себя подчиненных, тихим голосом объяснял задачу, расстановку и прочие нюансы.
Машин на трассе пока не было, утро выдалось не туманным и не влажным, поднимающееся солнце обещало угарный день. Командир отряда, занимавшего блокпост, ещё спал. Его заместитель, вышедший проверить несение службы, оказался бывшим курсантом вологодской школы милиции. Поэтому, узнав из какого подразделения (с географической точки зрения) Катаев, какой спецназ будет работать и, что предстоит провернуть, он, компанейски бросив «без базара», пригласил на чай-пиво-водку. Из опасения пропустить первые утренние машины, Костя был вынужден отказаться, уйдя к грозненскому рубежу блока.
Замкомандира отряда Дима, пообещав через полчаса подойти тоже вернулся в свою хижину. По общей договоренности с дежурной сменой ОМОНа, Костя и кто-нибудь «Визирей» стоят за переднеплановой плитой, осматривая, движущиеся из города, автомобили. Не заинтересовавший их транспорт, они спокойно пропускают по «змейке» дальше, на волю омоновцев. Любая машина, вызвавшая интерес, тормозится Костей при въезде на зигзаг дорожки меж каменных блоков. Дальнейшие действия оперативника и бойцов спецназа для омоновцев не раскрывались. В случае успеха увидят сами. Саша, рассредоточив подчиненных, притащил из БТРа ведро, чтобы наблюдавшим можно было по очереди, отдыхать, сидя на импровизированном пуфике.
