Это началось с ним примерно через полтора года после ранения. Когда это случилось с ним в первый раз, Артур был потрясён, просто психологически раздавлен. У него было прекрасное настроение. Шеф похвалил Тюхиса за хорошую работу и сообщил, что рассматривает его в качестве вероятного кандидата на освободившуюся высокую должность на Украине. Артур приехал домой и решил, что такой день важно завершить на торжественной ноте. Он позвонил знакомому метрдотелю ресторана «Прага» и забронировал столик на двоих, затем начал набирать номер своей любовницы. И вдруг вспышка белого света. В глубине его мозга словно лопнул засов, распахнулась какая-то дверь, откуда раскалённой лавой хлынула ужасная боль. Он перестал что-либо видеть и осознавать. Только мельтешили вокруг страшные тени, навроде тех, о которых упоминается в некоторых языческих культах, как о злых божествах тёмного мира. Своей бешеной пляской они подгоняли постоянно нарастающую боль.
Сама собой напрашивалась крамольная мысль, что таково наказание за совершённые им грехи. Артур побывал у всех крупнейших специалистов в этой области медицины. Но академики и профессора ничем не смогли ему помочь, так же, как и новейшие импортные лекарства, которые ответственный сотрудник влиятельного ведомства получал по дипломатическим и разведывательным каналам из-за рубежа. Приходилось мериться с периодами полнейшей беспомощности и держать свои приступы в строжайшей тайне от начальства и коллег. Никто не должен узнать про его ахиллесову пяту, иначе рухнут все надежды на генеральские погоны! А ему так хотелось настоящей власти, чтобы заполнить пустоту, образовавшуюся после потери всех близких ему людей, чтобы заглушить тоску одиночества. В своих чёрно-белых снах Артур часто видел себя в генеральской форме.
Вот только в последнее время приступы страшных головных болей стали обрушиваться на Артура гораздо чаще, чем раньше. Прежде такое с ним случалось примерно раз в два-три месяца. И главное: до сих пор собственный организм посылал ему предупреждающие сигналы тревоги. Почувствовав симптомы приближающегося припадка, он успевал сесть в служебный автомобиль, и к моменту, когда голова начинала разрываться от боли, уже лежал на широкой кровати у себя в спальне.
Но в последний раз от появления первых предвестников приближающейся мрачной бури в виде мелькающих перед глазом золотых мушек и покалываний в районе затылка до начала приступа прошло всего минут пятнадцать. Артур едва успел дать указание секретарю отвечать всем, что шеф уехал по срочному делу, запереть на ключ дверь своего служебного кабинета и добежать до кушетки в комнате отдыха. А чтобы никто не услышал его диких воплей, пришлось закусить зубами широкий офицерский ремень…
Как человек, живущий в ненависти, страхе и зависти, Тюхис воспринимал окружающий мир бесцветным, мрачным и безжалостным. Подсознательно он ожидал возмездия за совершённые грехи и не мог без ужаса думать о грядущей расплате. Больше всего Артур боялся, что после одного из приступов его парализует, как ту собаку с перебитым позвоночником, что его автомобиль однажды случайно сбил по дороге на дачу. Жалобно скуля, она ползла к обочине, подтягивая единственной лапой вдруг ставшее совершенно чужим тело. С живыми людьми, которых внезапно поражает апоплексический удар, происходит нечто подобное. Правда, людей из жалости не пристреливают, как ту псину. Из соображений ложной гуманности врачи и близкие продолжают поддерживать биологическое существование живого мертвеца. Вокруг него ещё некоторое время может происходить пустая суета. Но на самом деле бесполезное тело, в котором по ошибке природы застряли остатки жизни, всем только мешает. Страшнее всего, если будучи парализованным, ты сохранишь способность соображать. Ты ещё жив, жадно ловишь сознанием последние часы жизни и только произнести ничего не можешь онемелым языком, а окружающим до тебя уже дела нет. Тебя оставляют мучиться в парализованном теле…
Глава 40
Артур понимал, что надо спешить. Прикрыв глаз и не оборачиваясь, он предупредил:
– Учти, Борис: ты не выйдешь с этой дачи, пока не подпишешь официальное согласие сотрудничать с нами. Даю тебе три минуты на размышление… Не будь же идиотом! Поставь свою подпись и завтра же заберёшь Оленьку домой. Даю слово офицера.
Неожиданно взгляд стоящего за спиной Тюхиса мужчины упал на бронзовую статуэтку Наполеона на столе. Нефёдов встрепенулся, как гончая, взявшая след. Мгновенно пришло решение покончить с мерзавцем и тем выиграть время для спасения любимой. Ступая как можно тише, стараясь обойти скрипучие доски, Нефёдов схватил канделябр со стола и стал подкрадывался к Тюхису. Профессиональный инстинкт воздушного охотника подсказал лётчику, что необходимо подходить к врагу справа – со стороны отсутствующего глаза, чтобы он не мог боковым зрением уловить движение. Приблизившись к человеку у окна на расстояние вытянутой руки, Нефёдов размахнулся, целясь ему в висок. Предмет в руке Нефёдова был достаточно увесистым, чтобы размозжить Тюхису череп. Всё это время Артур продолжал говорить:
– Как видишь, я готов авансом выпустить твою Ольгу. А при следующей нашей встрече мы с тобой набросаем план докладной записки для твоего шефа. Так что я тебе не сове…
Неожиданно Артур осёкся на полуслове, покачнулся, странно всхлипнул. И забирая руками пустое пространство перед собой, словно ищущий опору слепец, начал оседать на пол. Быстро обмякнув, он кулем повалился на пол. Тело мужчины начало выгибаться в страшных судорогах. В первую секунду Борис опешил, не понимая, что происходит. Потом он вспомнил, что похожее происходило с другом его отца Близняком, который в гражданскую получил в общей сложности 24 сабельных ранения. Несколько раз в месяц персонального пенсионера Красной армии настигал жестокий припадок с сильнейшими судорогами, закатившимися в беспамятстве глазами и пеной на губах.
С Артуром творилось нечто похожее. Из страшного могущественного чудовища он мгновенно превратился в беспомощного страдальца, который был не в состоянии даже позвать на помощь. Обхватив голову руками, эпилептик скалил зубы и рычал, словно зверь. Он катался по полу, то изгибался дугой, то снова вытягивался всем телом в струнку. Такая возможность покончить с этим «циклопом» вряд ли ещё когда-нибудь представится. Но отчего-то Нефёдов медлил. Не мог он ударить человека, находящегося в столь беспомощном положении. В конце концов, Борис поставил подсвечник на пол и прислушался. Затем громко произнёс:
– Да, Артур, твоя правда: у меня просто нет другого выбора. Давай подпишу, где надо. Только сначала прочту.
Нельзя было точно определить, где сейчас люди Артура. Если кто-то из них находится в соседней комнате, то внезапно наступившая тишина за стенкой может насторожить охрану. Продолжая лицедействовать, Нефёдов присел на корточки возле Тюхиса и принялся обыскивать его. В одном кармане профессионального провокатора лежал включённый портативный магнитофончик, а в другом милицейский свисток, чтобы при необходимости подозвать своих псов. Так же Борис обнаружил маленький дамский пистолетик иностранного производства. Красивая игрушка с хромированным стволом и рукоятью из орехового дерева, украшенная экзотическим узором из розового перламутра, легко поместилась бы в дамской сумочке и не производила сильной отдачи при стрельбе. Но пистолетик сразу утонул в мужской руке и был совершенно непригоден для серьёзного огневого контакта. Эта воинственная подружка пудреницы и губной помады годилась лишь для того, чтобы внезапно выстрелить в упор в живот насильнику или… застрелиться. В подтверждение второй версии Нефёдов обнаружил в пистолетной обойме всего один патрон. Судя по маркировке на гильзе, он был разрывной. «Патрон для побеждённого», – заключил Нефёдов и машинально затолкал обойму обратно в пистолетную рукоять. Похоже, уже однажды неудачно стрелявший себе в голову Тюхис, боялся в случае новой попытки опять промахнуться.
