Да, это и впрямь был лазарет. Здесь имелся не только свет и атмосфера, но и притяжение – по крайней мере одна десятая земной гравитации, точно в бассейне. И тем не менее, пройдя через стену, Даэман больно упал на четвереньки. Колени его подогнулись на пороге – то ли от неожиданной перемены давления, то ли от восторга при виде привычных сервиторов, а может, еще и от ужасных воспоминаний о последнем визите. К счастью, спутники этого не заметили: они сразу же отправились к лечебным резервуарам.
Сейви опустила респиратор на шею и глотнула воздуха.
– Не-е, вонь ужасная, – поморщилась она. – Атмосфера, конечно, погуще, чем на улице, и все же лучше дышите через маски.
Мужчины так и поступили.
Между тем сервиторы начисто игнорировали пришельцев, продолжая следить за показаниями виртуальных панелей управления. В прозрачных трубках, подходящих к десятифутовым бакам, плескалась алая и зеленая жидкость. Недавний именинник заглядывал во все резервуары. Человеческие тела в них казались почти идеальными, но слишком уж обмякшими и, можно сказать, незаконченными: склизкая кожа, полное отсутствие волос на головах и внизу животов, пустые белые глаза… Впрочем, некоторые сохранили (приобрели?) красочную радужку и смотрели полуосмысленно, хоть и в одну точку.
Даэман последовал за друзьями, брезгливо шарахаясь от емкостей, где и сам плавал только на днях. Какой-то сервитор на лету обогнул молодого мужчину и как ни в чем не бывало продолжил путь.
– Должно быть, их не запрограммировали иметь дело с людьми вне целебных резервуаров, – заметила Сейви. – Но если достаточно долго путаться под ногами…
Над одним из баков замигала зеленая лампочка, и жидкость в нем отчаянно забурлила. Внутри находилась совершенно «готовая» голубоглазая девушка с рыжими локонами до плеч. Миг – и она бесследно исчезла. На ее месте явилось новое тело – бледный мужчина с застывшим взором покойника и кровавой раной на лбу.
Собиратель бабочек присвистнул:
– Эй, у них факс-портал в каждом резервуаре!
«Ну да, – спохватился он про себя. – А как же иначе? Нужно же людям как-то попадать в лазарет, отметив очередную Двадцатку, или после серьезной раны… Или смерти…»
– Вот вам и выход! – торжествующе закончил Даэман.
– У вас, может, и получится, – проронила старуха, прижимаясь лицом к стеклу. – Хотя вряд ли. Если в портале хранится код человека, который там находится, машина попросту не признает вас, а ей ничего не стоит избавиться от генетического мусора.
В бак с новым телом хлынули разноцветные струи; целые клубки синих червей вылезли из некоего отверстия, опутали мертвеца и начали забираться к нему под кожу, вгрызаясь в бледную, распухшую, израненную плоть.
– Все еще мечтаешь понежиться здесь лишний разок, а? – съязвила старуха, обращаясь к Харману.
Тот лишь задумчиво потер подбородок и, прищурившись, посмотрел в другой конец зала.
– О нет, – простонал вдруг девяностодевятилетний.
Наполовину пешком, наполовину по воздуху троица двинулась вперед. Обитатель Парижского Кратера отказывался верить собственным глазам. Почти все баки в этой части лазарета пустовали. Однако в телах недостатка не наблюдалось. Наоборот, они лежали повсюду. Пол, столы, панели управления – все горизонтальные поверхности были завалены расчлененными трупами.
«Мумии. Просто мумии», – успокаивал себя Даэман, чувствуя, как бешено колотится сердце.
Только это оказалось не так.
На длинном-длинном столе были разложены человеческие останки – белые, розоватые, алые, кровавые, влажные, свежие. Примерно дюжина мужских и женских тел, еще не просохших после целебного резервуара, являли ошеломленным взглядам рваные раны и небрежно обглоданные ребра. Под столом валялась оторванная голова; ее голубые глаза навечно остекленели от ужаса – наверняка в то мгновение, когда некто вонзил острые зубы в тело, которому она прежде принадлежала. Груда окровавленных ладоней высилась перед высокой спинкой крутящегося кресла, отвернутого к стене.
Шведский стол каннибала, да и только.
Прежде чем кто-либо из пришельцев успел вымолвить хоть слово, кресло развернулось. На секунду собирателю бабочек померещилось, будто перед ним еще один труп. Однако зеленовато-серое существо выглядело невредимым. И к тому же дышало. Узкие желтые глаза моргнули. Тварь раскинула невообразимо длинные руки с когтистыми пальцами и прошипела, ворочая бугристым синеватым языком среди отточенных клыков:
– Ты возомнил, что Я тебе подобен…
[26]
Ты обманулся.
Подхватив под руки молодого спутника, Харман и Сейви кинулись вплавь наутек. Дамский любимец визжал так же пронзительно, как и по дороге в космос. Друзья прорвались сквозь белый квадрат (на морозе термокостюмы плотнее прилипли к коже) и, не замедляя хода, нырнули далеко вниз.
В шестидесяти футах над землей товарищи спикировали на платформу в блестящей стене и лишь тогда отпустили Даэмана. Вокруг по-прежнему торжественно реяли серые постмумии. Кузен Ады обратил внимание на то, что их раны в точности схожи с укусами на человечьих телах в лазарете, и его чуть не стошнило прямо в респиратор. Тем временем товарищи перевели дух, оттолкнулись и взмыли в сумеречную высь.
Даэман в отчаянии сорвал маску. Холодный, вонючий, разреженный воздух наполнила бесформенная рвота. Глаза мужчины тотчас полезли из орбит, а барабанные перепонки непременно лопнули бы, не поспеши он нацепить респиратор обратно, задыхаясь собственным зловонием. Желудок и не думал успокаиваться; близился новый приступ, и совсем не хотелось куда-то лететь. Но даже неопытный искатель приключений осознавал, что иного выбора нет. Изо всех сил удаляясь от мерцающего лазарета, беглец то и дело озирался через плечо.
Калибан захватил троицу в самом темном уголке города, там, где дикорастущие «водоросли» покачивались под влиянием кориолисовой силы астероида. Ясные, как слеза, стены домов отразили Землю, испещренную белыми мазками облаков; та свершила свой путь за несколько минут, оставив после себя лишь мрак и колючие звезды. Во мраке и явилась ужасная тварь.
Путешественники тесно прижались друг к другу под покровом холодной тьмы.
– Вы не заметили, вылетел он за нами или нет? – прохрипела в микрофон Сейви, которой, как и спутникам, начинало не хватать воздуха под маской.
Даэман покачал головой.
– Я так удирал, что ни разу не обернулся, – признался Харман.
– Кто это был? Калибано? – просипел молодой мужчина; лицо его заливали едкие слезы, но в душе вопреки всему еще теплилась искорка надежды.
– Нет, – отрезала старуха. – Калибан самолично.
– А эти… люди на столах… – начал девяностодевятилетний. – Им что, всем по пять Двадцаток?
