Позже, ускользнув от немецкой свиты, Власов объяснил, что он поставлен в такое положение, когда должен делать вид, будто разделяет немецкую точку зрения. Если немцы поймут, что не могут больше полагаться на его влияние, они предпримут репрессии против русских частей в составе Вермахта
[87]
.
В интимной беседе Власов выразил полное удовлетворение тем, что Буняченко действует самостоятельно, но сказал, что сам он не останется с ними, ибо озабочен другими русскими соединениями, которые организованы гораздо хуже, чем 1-я дивизия.
По поручению Андрея Андреевича, профессора Рашхофер и Ейбель составили конспект предполагаемого радиообращения генерала к открывавшемуся в Сан-Франциско первому собранию Объединенных наций.
Власов просмотрел обращение, призывающее к «всеобщей борьбе с большевизмом», и одобрил его.
Однако передать обращение не удалось. Наместник Гитлера Франк сказал, что подобные обращения должны быть согласованы с фюрером.
А с бункером Гитлера в Берлине ему не удавалось установить связь.
И не только ему.
30 апреля в 15.30 завернутое в армейское темно-серое одеяло тело застрелившегося Гитлера перенесли из бункера в сад и положили в одну из воронок. Рядом положили тело его супруги — Евы Браун.
Облили тела бензином и подожгли.
Глава пятая
1-я дивизия РОА подошла к Праге, когда там 4 мая вспыхнуло восстание.
В отличие от интернационалистского руководства России, чешские руководители всегда ставили идею народосбережения впереди других идеологических предпочтений и гордынь.
В 1938 году чехи послушно подчинились приказу правительства не воевать и не воевали, пока советские войска не вошли в Берлин.
Только тогда, чтобы уберечь от возможного разрушения промышленные объекты и городскую инфраструктуру, и было поднято восстание.
4 мая в девять часов утра в окнах квартир и на некоторых общественных зданиях появились чехословацкие фланги. В середине дня под председательством А. Пражака собрался Чешский национальный совет (ЧНС), который принял на себя решение о руководстве восстанием и от имени Кошицкого правительства Национального фронта объявил о ликвидации Протекторатора и о взятии Советом всей полноты власти в свои руки. К вечеру повстанцам удалось занять пражское радио.
Немецким войскам в Праге был предъявлен ультиматум о безоговорочной капитуляции.
Момент для восстания выбрали весьма умело.
Полноценного немецкого гарнизона в городе не было, и уже к вечеру 4 мая на улицах Праги появляются челословацкие офицеры в форме, которую они сняли в 1938 году.
На улицах возводятся баррикады.
Первые столкновения начались только 5 мая ито не с немцами, а коммунистическим Чешским национальным советом, который объявил Центральный национальный комитет движения сопротивления некоммунистических сил органом, не представляющим интересы народа.
Выждав два дня — странная медлительность для боевого офи цера! — командующий воинскими частями СС групенфюрер Фридрих-Карл фон Пуцкер отдал приказ двивизиям СС «Das Reich», «Wiking», «Wallenstein» войти в город и подавить восстание.
«Просьба города Праги ко всем союзным войскам. На Прагу наступают немцы со всех сторон. В действии германские танки, артиллерия и пехота. Прага нуждается в помощи. Пошлите самолеты, танки и оружие. Помогите, помогите, быстро помогите!»
«Прага зовет американскую армию, союзные армии возле Пльзня! Пошлите танки и сомолеты! Помогите нам спасти Прагу!»
«Прага зовет, здесь чешская Прага, Красная армия пошлите нам помощь, нам скоро, скоро, скоро».
Такие призывы
[88]
вполне естественные в устах людей, без единого выстрела спрятавших семь лет назад в сундуки военную форму, передавала в эти дни в эфир пражская радиостанция.
Однако ни американцы, ни Красная армия на помощь не спешили, и тогда 6 мая пражское радио передало на русском языке еще одно воззвание: «Верим, офицеры и солдаты армии Власова в последнем этапе боя, как русские люди и советские граждане, помогут защитить Прагу».
«Молниеносным ударом Прага была занята, немцы взяты в плен, а заложники и сидящие в тюрьмах освобождены, — с пафосом сообщает В. Осокин. — Прага ликовала. Власов и РОА стали героями освободителями. Портреты генерала Власова были вывешены повсюду».
И Осокин, и другие власовские историки утверждают, что чешское население приветствовало дивизию С.К. Буняченко. Партизаны якобы даже предлагали Власову возглавить все национальные — в противоположность коммунистическим — партизанские отряды в Чехословакии.
На самом деле все было не совсем так.
Вернее — совсем не так.
Попробуем выстроить хронологию событий этой Страстной недели.
2 мая. 1-я дивизия РОА под командованием генерал-майора Сергея Кузьмича Буняченко остановилась в 50 километрах к юго-западу от Праги.
5 мая. Посланные Сергеем Кузьмичем к американцам для ведения переговоров полковник Азберг и Поздняков вернулись с документом, в котором говорилось, что командование американской армии готово принять власовцев с условием, что они добровольно сдадут оружие и будут на положении военнопленных, судьбу которых решит высшее командование.
Вечером части 1-й дивизии подошли к пригороду Праги и заняли аэродром.
6 мая. В этот день была православная Пасха, но праздновать ее власовцам не пришлось. После полудня прошло совещание в штабе повстанцев. Там присутствовал и полковник РОА Андрей Дмитриевич Архипов. Он встретился здесь с американским капитаном, который командовал бронированной колонной разведки, высланной, чтобы выяснить, что происходит в Праге.
Американский капитан, подивившись на немецкое обмундирование Архипова, спросил, могут ли повстанцы удержать город сами, пока он не будет передан союзнику США Советскому Союзу. Он объяснил, что Эйзенхауэр уже провел переговоры с советским генералом Антоновым и ими достигнуто соглашение о демаркационных линиях, но все еще остается открытым вопрос о возможном занятии Праги американскими войсками, до тех пор, пока ее не передадут в советские руки.
Услышав такое, Андрей Дмитриевич Архипов сообразил, что надежда войти в связь с американскими войсками оказывается иллюзорной. Он сказал капитану, что, если с чисто военной точки зрения дивизия КОНРа может удержать город, с политической точки зрения это было бы нецелесообразным.
