Добравшись до берега, она поднялась по наклонной площадке
перед въездом в гараж и, минуя его, вошла в магазинчик.
Хозяйка только что открыла ставни и теперь подметала пол.
— Вы сегодня поднялись рано, мисс, — сказала она, увидев
Линду.
Девушка пошарила в кармане халата и достала из него деньги…
Вернувшись к себе в номер, Линда застала там Кристину
Редферн.
— А, вот и вы! — воскликнула молодая женщина. — Я так и
думала, что вы еще не ушли завтракать!
— Нет еще, — подтвердила Линда. — Я просто ходила купаться.
Кристина заметила, что девушка держит в руках пакет.
— Разве почту уже принесли? — спросила она.
Линда покраснела и, как обычно, по неловкости, уронила пакет.
Он упал на пол и раскрылся.
— Зачем это вы купили свечи? — удивилась Кристина.
К счастью для Линды, не дожидаясь ответа, она добавила:
— Я просто зашла узнать, не захотите ли вы пойти со мной
сегодня утром на Чайкину скалу. Я буду там делать зарисовки.
Линда с готовностью согласилась. Ей уже не раз доводилось
сопровождать Кристину в ее художественных вылазках.
Откровенно говоря Кристина была посредственной художницей,
но девушка питала к ней дружеские чувства. К тому же, погрузившись в свою
работу, Кристина мало разговаривала. Линда любила одиночество, но молчаливое
присутствие этой спутницы было ей почему-то приятно. Она не подозревала, что их
связывала незримая нить взаимной симпатии, основанной на общей ненависти к
одному и тому же лицу.
— В полдень я играю в теннис, — сказала Кристина, — так что
нам лучше отправиться пораньше. Пол-одиннадцатого вам подходит?
— Вполне, — ответила Линда. — Я буду ждать вас в холле.
Когда, поздно позавтракав, Розамунда Дарнли вышла из
столовой, на нее налетела Линда, бегом спускавшаяся по лестнице.
Линда извинилась.
— Хорошее утро, верно? — сказала Розамунда. — После
вчерашнего дня в него даже не верится!
— Да, — ответила Линда. — Я с миссис Редферн иду на Чайкину
скалу. Мы условились встретиться в пол-одиннадцатого. Я, наверное, опоздала.
— Вовсе нет. Сейчас только двадцать пять минут
одиннадцатого.
— Тем лучше!
Она перевела дух.
— У вас нет температуры, Линда? — спросила Розамунда,
внимательно посмотрев на нее.
— Нет. У меня никогда не бывает температуры.
— Сегодня такая прекрасная погода, — сказала Розамунда, —
что я вышла к завтраку. Обычно мне подают его в постель, но сегодня я
спустилась в столовую и не хуже мужчины разделалась с яичницей и беконом!
Линда опять заговорила об ожидающей ее прогулке:
— Я намажусь маслом для загара и вернусь совсем черная.
Утром на Чайкиной скале так хорошо!
— Да, там намного спокойнее, чем на пляже.
— Пойдемте с нами, — застенчиво предложила Линда.
— Я бы не отказалась, но сегодня утром у меня есть дела.
На лестнице появилась Кристина Редферн.
На ней была надета пляжная пижама очень свободного и
оригинального покроя, с широкими рукавами и такими же брюками. На зеленом фоне
ткани ярко выделялся желтый узор.
Розамунде нестерпимо захотелось высказать свое мнение об
этой пижаме. Если бы она только могла объяснить Кристине, что подобный
желто-зеленый наряд меньше всего идет блондинкам!
«Будь у меня возможность заняться ею, — подумала она, — ее
муж быстро бы спросил: „Что происходит?“ Да, какие бы у Арлены ни были
недостатки, одеваться она умеет. А бедная Кристина похожа на пучок салата!»
Она оставила эти соображения для себя и сказала:
— Желаю приятно провести время! А я пойду почитаю на
Солнечном Карнизе.
Пуаро, как обычно, позавтракал — кофе и булочками — у себя в
номере. Но стояла такая отличная погода, что вопреки своим привычкам он
спустился на большой пляж в десять часов, то есть на полчаса раньше, чем
всегда.
Пляж был безлюдным. Почти безлюдным: Арлена Маршалл,
затянутая в свой белый купальный костюм, с той же потрясающей зеленой шляпой на
голове, пыталась сдвинуть в воду маленький белый ялик. Пуаро галантно
устремился ей на помощь, подвергнув печальной участи свои белые замшевые туфли,
оказавшиеся после этого подвига совершенно мокрыми.
Она поблагодарила его очаровательной улыбкой.
Когда ялик отплыл, она крикнула:
— Мсье Пуаро!
Он подошел к краю воды.
— Мадам?
— Не окажете ли вы мне любезность?
— Я большего и не прошу!
— В таком случае, не говорите никому, что вы меня видели.
Меня бросятся искать, а мне хочется побыть одной!
Она одарила Пуаро прощальной улыбкой, и ялик повинуясь
сильным движениям весел, уплыл в море.
«Вот уж чего я совсем не ожидал», — подумал Пуаро. Ему было
трудно даже допустить мысль, что Арлена Стюарт когда-то пожелала бы остаться в
одиночестве. Это наверное, случилось бы с ней впервые в жизни.
Пуаро слишком хорошо знал человеческую природу, чтобы его
можно было провести: Арлена спешила на свидание, и он знал, с кем. Но Пуаро
ошибся.
Как только ялик исчез из вида, на пляже появился Патрик
Редферн, а в нескольких шагах за ним следовал Кеннет Маршалл.
— Приветствую вас, Пуаро, — сказал Маршалл. — Вы не видели
моей жены?
Ответ Пуаро был достоин дипломата.
— Разве миссис Маршалл уже встала? — спросил он.
— Во всяком случае в номере ее нет. — Маршалл посмотрел на
небо. — Да, чудесный день! Сейчас искупаюсь, а потом пойду печатать. Мне надо
ответить на срочные письма.
Патрик Редферн, скрывая свои чувства, молча осматривал пляж.
Затем он сел рядом с Пуаро, и тот понял, что он ждет властительницу своих дум.
— А где миссис Редферн? — немного помолчав, спросил Пуаро. —
Она еще не встала?
— Нет, встала, — ответил Патрик. — Она пошла делать
зарисовки, вновь обнаружив в себе душу художника…
