И он увлек ее к первой машине. Проходя мимо Пуаро, она
бросила на него недовольный взгляд…
— Я остаюсь с Линдой, — сказала Кристина Редферн.
Патрик слабо запротестовал, и Пуаро пришел ему на помощь.
— Нет-нет, мадам! Вы едете с нами. Когда у человека болит
голова, единственное, что ему нужно, это одиночество!
Кристина повиновалась, и они отправились в путь. Сначала они
поехали в настоящий грот Гномов, тот, который находится в Шипсторе. Вход в него
оказалось так трудно найти, что им пришлось прибегнуть к помощи открытки, на
которой он был сфотографирован.
Чтобы попасть в него, им пришлось карабкаться по скалам.
Эркюль Пуаро отказался от этого восхождения. Улыбаясь, он следил за
продвижением остальных. Кристина, от которой ее муж не отходил ни на шаг,
прыгала с камня на камень с грацией молодого животного. Розамунда Дарнли искала
вход в грот вместе с Эмили Брустер, которая поскользнулась и чуть было не
подвернула себе ногу. Стефан Лейн оказался очень ловким и неутомимым человеком.
Мистер Блатт, задержавшийся на полдороге, наделял всех поощрениями и
фотографировал новоиспеченных альпинистов.
Гарднеры и Пуаро спокойно сидели на обочине. Миссис Гарднер
вновь пустилась в один из своих нескончаемых монологов, в которых мистер
Гарднер принимал обязательное участие своими «да, моя дорогая».
— Я всегда думала, мсье Пуаро, — мистер Гарднер разделяет
мое мнение, — что нет ничего хуже моментальных снимков… Если вас фотографируют
друзья, то это еще куда ни шло, но мистер Блатт совершенно бестактный человек.
Он ходит у вас по ногам, заводит с вами разговоры и снимает вас. Как я уже
заметила мистеру Гарднер, он ужасно невоспитан. Ведь я так и сказала тебе,
Оделл, не правда ли?
— Да, моя дорогая.
— Ты помнишь, как он нас тогда сфотографировал на пляже?
Может быть, он и руководствовался хорошими побуждениями, но он должен был
сначала спросить у нас разрешения. Мисс Брустер как раз в этот момент вставала.
Взгляните на этот снимок! У нее получилась совершенно нелепая фигура!
— Вот это верно, — сказал мистер Гарднер не дождавшись того,
чтобы к нему обратились.
— И это не мешает мистеру Блатту раздавать снимки всем
подряд, не спросив у вас разрешения. Я заметила, мсье Пуаро, что он дал одну
фотографию и вам…
— Да, и я очень дорожу ею…
— А что касается его сегодняшнего поведения, так у меня
просто слов нет! Его одного только и слышно! Он невероятно вульгарен! Скажу
одно: меня от него тошнит. Вам бы, мсье Пуаро, надо оставить его под
каким-нибудь предлогом в отеле.
— Ах, дорогая миссис Гарднер, это было бы отнюдь не легко!
— Я знаю. Этот человек всем навязывает свое присутствие. Я
вам говорю, у него нет ни малейшего такта!
До них донеслись радостные крики: путешественники обнаружили
вход в грот.
Спустя некоторое время маленький караван вновь тронулся в
путь, спустился по заросшему вереском и дроком холму и остановился, следуя
совету Пуаро, в прелестном уголке на берегу маленькой речки.
Узкие деревянные мостки вели на другой берег, где виднелась тенистая
полянка, казавшаяся идеальным местом для пикника: приближался обеденный час.
Миссис Гарднер благополучно прошла по мостику и начала
ретроспективный анализ только что испытанных ею ощущений, как вдруг раздался
крик… Всем удалось благополучно перебраться на другой берег, и только Эмили
Брустер, остановившись на середине мостков, оказалась неспособной идти дальше.
Закрыв глаза, она стояла и покачивалась…
Пуаро и Патрик Редферн устремились к ней и помогли ей
добраться до берега.
— Благодарю вас, — сказала она, покраснев от смущения. — Как
это глупо с моей стороны… От воды, которая течет вниз, у меня закружилась
голова… Это и впрямь глупо!
Они достали из сумок продукты, и у них получился отличный
пикник.
Никто в этом не признался, но все они с удивлением
обнаружили, что прогулка пришлась им по душе. Может быть, это случилось потому,
что благодаря ей им удалось вырваться из гнетущей атмосферы подозрений и
страхов, в которой они жили уже много дней. Весело журчащая вода, прозрачный
душистый воздух, красно-желтый ковер вереска, устилавший своими яркими
переливами все вокруг, заставляли забыть, что где-то в мире совершались
убийства и полиция искала преступников. Они даже сомневались в их
существовании. Мистер Блатт и тот забыл о роли массовика-затейника, которую он
себя взял. Плотно закусив, он сел в стороне от остальных, чтобы подремать, и
вскоре раздался его громкий храп, свидетельствующий о том, что он погрузился в
полный счастливых видений сон.
На обратном пути солнце уже склонялось над горизонтом. С
вершины холма их взглядам на секунду предстал остров с возвышавшимся над ним
белоснежным зданием отеля.
Он, казалось, спокойно отдыхал в лучах заходящего солнца на
берегу тихой и безмятежной бухты.
Притихшая миссис Гарднер сказала Пуаро:
— Месье Пуаро, я должна выразить вам свою благодарность.
Никогда еще я себя так хорошо не чувствовала. Мы прекрасно провели время!
Навстречу им вышел майор Барри.
— Ну как, — спросил он у миссис Гарднер, — вы хорошо
прогулялись?
— Замечательно! Пейзаж там просто изумительный, настоящий
английский пейзаж. Вам должно быть стыдно, лентяй вы этакий, что вы с нами не
поехали!
— Благодарю покорно! Сидеть на долоте и питаться
бутербродами — увольте меня от таких развлечений!
Из отеля выбежала женщина, в которой Пуаро узнал Глэдис
Нарракот. Поколебавшись, она направилась к Кристине Редферн.
— Извините меня, мадам, — сказала она так быстро, как
позволяло ее прерывистое дыхание, — но я очень беспокоюсь за молодую мисс… мисс
Маршалл… Я принесла ей в номер чаю и не смогла ее разбудить. Похоже, что она…
Мне это кажется странным…
Кристина растерялась. Стоящий рядом с ней Пуаро взял ее под
руку.
— Пойдемте посмотрим, что случилось.
И они быстро поднялись в номер Линды.
С первого взгляда им стало ясно, что горничная беспокоилась
не зря. Линда была смертельно бледной и еле дышала. Пуаро пощупал ей пульс. На
ночном столике он заметил конверт. Письмо было адресовано ему.
Кеннет Маршалл стремительно вошел в номер.
— Что случилось? Линда больна?
Кристина Редферн подавила рыдание.
— Бегите за врачом! — сказал Пуаро Маршаллу. — Не теряйте ни
одной секунды! Я боюсь, что уже слишком поздно!
