Будущий отец подавил усмешку.
– Ерунда получается. Почему этот Хо Теп, или как там правильно, не заказал себе другого гроба?
Улыбка Просперо начинала уже бесить похищенного.
– Так он и сделал. Второй саркофаг стоял вот здесь, на широком помосте, рядом с Мойрой. Беда в том, что даже в такое труднодоступное место, как Ронгбук Пумори Чу-му-ланг-ма Фенг Дудх Коси Лхотце нупцзе Кхумбу ага Гхат-Мандир Хан Хо Теп Рауца, порой наведываются незваные гости. Первые же из них вытащили временную колыбель с телом Ахмана Фердинанда Марка Алонцо Хана и швырнули через край на ледники у подножия.
– Что же они оставили другой саркофаг? – спросил Харман, настроенный не верить ни единому слову мага.
Просперо указал на спящую дряхлой морщинистой рукой.
– А ты бы выбросил такое тело?
– Тогда почему не разграбили храм? – проговорил мужчина.
– Наверху использованы отличные средства предосторожности. Чуть позже я буду рад показать.
– А эти непрошеные гости, почему они не разбудили вашу… кто бы она ни была?
– Пытались, – ответил старец. – Но так и не сумели открыть саркофаг…
– Тебя это, кажется, не затруднило.
– Ахман Фердинанд Марк Алонцо Хан при мне разрабатывал сей аппарат, – промолвил маг. – Мне известны коды и пароли.
– Ну так и растолкай дамочку сам. Хочу с ней потолковать. -
– Я не в силах нарушить сей постчеловеческий сон, – возразил Просперо. – Как и любой из грабителей, сумей они обойти охрану и вскрыть хрустальный гроб. Мойру пробудит лишь одно.
– И что же?
Муж Ады стоял на нижней ступени, готовый уйти в любую секунду.
– Ахман Фердинанд Марк Алонцо Хан или его потомок-мужчина должен вступить с ней в сексуальные отношения, пока она спит.
Харман разинул рот, однако не нашёл, что сказать, и, превратившись в столб, уставился на фигуру в синих одеждах. Маг либо выжил из ума, либо спятил, третьего не дано.
– Ты происходишь из рода ханов, то есть приходишься Ахману Фердинанду Марку Алонцо Хану Хо Тепу прямым потомком. – Голос Просперо звучал столь бесстрастно, как если бы речь зашла о погоде. – ДНК твоего семени – вот что разбудит Мойру.
51
Манмут и Орфу вышли на внешнюю обшивку «Королевы Мэб», чтобы спокойно побеседовать без помех.
Миновав орбиту земного спутника, огромное судно перестало испускать атомные бомбы размером с баночки из-под «колы» (персонал корабля намеревался известить о своем прибытии, но не желал напрашиваться на огонь с одного из колец) и теперь снижалось в условиях слабой – одна восьмая земной – гравитации, пользуясь лишь вспомогательными ионными двигателями на коротких кронштейнах. Голубоватое сияние «внизу» казалось Манмуту приятнее, чем беспрестанные грохочущие вспышки-взрывы.
Маленькому европейцу приходилось помнить об осторожности: ни в коем случае не отрываться от корпуса, крепко держаться переходных мостиков и лестниц, опоясавших тысячефутовое тело «Королевы»; впрочем, он знал, что, даже если совершит глупость, приятель непременно придёт на выручку. В совершенно безвоздушном пространстве Манмут не мог бы выдержать более двенадцати часов, не пополняя запасы кислорода. Зато иониец чувствовал себя в этом внешнем мире предельного холода, ужасной жары, высокого вакуума и яростной радиации точно рыба в воде.
– Ну и что будем делать? – спросил европеец гигантского друга.
– Думаю, нам надо срочно приготовить к спуску шлюпку и «Смуглую леди», – ответил Орфу.
– Нам? – удивился капитан подлодки. – Нам?
По плану, Сума Четвертый должен был пилотировать шлюпку с генералом Бех бин Адее и тридцатью боевыми роквеками во главе с центурион-лидером Мепом Эхуу в пассажирской кабине, в то время как Манмут будет ожидать своей очереди в трюме. Когда – и если – настанет время спускать подлодку, Сума Четвёртый и прочий необходимый персонал сойдут на борт «Смуглой леди» по специальной шахте. Несмотря на дурные предчувствия маленького европейца по поводу разлуки со старым товарищем, речь даже не заходила о том, чтобы огромного, оптически незрячего краба послать на миссию. Предполагалось, Орфу станет поддерживать связь с подлодкой только в качестве внешнего системного инженера.
– Так как же насчёт «нас»? – повторил Манмут.
– Я понял, что сыграю незаменимую роль в этой миссии, – пророкотал иониец. – И потом, у тебя на судне есть такая маленькая уютная ниша: там воздух, силовые кабели, коммуникационные линии, радары, прочие источники данных – чем не курорт?
Маленький моравек покачал головой, спохватился, что перед ним слепец, потом сообразил: друг уловит его движение с помощью инфракрасных сенсоров, и покачал головой ещё раз.
– Зачем нам вообще туда стремиться? Попытку приземлиться может подвергнуть опасности свидание с астероидным городом на полярном кольце, откуда идёт передача.
– Да хрен с ним, с астероидным городом, откуда идёт передача! – прорычал Орфу. – Самое главное сейчас – добраться до Земли, и как можно скорее.
– Почему?
– Почему? – переспросил товарищ. – Как это – почему? Дружище, ведь у тебя есть глаза. Не ты ли описывал мне телескопические снимки?
– Имеешь в виду сожжённую деревню?
– Да, я имею в виду сожжённую деревню, – громыхнул Орфу. – И тридцать-сорок других человеческих поселений по всему миру, на которые нападают безголовые твари, чья профессия – убивать людей. «Старомодных» людей, Манмут. Тот самый род, что создал наших предшественников.
– С каких пор наша миссия стала спасательной? – произнёс европеец.
Земля превратилась в большую яркую сферу голубого цвета, которая росла с каждой минутой. Особенно красиво смотрелись экваториальное и полярное кольца.
– С тех пор, как мы увидели изображения убитых людей, – ответил краб, и Манмут узнал знакомые, на грани инфразвука, нотки в голосе друга: тот либо шутил, либо говорил настолько серьёзно, что ему явно было не до веселья.
– Я думал, наша цель – спасти Пять Лун, Пояс и Солнечную систему от полного квантового провала, – заметил европеец. Орфу низко зарокотал:
– Об этом подумаем завтра. Сегодня ещё остаётся возможность помочь землянам.
– Но как? – возразил собеседник. – Мы не знаем контекста. Даже понятия не имеем, что там происходит. Насколько нам известно, безголовые железяки – это роботы-киллеры, созданные людьми для убийства себе подобных. Не стоит ввязываться в местные войны, которые нас не касаются.
– Ты сам в это веришь, Манмут?
Европеец замялся. Взгляд его упал далеко-далеко, туда, где ионные двигатели на кронштейнах стреляли синеватыми лучами в растущую бело-голубую планету.
– Нет, не верю, – сознался он наконец. – По-моему, внизу творится что-то новое, так же, как на Марсе, на Земле Илиона и повсюду, где мы побывали.
