– Кстати, шут возьми, где мы? – Харман с усилием поднялся на ноги и раздвинул шторы.
Вагон проплывал в семистах футах над красивой лесистой равниной. Внизу змеилась речка. Вдали, у линии горного хребта, темнели едва заметные развалины старинной крепости.
– Только что миновали Кагор, – пояснил маг. – Наследующей станции повернём на юг, по направлению к Лурду
[62]
.
Муж Ады потёр воспалённые глаза, но всё-таки распахнул стеклянную дверь и шагнул наружу. Развёрнутое перед вагоном силовое поле не позволило ураганному ветру сдуть пассажира с балкона.
– А что такое? – поинтересовался Харман через открытую дверь. – Разве не хотите заскочить на север, к своему приятелю, в собор из голубого льда?
Мойра изумлённо подняла брови.
– Это ещё из какого тома? В Тадже ничего подобного…
– Не было, – согласился мужчина. – Зато мой друг Даэман застал начало всех этих бедствий: он видел, как Сетебос явился на планету. Из книг я понял, что именно сделает многорукий в Парижском Кратере. Так он до сих пор здесь? На Земле, я имею в виду?
– Да, – отозвался Просперо. – Только он нам не приятель. Харман пожал плечами.
– Это вы двое притащили его сюда в самый первый раз. И прочих тоже.
– Мы не хотели, – сказала Мойра.
Мужчина не выдержал и расхохотался, невзирая на лихорадочный стук в мозгах.
– Нет, это надо же, – вымолвил он, – сначала они находят дверь между измерениями, раскрывают её во тьму, не запирают за собой, а потом, увидев на пороге воплощённое порождение мрака, говорят: «Мы не хотели!»
– Ты многому научился, – заметил старец, – но далеко не всему необходимому, дабы…
– Да-да, конечно, – перебил его Харман. – Поверь, я бы слушал гораздо внимательней, если б не знал, что ты явился в наш мир через ту же дверь, заодно с нашими нынешними врагами. «Посты» целую тысячу лет искали контакта с пришельцами, чужаками. Ради этого они переиначили квантовую структуру всей Солнечной системы, а получили в гости мозг с руками, да престарелого кибервируса из пьесы Шекспира.
Седовласый маг лишь усмехнулся в ответ. Женщина раздражённо тряхнула головой, налила себе кофе и выпила, не проронив ни слова.
– Даже если мы пожелаем нагрянуть к Сетебосу, – проговорил Просперо, – это невыполнимо. Со времён вируса Рубикона в Парижском Кратере нет ни одной башни-станции.
– Ну да. – Харман вернулся в комнату, взял со стола чашку и стоя допил свой кофе. А потом резко выпалил: – Почему я не могу свободно факсовать?
– Что? – переспросила Мойра.
– Почему? Я уже знаю, как вызвать функцию без помощи воображаемых фигур, но даже теперь ничего не выходит. Мне нужно обратно в Ардис.
– Сетебос отключил факс-систему планеты, – ответил маг. – Как павильоны, так и свободное перемещение.
Мужчина кивнул, задумчиво потёр подбородок и щёки. Ладонь оцарапала полуторанедельная поросль, почти полноценная борода.
– Стало быть, вы двое, да ещё, наверное, Ариэль, можете квант-телепортироваться куда вам вздумается, а я сиди в этом чёртовом вагончике, будто приклеенный, до самой Атлантической Бреши? Вы что, всерьёз решили, что я доберусь пешим ходом по дну океана до Северной Америки, а там и до Ардиса? Да прежде Ада умрёт от старости.
– Нанотехнологии, наделившие вашу расу функциями, – промолвил маг печальным старческим голосом, – не предусматривают возможность квантовой телепортации.
– Но ты ведь можешь перенести меня домой, – возразил Харман, возвышаясь над сидящим на тахте собеседником. – Возьми меня за руку и квитируйся. Это же так просто.
– Всё далеко не так просто, – ответил Просперо. – И ты уже достаточно грамотен, чтобы понимать, что ни Мойра, ни я не поддадимся твоим угрозам или запугиванию.
Очнувшись, похищенный первым делом сверился с орбитальными часами, а когда узнал, что пробыл без сознания почти девять суток… Мужчине вдруг захотелось перебить кулаком посуду и сломать стол.
– Мы следуем по одиннадцатому маршруту, – начал Харман. – За Эверестом полагалось свернуть на дорогу Ха Ксиль Шань – и мимо Тарима Пенди. Может, я нашёл бы там соньеры, оружие, вездеходы, левитационную упряжь, непробиваемые латы – всё, что так необходимо Аде и остальным уцелевшим, чтобы сражаться и выжить.
– Мы… отклонялись от курса, – ответил маг. – Было бы довольно опасно выходить из башни в Тариме Пенди.
– Опасно! – хмыкнул мужчина. – Как будто бы этот мир безопасен, а, маг и Мойра?
– Прежде чем погрузиться в хрустальный чертог, ты казался мне более зрелым, – презрительно бросила женщина.
Харман не стал с. ней спорить. Он поставил чашку, упёрся руками в стол, пристально посмотрел Мойре в глаза и произнёс:
– Насколько мне известно, Глобальный Халифат послал войниксов через время для того, чтобы убивать евреев. Но зачем вы, «посты», сохранили девять тысяч сто четырнадцать соплеменников Сейви, направив их в космос? Почему бы не взять их с собой на кольца или куда-нибудь ещё в надёжное место? К примеру, вы ведь уже нашли в другом измерении Марс и терраформировали его. Разве так уж нужно было превращать людей в нейтрино?
– Девять тысяч сто тринадцать, – поправила Мойра. – Сейви осталась.
Возлюбленный Ады ждал ответа на свой вопрос.
Женщина поставила кофе. Взор её полыхал от гнева, в точности как у покойницы.
– Мы уверяли, будто заключаем народ Сейви в нейтринную петлю всего лишь на несколько тысяч лет, пока не приберёмся на планете, – глухо сказала она. – Люди решили, что речь идёт о реконструированных из РНК чудовищах – динозаврах, кошмар-птицах, а также первобытных саговниковых лесах, разбросанных по всему свету ещё со Времён Безумия, но мы имели в виду и прочие мелочи вроде войниксов, Сетебоса, той ведьмы в орбитальном городе…
– Но вы не убрали войниксов, – перебил Харман. – Они были активированы и возвели свой Третий Храм на Мечети Купола…
– Мы не смогли истребить их, – ответила Мойра, – зато поменяли программу. Серые твари служили вам добрых четырнадцать веков.
– А потом принялись убивать нас направо и налево, – заметил Харман и обратил пристальный взгляд на мага: – И всё началось после того, как ты подучил меня и Даэмана разрушить орбитальный город, где вы с Калибаном… отбывали заключение. Ради чего, Просперо? Чтобы вернуть себе ещё одну утраченную голограмму?
– Скорее эквивалент лобной доли мозга, – проговорил старец. – И потом, войниксы начали бы резню, даже если бы вы не тронули контрольные элементы моего города на экваториальном кольце.
– Почему?
– Сетебос, – пояснила аватара логосферы. – Истёк полуторатысячелетний срок его заточения на иных Землях и терраформированном Марсе. Стоило многорукому открыть первую же Брано-Дыру и почуять здешний воздух, войниксы тут же вернулись к первоначальной программе.
