Книга Олимп, страница 218. Автор книги Дэн Симмонс

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Олимп»

Cтраница 218

При взгляде на изменившийся пейзаж (иным был даже небосвод, ибо греки сражались при свете дня, а теперь воцарились сумерки) я вспомнил отрывок из байроновского «Дон Жуана», написанный в тысяча восемьсот десятом году, когда поэт посетил Гиссарлык, ощутив одновременно и связь с героическим прошлым, и удалённость от него:


Равнины невозделанный простор,

Курганы без надгробий, без названья,

Вершина Иды над цепями гор

И берегов Скамандра очертанья;

Здесь обитала Слава с давних пор,

Здесь древности покоятся преданья.

Но кто тревожит Илиона прах?

Стада овец и сонных черепах! [81]

Овцы вокруг не бродили, однако, обернувшись на поверженный город, я увидел знакомые очертания хребта, разве что на пять футов и два дюйма ниже там, где Троя рухнула на каменные развалины, оставленные археологом-любителем по имени Шлиман. Древние римляне возвели свой Илиум прямо на руинах погибшей греческой твердыни, так что нам ещё повезло: могли бы упасть гораздо ниже.

На севере, где на много миль простиралась зелёная долина Симоиса, идеальное пастбище и выгон для троянских коней, теперь высился лес. Ровная долина Скамандра между городской стеной и западным побережьем, на которой последние одиннадцать лет разыгрывались бурные сражения, была изрыта оврагами, трясинами, поросла чахлым дубьём и соснами. Я и направился к берегу, взобрался по дороге на Лесистый Утёс, как его называли троянцы, даже не сознавая толком, где нахожусь, – и вдруг остолбенел.

Море исчезло.

Не то чтобы линия волн отступила, как мне твердили обрывочные воспоминания из прошлой жизни. Долбаное Эгейское море пропало совсем!

Отыскав на вершине утёса самый высокий валун, я уселся и предался размышлениям. Интересно даже не то куда, но в какое время отослали нас Никта с Гефестом? В тусклых вечерних сумерках взгляд не мог различить электрических огней – ни на суше, ни на глубоком дне, ныне поросшем крепкими деревьями и кустарником.

«Сдаётся мне, Тотошка, мы не просто улетели из Канзаса. Мы даже и не в стране Оз».

Вечереющий небосклон затянули тучи, однако я рассмотрел тысячи и тысячи воинов, собравшихся полумильной дугой там, где пятнадцать минут назад ещё находилась линия берега. Сначала мне даже показалось, что битва продолжается: вокруг лежали тысячи новых трупов, но потом стало ясно, что люди просто толпятся, смешав любые линии обороны, сражения, утратив дисциплину. Позже обнаружилось: треть воинов, равно троянцев и ахейцев, переломали себе кости, в основном берцовые, упав с пятифутовой высоты на скалы и в ущелья, которых не было секунду назад. Люди, только что горевшие жаждой выпустить друг другу кишки или раскроить череп, стенали вповалку на земле и пытались подняться.

Я поспешил вниз по склону и дальше, по равнине, которая вдруг стала совсем непригодна для ног. Поэтому передовой троянской линии – или того, во что она превратилась, – я достиг уже почти в кромешной темноте.

Сразу же принялся расспрашивать о Гекторе, но отыскал его только через полчаса, при свете факелов.

Деверь Елены и его раненый брат Деифоб совещались с бывшим воеводой критян, нынешним аргивским предводителем Идоменеем Девкалидом и Малым Аяксом из Локра (потомка Оилея принесли на носилках: ещё утром он получил удар клинком по голеням, перерубивший мясо и мышцы до самых костей). Ещё на совете присутствовал Фразимед, доблестный Несторов отпрыск, которого я с утра почитал умершим; герой пропал без вести при битве за последний защитный ров. Как выяснилось, Фразимед был всего лишь третий раз ранен и несколько часов кряду выкапывался из траншеи, заполненной мертвецами, – только для того, чтобы оказаться среди троянцев. Его взяли в плен – редкий акт милосердия в последние дни, а также за все одиннадцать лет войны, – а теперь он стоял опершись на сломанное копьё вместо костыля.

– Хок-эн-беа-уиии! – Почему-то мой приход осчастливил Гектора. – Сын Дуэйна! Я рад, что ты пережил это безумие. Но кто его причина? Кто или что его вызвало?

– Это устроили бессмертные, – честно ответил я. – Точнее говоря, покровитель огня Гефест и таинственная Никта, соработница Судеб.

– Ты и раньше был близок с богами, Дуэйнид. Почему они так поступили? Что им от нас нужно?

Я мотнул головой. Пламя факелов рвало ночь на куски, трепеща на сильном ветру, дувшем с запада: ещё недавно там было Средиземноморье, сейчас же в воздухе витали запахи трав.

– Чего они хотят, уже не важно. Вы больше не увидите богов. Они сгинули навсегда.

Сто или двести столпившихся вокруг мужей не проронили ни слова. С минуту мы слышали только треск факелов и стоны раненых из темноты.

– Откуда ты знаешь? – спросил Малый Аякс.

– Я только что с Олимпа. Ваш Ахиллес прикончил Зевса на поединке.

Поднявшийся ропот перерос бы в настоящий рёв, если бы Гектор не заставил всех замолчать.

– Продолжай, сын Дуэйна.

– Ахиллес убил Кронида, титаны вернулись из Тартара. В конце концов миром станет править Гефест, так решили Ночь и Судьбы, однако на ближайший год или около того ваша Земля будет полем битвы, на котором не выжить ни одному кратковечному. Вот почему хромоногий отправил город сюда – вместе с вами, уцелевшими ахейцами и троянцами.

– Куда это сюда? – поинтересовался Идоменей.

– Понятия не имею.

– Когда нам позволят вернуться?

– Никогда.

Пожалуй, впервые в жизни я произнёс три коротких слога с такой уверенностью.

И тут случилось второе невероятное событие дня, если первым считать падение Илиона в иную вселенную.

С тех пор, как город опустился на горный хребет, небосвод был затянут густыми тучами, потому и сумерки нагрянули так быстро. Так вот в эту минуту благоухающий разнотравьем ветер погнал облака на восток, и у нас над головами вдруг прояснились небеса.

И несколько мгновений воины обеих армий с воплями тыкали пальцами вверх.

Даже не успев поднять глаза, я заметил какой-то странный свет – ярче любого из полнолуний, какие мне доводилось переживать, молочный, насыщенный, более… текучий, что ли. Мой взгляд изумлённо следил за бесчисленными подвижными тенями на скале, уже не имевшими отношения к факелам, когда Гектор потянул меня за руку, предлагая посмотреть вверх.

Облака совершенно рассеялись. Небо напоминало обычную ночь на Земле. Пояс Ориона, Плеяды, Полярная звезда и Большая Медведица низко на севере – все располагались на своих местах. Однако такие знакомые созвездия и месяц, поднявшийся над руинами Трои на востоке, бледнели по сравнению с этим новым источником сияния.

Над нами быстро вращались, пересекаясь между собою, две широкие полосы: одна на юге перемещалась с запада на восток, другая, прямо над нами, – с севера на юг. Кольца ярко светили, но я различал многие тысячи звёзд, из которых они состояли. В памяти неожиданно всплыла газетная колонка из прошлой жизни: там говорилось, что даже в самую ясную ночь на Земле человеческий глаз не способен увидеть более трёх тысяч небесных светил. И вот их десятки, а то и сотни тысяч. Ни в этой, ни в прошлой жизни мне не приходилось видеть ничего прекраснее.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация