Книга Олимп, страница 90. Автор книги Дэн Симмонс

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Олимп»

Cтраница 90

– Тогда почему наши стены ещё стоят, сын мой? Деифоб ухмыляется.

– Всё как прежде, отец: на каждого злопыхателя у нас есть небесный защитник. Аполлон очень помог со своим серебряным луком. Арес повёл нас в ответное наступление. Деметра и Афродита… – Он запинается.

– Афродита? – Голос Гектора звучит как удар ледяного клинка о мрамор. Ведь речь зашла о богине, убившей, по рассказу Андромахи единственное дитя царского сына. Той, что скрепила невинной кровью союз двух самых могущественных героев в истории, положив начало войне между людьми и бессмертными.

– Да. Улыбколюбивая вместе с другими бьётся на нашей стороне, она столь же благоволит к Илиону, как и раньше. И клянётся, что не убивала любезного всем горожанам юного Астианакса, иначе именуемого Скамандрием.

Губы Гектора белеют, словно мел.

– Дальше, – изрекает он.

Деифоб набирает в грудь воздуха. Елена осматривается по сторонам. Вокруг десятки побледневших, напряжённых лиц и взволнованных взоров.

– Агамемнон, его войска и бессмертные покровители перегруппируются у многовёсельных судов, – осмелев, продолжает полководец. – Ночью они достаточно близко подошли к Илиону, чтобы поставить осадные лестницы и отправить немало храбрых сынов Трои в обитель Аида. Однако они поспешили, не успели как следует подготовиться, ведь львиная доля ахейцев тоже не успела покинуть небесную Дыру. Под предводительством Ареса и с помощью сребролукого Аполлона мы отбросили неприятеля за Лесной Утёс, а потом загнали врага за его же рвы и покинутые укрепления моравеков.

Долгое время над залом висит мёртвая тишина. Приамид восседает, потупив очи; кажется, он погружён в нелёгкие раздумья.

В начищенном шлеме, сияющем на изгибе престольного подлокотника, отражаются лица, полные ожидания.

Поднявшись, Гектор медленно подходит к докладчику, стискивает на миг его плечо и обращается к царю:

– О благородный Приам и любезный отец, дражайший среди моих братьев Деифоб защитил милую сердцу отчизну, покуда я прохлаждался в чертогах, точно старая баба, унывая сердцем о том, чего не вернуть. И вот я молю о прощении, прошу оказать мне честь и позволить вернуться в ряды заступников города.

В слезящихся глазах старика впервые теплятся слабые отблески жизни.

– Сын мой, готов ли ты забыть раздоры с богами, что подвизаются за Трою?

– Враг Илиона – мой враг, – ответствует Гектор. – Мой союзник – тот, кто громит неприятелей священного Илиона. Но царь не успокаивается:

– И ты будешь биться бок о бок с Афродитой? Называть боевыми товарищами тех, против кого сражался несколько месяцев? Убивать тех самых аргивян, которых учился считать своими друзьями?

– Враг Илиона – мой враг, – твёрдо повторяет безутешный отец Астианакса и надевает на голову блистающий шлем. Сквозь круглые дыры его глаза полыхают свирепым огнём.

Приам поднимается с трона, прижимает к себе любимого сына и с невыразимой нежностью касается губами его щеки.

– Веди же наши войска к победе, благородный Гектор.

Герой поворачивается, на секунду сжимает предплечье брата, потом возвышает голос, обращаясь ко всем собравшимся, изнурённым битвой военачальникам и их ратоборцам:

– Настала пора обрушить на неприятеля пламя нашего гнева. Наполним же долину звучными криками, все дружно! Громовержец Кронид назначил троянцам стяжать победу, и будет нам сей день слаще самой жизни! Ибо ныне мы возьмём корабли данайцев, предадим чёрной гибели Агамемнона и положим конец этой войне!

В наступившей тишине под сводами потолка перекатывается долгое эхо. И вдруг огромная зала взрывается рёвом. Елена вздрагивает и в испуге отступает за спину Кассандры; та скалится, словно мертвец, от уха до уха.

Зала пустеет, как если бы людей унесло волной их собственного крика – крика, который не утихает, но возрождается и даже набирает мощь после того, как Гектор выходит из бывшего дворца Париса под ликование тысяч людей, ожидавших его снаружи.

– Оно возвращается. – Страшный оскал Кассандры будто примёрз к лицу. – Наше прежнее грядущее возрождается на, крови.

– Заткнись ты, – шипит Елена.

– Вставай, Ада! Вставай!

Отбросив туринскую пелену, молодая женщина села в кровати. Эмма трясла подругу за плечи. Та поглядела на запястье, сверилась с напульсной функцией: было едва за полночь.

Снаружи доносились крики, визг, сухо потрескивали винтовки, свистели тетивы арбалетов, гулко стучали болты. О стену особняка ударилось нечто тяжёлое; секунду спустя в соседней комнате взорвалось окно. За стёклами бушевал огонь.

Ада вскочила с постели (оказывается, будущая мать даже не разувалась), расправила помятую тунику и ринулась вслед за Эммой. Коридор содрогался от топота бесчисленных ног. Вооружённые колонисты спешили занять условленные позиции.

У подножия лестницы супругу Хармана поджидал Петир.

– Они прорвались через западные укрепления. У нас много погибших. Войниксы уже рядом.

35

За порогом Ардис-холла царили смятение, мрак, ужас и гибель.

Когда Петир и Ада выбежали через парадный выход на южную лужайку, женщина различила в кромешной мгле одни лишь языки факелов на частоколе да смутные очертания людей, которые мчались к особняку, и чуть не оглохла от воплей.

Но вот перед ней возник крепко сложенный бородач, один из первых мужчин, явившихся в Ардис послушать уроки Одиссея, руках у Ремана был арбалет, оставшийся без единого болта.

– Войниксы прорвались через северную стену! Триста или четыреста сразу, вместе, одновременно…

– Триста-четыреста? – прошептала Ада.

Минувшей ночью, во время самого страшного сражения, колонисты насчитали не более полутора сотен чудовищ по всему четырёхугольному периметру.

– Сейчас с каждой стороны лезут по двести тварей, – выдохнул бородач. – Но начали они пробиваться с севера, под градом камней. Многие полегли… даже не видели валунов, летящих в темноте… и когда людей поубавилось, одни бежали, другие пригнули головы, тут-то войниксы перемахнули через стену, прыгая друг другу на спины. Эти твари напали на скот, мы не успели даже позвать подкрепление. Мне нужны арбалетные болты и новое копьё…

Мужчина рванулся было в гостиную, где раздавали оружие и боеприпасы, однако Петир удержал его за руку.

– Вы раненых вынесли? Реман замотал головой.

– Там настоящая бойня. Войниксы добивали каждого, кто упал, даже с лёгким ранением или ссадиной от камня. Мы не смогли… не смогли… никого спасти.

Великан отвернулся.

Ада обогнула дом и устремилась на север.

Литейный купол ярко пылал, озаряя разразившийся хаос. Временные бараки и палатки, где ночевали больше половины колонистов, тоже горели. Мужчины и женщины, обезумев от страха, спешили под защиту Ардис-холла. Слышалось мычание и блеяние домашнего скота: призрачные, прыткие, словно ветер, войниксы безжалостно резали животных (супруга Хармана вспомнила время, когда это делалось только ради людей) своими смертоносными клинками-манипуляторами, венчающими могучие стальные ручищи. Будущая мать в ужасе наблюдала, как в сотне ярдов залитые кровью коровы падают в грязь, перемешанную со снегом, – и вдруг серые твари поскакали к ней, стремительно сокращая расстояние гигантскими прыжками кузнечиков.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация