Новая командировка
В Москве Рихард пробыл совсем недолго, около трех месяцев. Практически сразу же после первой командировки его послали в другую. Неужели он был так уж срочно нужен в Японии? Обычно нелегалам после длительного пребывания за границей давали отдохнуть, затем отправляли на переподготовку, кадровым сотрудникам предоставляли возможность поработать в центральном аппарате. Правда, последнее Рихарда не касалось, поскольку он не был кадровым сотрудником. Генерал Судоплатов квалифицирует его как специального агента. Но и специальному агенту ни дом отдыха, ни разведшкола нисколько бы не помешали. Однако Рихарда не отправили на переподготовку, хотя и подготовки в свое время он не получил. Для сравнения: нелегала Артура Адамса перед командировкой в США готовили девять месяцев, а США – это далеко не Япония, это намного проще. Да, у Зорге был определенный конспиративный опыт, но имелось достаточно много специфических вещей, которых он не знал. Тот же Судоплатов отмечает: «К сожалению, он не был подготовлен к поведению на случай провала». И не только к этому…
В 1935 году, когда начальник ИНО НКВД Артузов был назначен заместителем начальника Четвертого управления, с ним вместе в Разведупр пришла группа чекистов. В команде Артузова был и Борис Гудзь, который стал куратором группы «Рамзай». Уже в наше время в одном из своих интервью он сказал:
«Когда я познакомился с легендой “Рамзая”, то был просто поражен ее непродуманностью. В 20-е годы в Германии Зорге был партийным функционером-антифашистом. Он редактировал газеты, писал статьи, выступал на различных собраниях и, конечно, не мог не попасть под подозрение полиции. Потом в качестве корреспондента немецкой газеты отправился в Шанхай, где работал два года… Затем некоторое время жил в Москве. Отсюда его направили работать в Токио корреспондентом. По нашему мнению, это было грубейшее нарушение конспирации. Когда мы проводили подобные операции, то продумывали всю легенду до мельчайших подробностей… Карин и Артузов тоже считали, что “Рамзай” висит на волоске, и его разоблачение лишь вопрос времени».
Можно спорить со старым чекистом, можно соглашаться. Однако едва ли засылку Зорге в Токио так, как они была произведена, можно назвать иначе, чем авантюрой. Да, Зорге был авантюрист, да и Берзин тоже не чеховский Беликов, но на сей раз все как-то уж слишком…
Это было трижды опасно. Япония – это не Китай, перекресток всех дорог и ярмарка авантюристов. Япония – закрытое общество, с очень развитой полицией и охваченное шпиономанией. Во-первых, Зорге мог попасть на крючок японской контрразведки еще в Шанхае. Во-вторых, немецкое посольство в Токио могло заинтересоваться его прошлым. Ладно, работу в компартии еще можно было списать на «ошибки молодости», а на что спишешь работу в Европе по линии Коминтерна? А если удастся узнать, что он несколько лет прожил в СССР? Тем более что его фотографии так свободно лежали у его жены в семейном альбоме… Наконец, и шанхайские немцы могли передать в Токио информацию об участии Зорге в коммунистической деятельности уже в Китае.
Один из начальников японского отдела М. И. Сироткин в своей докладной записке «Опыт организации и деятельности резидентуры “Рамзая”» пишет:
«К сожалению, в освещении плана организации резидентуры для нас остается весьма существенный пробел… Этот пробел заключается в следующем: нигде, ни в одном документе не зафиксировано, какие установки и указания получил “Рамзай” при инструктировании и обсуждении плана работы по вопросу о парировании “Шанхайской угрозы”, какая была разработана легенда для объяснения прежней деятельности “Рамзая” в Шанхае, на случай если токийские немцы получат какие-то сообщения из Шанхая. Трудно допустить, чтобы этот вопрос, определявший основной риск использования “Рамзая” в Японии, остался вне поля зрения “Рамзая” и руководства Центра. Если даже допустить, что в силу какой-то небрежности этот вопрос не обсуждался, то трудно поверить, чтобы сам “Рамзай”, многократно напоминавший Центру об “угрозе из Шанхая”, не продумал заранее для себя легенды и тактики поведения на случай, если из Шанхая в Токио “долетят кое-какие брызги грязи”».
«Рамзай»-то, может статься, и продумал, в конце концов сидеть в японской тюрьме предстояло ему, а не руководству. Но что касается руководства… Порядки в советской военной разведке совершенно не напоминали знакомые нам по книгам и фильмах «будни разведки». Вот как вы думаете, за что в 1934 году сняли начальника Разведупра (IV Управления Штаба РККА) Яна Берзина? Из-за интриг недоброжелателей? По произволу Сталина? Нет, его сняли после грандиозной серии скандальных провалов.
Провалы начались в Вене, где в 1932 году были задержаны резидент Константин Басов (Ян Аболтынь) и еще четыре разведчика. Судя по тому, что по возвращении Басова наградили орденом Красного Знамени, его вины тут не было. Но вот выкрутился он крайне любопытным образом. Спасло его и товарищей… вмешательство руководителя абвера, немецкой военной разведки, полковника Фердинанда фон Бредова. Тот, по просьбе еще одного советского агента, сумел добиться освобождения арестованных, благо Басов при аресте заявил австрийским властям, что выполнял задание в контакте с рейхсвером. Так что арестованные сотрудники нелегальной резидентуры были всего лишь высланы из Австрии. Любопытный факт дружбы между Разведупром и абвером, вы не находите?
Продолжение последовало в Латвии. 4 июня 1933 года латвийская полиция разгромила одну из советских резидентур. Провал произошел чисто по вине центрального руководства: зная, что два агента известны латвийской контрразведке, оно не приняло никаких мер. Кстати, о провале руководство Разведупра узнало… из бюллетеней иностранной информации ТАСС.
Выводов из этой истории сделано не было, и провалы последовали в других странах. 6 июля 1933 года в Гамбурге был арестован курьер IV Управления, член компартии Германии Юлиус Троссин. На сей раз по вине латвийской резидентуры, которая знала об опасности, но не предупредила. Последствия провала оказались очень тяжелыми, на долгое время прервалась связь с резидентурами в Америке, Румынии, Эстонии и Англии.
Тогда же, в июле 1933 года, вскрылось, что часть агентуры 4-го отдела штаба Белорусского военного округа перевербована польской разведкой.
В сентябре 1933 года одновременно произошли аресты агентов советской военной разведки в Румынии и Турции.
Затем, 10 октября 1933 года, в Хельсинки полиция арестовала нелегального резидента IV Управления Марию Шуль-Тылтынь и ее помощников. Незадолго до этого бывший начальник пункта разведывательных переправ 4-го отдела штаба Ленинградского ВО был разоблачен как финский агент. Естественно, необходимо было срочно перестраивать работу резидентуры. Однако IV Управление снова не пошевелилось.
И сразу же последовал грандиозный провал во Франции. 19 декабря 1933 года в Париже были арестованы резидент IV Управления В. Беркович с женой и значительная часть их агентов. Аресты продолжались более года и, кроме Франции, затронули агентурную сеть в Великобритании, Германии и США. Французский провал, явно связанный с финским, также можно было предотвратить. Еще в 1932 году тогдашний резидент Разведупра в Париже Килачицкий обнаружил ведущееся за ним наблюдение и сообщил руководству – и снова никакого ответного действия.
