Флиботы гёзов словно вынырнули из морских глубин. Они, как чайки, разлетелись веером и взяли караван в клещи. На галеонах поднялась суматоха, едва не превратившаяся в панику, но опытный испанский адмирал, быстро оценив положение, приказал лечь на другой галс.
— Приготовиться к повороту фордевинд! — заголосили боцманские дудки.
— Есть приготовиться к повороту фордевинд!
Поворот фордевинд более сложный, а порой и более опасный, чем поворот оверштаг; он требует четких действий команды при работе с парусами. Но адмирал надеялся на отменную выучку своих матросов — хотя бы потому, что выхода иного не было. Слишком много судов насчитывалось у противника, и все они были гораздо быстрее, чем галеоны, нагруженные по самую ватерлинию. Корабли испанцев могли посоревноваться в скорости с флиботами гёзов лишь за счет большого количества парусов, и только в том случае, когда после поворота фордевинд ветер станет попутным и начнет дуть им в корму.
Поворот удался на славу. Напуганные перспективой смертельной схватки с гёзами, которые дрались, как сумасшедшие, испанские матросы выложились в полную силу. На галеонах подняли все паруса, и началась гонка. Испанские суда не могли оторваться от флиботов, но и гёзы благодаря искусному маневру опытного адмирала были не в состоянии догнать своих злейших врагов, так как скорости двух флотилий уравнялись.
Возможно, испанцам и удалось бы уйти от гёзов, суденышки которых напоминали гончих псов, но им сильно не повезло — у нидерландских пиратов был чрезвычайно хитрый предводитель. Гильом де ля Марк все заранее просчитал. И едва галеоны вышли на траверс самого большого острова, как из-за скал, наперерез испанскому каравану, буквально выпрыгнули на крутой волне флиботы гёзов. Суда под командованием Гильома де ля Марка загнали крупного зверя в западню.
Разразившись в отчаянии проклятьями небу и всем святым, испанский адмирал скомандовал готовиться к бою. Иного выхода у него не было…
Все это время «Ла Маделена» тянулась позади галеонов. Каравелла была куда быстрее этих огромных неуклюжих посудин, но Альфонсо Диас не мог ломать строй, хотя его так и подмывало махнуть рукой на морские правила и дать деру, благо было куда. Когда корабли совершили поворот фордевинд и посвежевший ветер туго надул паруса, капитан «Ла Маделены» приободрился. Теперь каравелла просто порхала над волнами. Да и галеоны прибавили прыти. «Уйдем! Несомненно, уйдем!» — радовался Диас.
Оказалось, что преждевременно. Теперь все испанские корабли были в ловушке. В том числе и каравелла. Но если галеоны еще могли как-то отбиться, — там было много орудий и большое количество солдат — то каравелла была обречена. Флиботы уступали ей по размерам, но матросы Альфонсо Диаса конечно же не могли сравниться в воинских доблестях с гёзами, которые шли на абордаж испанских судов как на праздник — ими двигало жгучее чувство мести. А несколько наемников на борту погоды не делали.
— Сеньоры, готовьтесь умереть, — со спокойствием стоика сказал Альфонсо Диас, обращаясь к Фернану Пинто и де Фариа.
— Нас уже хоронили много раз, — зловеще ухмыльнулся Антонио де Фариа и попробовал, легко ли выходит шпага из ножен. — Послушайте меня, капитан. Для начала скажите своим людям, чтобы они не праздновали труса. А канониры должны дать залп только тогда, когда вон те два флибота, что нацелились на нашу каравеллу, приблизятся вплотную. Я скажу, когда нужно стрелять. Но и это еще не все. Надо спустить флаг.
— Спустить флаг и сдаться на милось победителя?! — Альфонсо Диас мгновенно стал пунцовым от негодования. — Никогда! Гёзы испанцев в плен не берут! Мы будем драться!
— Конечно, будем, — спокойно ответил де Фариа и подмигнул Фернану Пинто, который в ответ улыбнулся — он уже понял, что замыслил его бывший капитан. — Но с умом. Галеоны обречены. Видите, там уже началась собачья свалка.
Действительно, пираты и впрямь напоминали многочисленную собачью свору, затравившую медведя. Флиботы окружили галеоны со всех сторон, брошенные веревки с крюками запутали снасти испанских кораблей, и гёзы с дикими воплями полезли на высокие борта посудин. Они уже понесли урон — тяжелые орудия галеонов пустили на дно добрый десяток флиботов, и море покрылось обломками суден, обрывками парусов и барахтающимися в воде людьми. Но что такое эти потери по сравнению с предвкушением кровавого пира!
— Пусть все суда гёзов ввяжутся в драку, — продолжал Антонио де Фариа. — Чтобы к этим двум, которые взяли нас на прицел, не прибавились еще несколько. Потому что тогда нам точно придет конец. А пока у нас есть хороший шанс убраться отсюда по добру по здорову.
— Я не понимаю… — Диас тряхнул головой, пытаясь собраться с мыслями.
— Ты командуй, командуй, — сказал де Фариа. — Все продумано. В нужный момент я скажу, что делать. А пока спускай флаг и пусть канониры не проспят твою команду.
Гильом де ля Марк сразу заметил каравеллу. Его флагманское судно находилось немного в стороне от флотилии вместе с посыльным флиботом. Конечно, и ему хотелось поработать шпагой, но он сдерживал этот порыв, потому что командир не должен забывать о своих обязанностях и не уподобляться потерявшему голову простолюдину-фанатику. Де ля Марк внимательно наблюдал за сражением, готовый в любой момент оказать помощь тем флиботам, которые не в состоянии справиться с поставленной задачей.
Но все шло как по маслу, — гёзы рассыпались как горох по палубам галеонов, и началась отчаянная рубка — и Гильом де ля Марк перенес все свое внимание на странную каравеллу. У него вдруг мелькнула мысль, что хитрые испанцы вполне могли доверить ценный груз (например, деньги — жалование испанских наемников в Нидерландах) этой быстроходной посудине, чтобы доставить его с полной гарантией. Ведь в Северном море трудно найти судно быстрее каравеллы.
Он поделился своими соображениями с де Люме, и тот сразу же ухватился за возможность схлестнуться с испанцами. Барон (а де Люме носил именно этот титул) совсем извелся, наблюдая за тем, как лихо расправляются гёзы с испанцами. Поэтому идея Гильома де ля Марка пришлось ему по душе.
Два флибота рванули с места с большой скоростью словно застоявшиеся рысаки. На удивление, каравелла даже не сделала попытки к бегству. Впрочем, это было безнадежное предприятие — путь в открытое море преграждали флиботы гёзов, а за кормой каравеллы ревел прибой, дробя о скалы тяжелые сине-зеленые волны и белую пену. Дорога к берегу, где можно было спрятаться в какой-нибудь укромной бухточке, была отрезана длинной цепью невысоких скал.
Добыча обещалась быть легкой. Гильом де ля Марк с удовлетворением осклабился — каравелла спустила флаг! Испугались испанцы… Что ж, расплата за злодеяния уже близко — флиботы подошли к каравелле на расстояние выстрела из мушкетона. Гёзы уже праздновали победу — подбрасывали вверх шапки и кривлялись. Гийом де ля Марк ясно видел лица капитана каравеллы и двух идальго, судя по одежде. Они стояли рядом, с потрясающей невозмутимостью наблюдая за приближением флиботов.
«Неужто им совсем не страшно?» — подумал озадаченный Гильом де ля Марк. Ведь эти идальго не могли не знать, что к ним приближается сама смерть. На что они надеются?
