— И колокол из колодца, — голосила Люба, — где тень так холодна-а…
Допев, она тревожно поглядела на Сталину Ильясовну.
— Знаешь, есть индивидуальная окраска, голос будет узнаваем. Но работы, конечно, много. Начнем с контроля над дыханием. Существует дыхательная техника. Профессиональный вокалист использует ее автоматически, не задумываясь, неосознанно. А тебе нужно прийти к такому автоматизму с помощью тренировок. Дыхание должно быть реберным, диафрагменным, ни в коем случае нельзя поднимать плечи. Поднятые плечи не увеличивают объема легких, зато нагружают мышцы горла. Ничто не должно мешать твоему горлу! Начинаем: медленно вдыхаешь через нос, после вдоха открываешь рот так, словно тебя одолела зевота. Зафиксируй, что ты при этом чувствуешь.
Люба кивала с открытым ртом.
— В это время гортань смещается вглубь, зев широко открывается и дает выход звуку. Давай еще раз. Вдохнула через нос… зеваешь… Хорошо. Плечи не поднимать! Вдыхаешь воздух так, чтобы он наполнил все тело до кончиков пальцев. Диафрагма прогибается вниз… задерживаешь воздух на мгновенье и затем позволяешь потоку струиться со звуком «Ф». Давай, давай! Все получится!
— Фффф. Фффф, — шипела Люба.
— Теперь снова глубоко вдыхаешь через нос и легко зеваешь — рот готов для любого звука. Попробуй спеть: а-а-а-а!
— А-а-а-а-а-а!
— Легко, без напряжения. Хорошо!
Солнечный квадрат на полу сместился под арфу.
— Давай-ка, чаю с молоком попьем. Зеленого.
— Попьем, — согласилась Люба. — С ватрушкой.
Они уселись к круглому столу на кухне. Когда Сталина Ильясовна объяснила, что зеленый чай полагается заваривать дважды, зазвонил телефон.
— Да, Ярослав. Конечно, это я! — грозно ответила хозяйка. — Опять перенести урок? Ярослав, дай мне сказать! Ты можешь вообще не заниматься! Педалируй те задатки, которые дала тебе мать-природа. Но когда у тебя аппаратура твоя тысячеваттная откажет, ты ко мне не прибегай и не плачь. Работа подвернулась! Она у тебя каждый день подворачивается! Ярослав, не разменивай себя! Ну что — взнос за квартиру. У всех взносы, всем деньги нужны. Ты, знаешь, у меня сейчас девочка…
Сталина Ильясовна понизила голос и взглянула на Любу.
— Ты бы видел это упорство. Эту силу. Тебе нужно с ней познакомиться. Может хоть что-то поймешь? Ладно, завтра не приходи. Погоди-погоди, я не договорила. Приезжай сейчас! Урок переношу на вечер. Успеешь в свой клуб! Не спорь! Жду.
Ярослав вошел в квартиру, когда чай был допит. Люба с робким восторгом посмотрела на черную обтягивающую футболку, кожаные брюки и красные замшевые кеды. Вместе с огромным букетом в квартиру вплыл запах дорого одеколона.
— Зачем тратишься? — строго произнесла Сталина Ильясовна, принимая букет. — Подлизаться хочешь? Не выйдет.
— Линочка, не переживай, цветы — от поклонницы. Чего им у меня сохнуть?
— Поклонницам?
— Цветам. Пусть оттеняют вашу благородную красоту!..
— Льстец. Ты меня не купишь! Познакомься, это та самая девочка, Любовь Зефирова.
— Привет, — Ярослав поцеловал Любу в щеку, ни единым движением не выказав удивления коляской.
— Давай сразу начнем, — скомандовала Сталина Ильясовна. — Любочке будет полезно послушать. Сегодня я тебя помучаю. Шуберт!
— Лина, может лучше Крутого?
— Не спорить! Ярослав, твой голос должен приобрести объем и силу, чтобы он мог заполнить любое пространство, театр, зал, стадион. А тебя сейчас без микрофона еле-еле через оркестровую яму услышат. Подумай о своем будущем! И потом, я не хочу, чтобы кто-то сказал: учился у Лины и ничему не научился. Мое реноме!
— Ваше реноме вне подозрений. Ладно, уговорили. А-э-и-о-у… А-э-и-о-у…
— На «э» полость еще уменьши, — попросила Сталина Ильясовна.
— А-э-и-о-у!
— Заполни голосом всю комнату, но не больше.
— А-э-и-о-у!
Люба сидела, открыв рот.
Через полчаса Ярослав взмолился:
— Лина, хватит, есть хочу.
— Лентяй, — ласково сказала Сталина Ильясовна.
— Зато я принес салаты.
— Тоже от поклонниц?
— Нет, к счастью салатами в меня пока не швыряют.
— А начнут, если так будешь относиться к занятиям.
— Тьфу-тьфу-тьфу! — поплевал Ярослав.
— Поздно будет плевать, — пригрозила Сталина Ильясовна.
— Где работаешь? — спросил Ярослав Любу, когда все уселись за стол на кухне.
— Пока нигде. Готовлю программу «Колеса фортуны».
— Покажи чего-нибудь.
— Прямо сейчас? Как-то неудобно.
— Любовь, — в один голос воскликнули Сталина Ильясовна и Ярослав, — артист не может смущаться и стесняться! Артист должен уметь выступить в любой обстановке.
Люба отъехала от стола, сосредоточилась и выдала несколько фуэте на одном колесе.
— Ни фига себе! — закричал Ярослав.
— Потрясающе! — воскликнула Сталина Ильясовна.
— Долго училась? — спросил Ярослав.
— Года два.
— Обрати внимание, Ярослав, — укоризненно сказала Сталина Ильясовна. — Два года тренировок. А ты устал через месяц. Бесконечные отмены, переносы занятий. Имей в виду, я от тебя откажусь!
— Ты что, Линочка! Люба, а ты не хочешь в ночном клубе поработать? — повернулся Ярослав к Любе. — Хороший номер с коляской!
— Вы правду говорите? Или просто шутите? — затрепетала Люба.
— Я очень серьезный человек. Шучу только в крайних случаях. Лина, подтверди.
— Ночной клуб! Ты мне испортишь девочку, — покачала головой Сталина Ильясовна. — Но только под твою ответственность, Ярослав.
— В клубе начало в одиннадцать. Но думаю, надо за полчаса-час подъехать, шефу тебя показать.
— Ты отвези Любу сейчас домой, — распорядилась Лина. — Ей, наверное, подготовиться надо. А, может, ты у меня примешь душ, отдохнешь, а, Любочка?
— Ой, нет, — отказалась Люба. — Мне нужно Васю накормить. Предупредить друзей.
— А с кем ты живешь, кстати? Где? — спросила Лина.
— Очень удачно устроилась. Тихий центр, недалеко от метро. Мы целой компанией там живем. Кристина-даун, Вася двупалый.
— Рэпперы что ли? — спросил Ярослав. — Ладно, собирайся, отвезу тебя домой в твой тихий центр. А в десять заберу.
Люба вкатила в подъезд, прислушалась к беседе на втором этаже — судя по голосам, разговаривали Кристина и Паша, проехала по первому этажу на кухню, взяла облупленную кастрюлю и спустилась по настилу в подвал. Потом вновь вернулась к газовой плите и подогрела воду. Поставила кастрюлю на колени и аккуратно, крепко цепляясь за перила, поднялась по доскам на второй этаж. Въехала в комнату с выгоревшими светлыми обоями.
