— Мне казалось, Джимми Картер считался добрым христианином, — ухмыльнулся Хэрод.
— Джимми Картер обычный мещанин, — возразил Саттер. — Настоящий христианин знал бы, как поступить с аятоллой Хомейни, когда этот фанатик наложил свои лапы на американских граждан. В Библии сказано: «Око за око, зуб за зуб». Надо было оставить этих шиитских негодяев без зубов.
— С точки зрения официального мнения, Рейгана тоже привели к власти христиане. — Хэрод отправился за новой порцией водки — политические дискуссии всегда наводили на него тоску.
— Черта с два! — воскликнул Саттер. — Нашего дружка Рональда привели к власти брат К., Кеплер и этот осел, который стоит за спиной Траска. Страна поворачивает вправо, но еще предвидятся временные откаты. К 1988 или 92 году будет подготовлена почва для прихода настоящего христианского кандидата.
— То есть тебя? — спросил Хэрод. — А перед тобой в очереди никто не стоит?
— Кто, например? — осклабился Саттер.
— Как же его зовут... — начал вспоминать Хэрод. — Парень от Нравственного Большинства... фелвел. Саттер рассмеялся.
— Джерри — это креатура наших друзей из правого крыла в Вашингтоне. Он дутый пузырь. Когда его финансирование иссякнет, все увидят, что это куча дерьма в образе человека. И к тому же не слишком сообразительного.
— А как насчет тех, кто постарше? — осведомился Хэрод, пытаясь вспомнить имена целителей и заклинателей змей, которых он видел по телевидению в Лос-Анджелесе. — Рекс Хобарт...
— Хаббард, — поправил Саттер, — и кажется, Орал Роберте. Ты что, не в себе, Энтони?
— То есть?
Саттер извлек гаванскую сигару и закурил.
— Мы говорим здесь о людях, у которых пастушеский кнут еще не отлип от сапог, — произнес преподобный Джимми Уэйн Саттер. — Мы обсуждаем добрых парней, которые идут на телевидение и говорят:
«Друзья, приложите больную часть своего тела к экрану, и я ее вылечу!» Ты только представь себе, Энтони, все геморрои, нарывы, фурункулы и грибковые инфекции... и человек, который благословляет всю эту биологию, будет встречаться с представителями иностранных государств и спать в спальне Линкольна?
— Да, это как-то пугает. — Хэрод между тем налил себе четвертый бокал водки. — А другие? Есть какие-нибудь альтернативы?
Преподобный Саттер закинул руки за голову и улыбнулся.
— Ну, есть Джим и Тэмми, но они большую часть времени якшаются с федеральным советом церквей... Кроме того, они по очереди страдают нервными срывами. Я не виню Джима. С такой женой, как у него, у меня бы тоже были нервные срывы. Потом есть Сваггарт в Луизиане. Он умный парень, Энтони. Но мне кажется, он больше хочет стать звездой рок-н-ролла, как его кузен...
— Кузен? — переспросил Хэрод.
— Джерри Ли Льюис, — пояснил Саттер. — Ну, кто там еще? Конечно же, Пэт Робертсон. Я думаю, Пэт будет баллотироваться в 84 или 88. Он основательный человек. На фоне его организационной структуры мой проект выглядит консервной банкой с проволочками, идущими в никуда. Но у Пэта есть свои обязательства. Окружающие иногда забывают, что он священник, и Пэт поддается этому...
— Все это очень интересно, — заметил Хэрод, — но мы слишком далеко ушли от цели моего визита сюда...
Саттер снял очки, вынул изо рта сигару и недоуменно посмотрел на Хэрода.
— Энтони, ты приехал сюда, потому что влип в историю, и если тебе не удастся получить помощь, Клуб перестанет использовать тебя для своих послеобеденных развлечений на острове...
— Эй-эй, теперь я полноправный член выборного комитета, — заметил Хэрод.
— Да, — кивнул Саттер. — Но Траск мертв. Колоен мертв. Кеплер лег на дно, а брат К, расстроен из-за своего фиаско в Филадельфии.
— К которому я не имею никакого отношения, — добавил Хэрод.
— Из которого ты умудрился выпутаться, — поправил Саттер. — Боже милосердный, какая неразбериха! Убито пять агентов ФБР и шестеро из команды Колбена. Пожары, разрушение частной и общественной собственности...
— Средства массовой информации продолжают придерживаться версии столкновения между двумя бандами, — сказал Хэрод. — Считается, что агенты ФБР находились там из-за группы черных террористов...
— Да, отголоски событий звучат повсюду — от кабинета мэра до самого Вашингтона. Ты знаешь, что Ричард Хейнс теперь работает частным образом на брата К. ?
— А мне-то что? — Хэрод пожал плечами.
— Вот именно, — улыбнулся Саттер. — Но ты понимаешь, что твое вступление в выборный комитет происходит... в горячее время.
— Ты уверен, что они хотят использовать меня лишь в качестве средства, чтобы добраться до Вилли? — спросил Хэрод.
— Абсолютно.
— А потом меня уберут?
— Вот именно.
— Но зачем? — возмутился Хэрод. — Зачем им нужен старый психопат Вилли?
— У обитателей пустынь есть древняя поговорка — она никогда не включалась в Писание, но по времени своего создания вполне могла быть внесена в Ветхий Завет.
— Какая же?
— "Лучше держать верблюда в шатре, чтобы он писал на улицу, чем выставлять его из шатра, чтобы он писал внутрь", — пропел Саттер.
— Спасибо, преподобный, — невесело усмехнулся Хэрод.
— Всегда рад помочь, Энтони. — Саттер посмотрел на часы. — Надо поторапливаться, если вы хотите успеть в Атланту на свой рейс.
Хэрод быстро протрезвел.
— Ты не знаешь, почему Барент назначил собрание на субботу?
Саттер сделал неопределенный жест рукой.
— Я думаю, брат К, созывает всех в связи с событиями понедельника.
— Выстрелы в Рейгана...
— Да. — кивнул Саттер, — но знаешь, кто был с президентом... в трех шагах от него... когда раздались выстрелы ?
Хэрод поднял брови.
— Да, сам брат К., — подтвердил Саттер. — Думаю, нам будет о чем поговорить.
— О Господи, — выдохнул Хэрод. Джимми Уэйн Саттер нахмурился.
— Не смей здесь упоминать имя Господа всуе! — рявкнул он. — Не советую тебе делать это и в присутствии брата К.
Хэрод подошел к двери и остановился.
— Еще один вопрос, Джимми: почему ты называешь Барента братом К.?
— Потому что К. Арнольд ничего не имеет против христианского имени, — ответил Саттер.
— И ты его знаешь? — изумился Хэрод.
— Конечно. Я знаком с братом К, с тридцатых годов, когда мы оба были еще детьми.
— Как же его зовут?
— Христианское имя К. Арнольда — Кристиан, — многозначительно протянул Саттер.
— Как?
— Кристиан, — повторил Саттер. — Кристиан Арнольд Барент. Даже если брат К, ни во что не верит, отец его был верующим человеком.
