— "Торговец гусынями"?
— Ну, Шу так называет этот фильм. Вроде как Крис Пламмер всегда называет «Звуки музыки» «Звуками мускуса», знаешь? Мы все так называем эту работу.
— Забавно, — пробормотал Хэрод. — А кто сказал, что Беррингтон вообще предлагали там роль?
— Ну, малыш, всем известно, что ей первой предложили. Я думаю, если бы наша мисс Лучезарная подписала бы контракт, фильм получился гораздо хуже, — Джанет Делакурт загасила сигарету. — А теперь она вообще ничего не может получить. Я слышала, что Диснеевская группа отказалась от большого мюзикла с ее участием, а Мари вышвырнула ее из этой специальной программы, которую они делали на Гавайях. Ее старая мормонская мамаша подергалась-подергалась и получила инфаркт или еще что-то. Плохо. — Джанет принялась перебирать пальцы на ногах Хэрода, ерзая грудями взад и вперед по его ногам.
Тони Хэрод подтянул ноги к животу и сел на край кровати.
— Пойду приму душ. Ты еще не уйдешь? Джанет Делакурт выдула пузырь из своей резинки, перекатилась на спину и наградила Хэрода улыбкой.
— А ты очень хочешь, чтобы я осталась?
— Не особенно, — признался Хэрод.
— Ну и пошел к черту, — без какой-либо враждебности в голосе произнесла Джанет. — Пойду прошвырнусь по магазинам.
* * *
Через сорок минут Хэрод вышел из «Беверли-Хилтон» и протянул ключи парню в красном пиджаке и белых брюках.
— Которую сегодня, мистер Хэрод? — поинтересовался тот. — «Мерседес» или «феррари»?
— Серую фрицевскую тачку, Джонни, — ответил Хэрод.
— Будет сделано, сэр.
Хэрод прищурился и принялся рассматривать сквозь свои зеркальные очки пальмы и синее небо. На его взгляд, пейзажа скучнее, чем в Лос-Анджелесе, не было нигде в мире. Разве что в Чикаго, где он вырос.
К Хэроду подкатил «Мерседес», и Тони уже протянул руку с пятидолларовой банкнотой, когда увидел в машине улыбающееся лицо Джозефа Кеплера.
— Садись, Тони, — промолвил Кеплер. — Надо кое о чем поговорить.
Кеплер направился к каньону Холодная Вода. Хэрод не спускал с него глаз.
— Охрана в «Хилтоне» действительно становится дерьмовой, — заметил он. — Нынче в твоей машине может оказаться любой уличный бродяга.
Губы Кеплера дернулись в улыбке.
— Джонни меня знает, — пояснил он. — Я сказал ему, что это розыгрыш.
Хэрод невесело хохотнул.
— Мне надо поговорить с тобой, Тони.
— Ты уже это сказал.
— Ты такой сообразительный, да, Тони?
— Хватит молоть языком! — оборвал его Хэрод. — Если тебе есть что сказать, говори.
Кеплер на огромной скорости вел «Мерседес» по дороге, петлявшей вдоль каньона, одной правой рукой, положив кисть левой на середину руля.
— Твой дружок Вилли сделал еще один ход, — высокомерно бросил он сквозь зубы.
— Тормозни-ка, — заявил Хэрод, — побеседуем здесь, но если ты еще раз назовешь его моим дружком, мне придется вогнать тебе зубы в глотку. Понял, Джозеф, старина?
Кеплер искоса взглянул на Хэрода и усмехнулся краешками губ.
— Вилли сделал следующий ход, и теперь на него надо отвечать.
— Что он натворил на сей раз? Трахнул жену президента или еще что-нибудь?
— Нет, нечто более серьезное и драматичное.
— Мы что, так и будем играть в вопросы и ответы?
— В конце концов, неважно, что он сделал, в газетах ты об этом не прочтешь, но это представляет собою нечто такое, чего Барент не может оставить без внимания. Это означает, что твой... что этот Вилли намерен делать высокие ставки, и нам придется отвечать ему тем же.
— Переходим к тактике выжженной земли? — поинтересовался Хэрод. — Будем убивать каждого американского немца старше пятидесяти пяти лет от роду?
— Нет, мистер Барент намерен вступить в переговоры.
— А как вы собираетесь это сделать, если вы даже не можете найти старого негодяя? — Хэрод глядел на проносящиеся мимо склоны, подернутые дымкой тумана. — Или вы по-прежнему считаете, что я поддерживаю с ним связь?
— Нет, — Кеплер покачал головой, — зато я поддерживаю.
Хэрод вздрогнул от неожиданности и выпрямился.
— С Вилли? — воскликнул он.
— А мы о ком говорим?
— " Где... как ты отыскал его?
— Я его не искал. Я написал ему. Он ответил. Мы поддерживаем весьма приятную деловую переписку.
— А куда же ты отправил свое письмо?
— Я послал заказное письмо в его домик в лесах Баварии.
— В Вальдхайм? Старое поместье возле чешской границы? Но там же нет ни души! Люди Барента следят за ним с декабря, когда я еще был там.
— Верно, — откликнулся Кеплер, — но сторожа продолжают присматривать за домом. Немцы, отец и сын по фамилии Мейер. Мое письмо не вернулось, а через несколько недель я получил ответ от Вилли. Проштамповано во Франции. Второе письмо было из Нью-Йорка.
— И что он пишет? — спросил Хэрод. Почему-то эти сведения его так взбесили, что сердце подпрыгнуло и заколотилось в горле.
— Вилли пишет, что единственное, чего он хочет, — это вступить в клуб и отдохнуть этим летом на каком-нибудь острове.
— Ха! — только и смог воскликнуть Хэрод.
— И, знаешь, я ему верю, — продолжал Кеплер. — Думаю, его обидело то, что мы не пригласили его раньше.
— К тому же его могло вывести из себя то, что вы подстроили ему авиакатастрофу и подзуживали против него его старую подружку Нину, — предположил Хэрод.
— Возможно, это тоже, — кивнул Кеплер. — Но мне кажется, он готов забыть старые обиды.
— А что говорит Барент?
— Мистер Барент не знает, что я нахожусь в контакте с Вилли.
— О Господи! — выдохнул Хэрод. — А не слишком ли ты рискуешь?
Кеплер ухмыльнулся.
— Он действительно обработал тебя, Тони? Нет, я не слишком рискую. Барент не сделает ничего страшного, даже если узнает об этом. После исчезновения Чарлза и Нимана коалиция К. Арнольда потеряла былую силу и прочность. Не думаю, что Барент хочет один развлекаться на острове.
— Ты собираешься сказать ему?
— Да, — ответил Кеплер. — Я думаю, после того что произошло вчера, Барент будет только благодарен, что мне удалось связаться с Вилли. Барент согласится на включение старика в летние забавы, если удостоверится в том, что это безопасно.
— А разве это может быть безопасным? — удивился Хэрод. — Неужели ты не понимаешь, на что способен Вилли? Этот старый сукин сын не остановится ни перед чем.
— Вот именно, — согласился Кеплер, — но думаю, мне удалось убедить нашего бесстрашного вождя, что гораздо безопаснее иметь Вилли при себе, где за ним можно наблюдать, чем где-то в тени, откуда он, как царь пауков, будет выхватывать нас поодиночке. К тому же Барент продолжает тешить себя надеждой, что ни один человек, с которым он вступил в... э-э... личный контакт, не представляет угрозу для него.
