Книга Утеха падали, страница 249. Автор книги Дэн Симмонс

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Утеха падали»

Cтраница 249

В первую ночь случались периоды, когда Джастин умолкал и долго сидел, уставясь во тьму невидящими глазами, да и остальные члены «семейства» Мелани становились такими же безжизненными, как манекены. Натали предполагала, что старуха в это время была занята мисс Сьюэлл или мужчиной, за которым в течение многих часов они вместе с Джастином следили в бинокль. Нет, для этого еще не пришло время. Джастин сказал, что за кровопролитием первой ночи Мелани наблюдала глазами одного из охранников. Натали сосредоточила в себе все свойства Нининой личности, чтобы убедить Мелани не вмешиваться и не обнаруживать свое присутствие слишком рано. Джастин бросил на нее ненавидящий взгляд и умолк на час, оставив Натали в полной беспомощности. Она должна была ждать новых сведений. Ждать, когда старуха проникнет в ее сознание и покончит с ней, убьет их обоих.

Натали сидела в доме, провонявшем отбросами и гниющей пищей, и старалась думать о Робе, о том, что бы он сказал в подобной ситуации, какую отпустил бы шутку. После полуночи она потребовала Нининым высокомерным тоном зажечь свет. Великан по имени Калли включил сорокаваттную настольную лампу с ободранным абажуром. Но ее тусклый свет оказался еще хуже, чем кромешная тьма. Все предметы в гостиной были покрыты густым слоем пыли, повсюду валялась чья-то одежда, из-под продавленной софы выглядывал почерневший, полуобгрызенный початок кукурузы, пол под чайным столиком был усеян кружочками апельсинов. Кто-то, скорее всего Джастин, беззастенчиво размазал по подлокотникам кресел и дивана малиновое .или клубничное варенье, и теперь его следы напоминали Натали кровавые подтеки. Между стенами слышалась возня крыс, а возможно, они бегали и по коридору — попасть в дом для них не составляло труда. Порою какие-то звуки доносились и со второго этажа, но они были слишком громкими для крыс. Натали думала об умирающей наверху твари, этой сморщенной старухе с перекошенным от паралича лицом, напоминавшим морду древней черепахи, изъятой из своего панциря; старухе, чья жизнь поддерживалась лишь внутривенными вливаниями физиологического раствора и мощной медицинской аппаратурой. Иногда, во время долгих периодов затишья, когда никто из членов «семейства» не только не двигался, но даже, казалось, переставал дышать, Натали представляла себе, что Мелани Фуллер уже умерла, а эти автоматы из плоти и крови продолжают действовать, подчиняясь последним безумным фантазиям угасающего мозга, как марионетки, приводимые в движение агонией кукловода.

— Они забрали твоего еврея, — внезапно прошептал Джастин.

Натали вздрогнула и очнулась. Позади кресла, в котором сидел мальчик, стоял Калли — его опухшее лицо освещалось единственной лампочкой. Марвин, Говард и сестра Олдсмит прятались где-то в тени за спиной Натали.

— Кто его взял? — еле дыша спросила она. В лучах тусклого электрического света лицо мальчика казалось ненастоящим, словно он был резиновой куклой. Натали вспомнила куклу размером с ребенка в Ропщущей Обители и содрогнулась — да, Мелани каким-то образом превратила этого несчастного ребенка в такой же распадающийся манекен.

— Никто его не брал, — злобно прошипел Джастин. — Час назад они открыли решетку и выпустили его для своих ночных забав. Нина, ты что, не поддерживаешь с ним контакта?

Натали стиснула зубы и оглянулась. Джексон сидел в машине в квартале от дома Мелани Фуллер, Зубатка вел наблюдение из переулка напротив. С таким же успехом они могли находиться на другой планете.

— Мелани, не спеши, — резко бросила Натали. — Расскажи мне, что происходит.

— Не скажу, Нина, — снова прошипел Джастин голосом Мелани. — Настала пора признаться, где ты.

Калли обошел кресло. Из кухни вышел Марвин с длинным ножом, поблескивавшим в неярком свете. За спиной Натали завозилась сестра Олдсмит.

— Прекрати, Мелани, — тихо сказала Натали. В последнюю секунду горло ее сжалось от страха, и то, что должно было прозвучать властным распоряжением Нины, было больше похоже на сдавленную мольбу.

— Нет-нет-нет. — Джастин соскользнул с кресла. Пригнувшись, касаясь пальцами грязного восточного ковра, как муха, ползущая по стене, он двинулся к девушке. — Пора все нам рассказать, Нина, или распрощаться с этой черномазой. Покажи мне, Нина. Покажи, что у тебя осталось из Способности. Если ты действительно Нина, — Детское личико Джастина исказилось в зверином оскале, словно его кукольная резиновая голова плавилась в языках невидимого пламени.

— Нет! — Натали вскочила, но Калли загородил ей путь к двери. Марвин обошел софу и провел рукой по острому лезвию, которое тут же обагрилось его кровью.

— Пора все рассказать нам, Нина, — повторил Джастин. Со второго этажа донесся стук и звук скольжения. — Или она умрет.

* * *

Дождя пока не было. Шквальный ветер мотал взад и вперед пальмы, срывая с них ветви. Они ливнем осыпались на землю, образуя непроходимые завалы с торчащими во все стороны остриями побегов. Сол упал на колени и прикрыл голову руками, чувствуя, как заостренные листья впиваются в его тело тысячами иголок. Вспышки молний выхватывали, как стробоскоп, картину хаоса, оглушительные раскаты грома следовали один за другим.

Сол понял, что заблудился. Он свернулся под массивным папоротником, когда на него обрушился первый фронт дождя, и попытался сориентироваться в этой ночной неразберихе. Он достиг соляных топей, но затем, вместо того чтобы выйти к последнему участку джунглей, вдруг снова оказался на кладбище. Где-то невысоко послышался рев вертолета, и луч света от его прожектора прорезал тьму так же ярко, как и вспышки молний.

Сол еще глубже зарылся в папоротник, не имея ни малейшего представления, на какой стороне болот находится. Когда он несколько часов назад еще раз выбрался на рабское кладбище, на него набросился высокий длинноволосый суррогат. Измученный и изнемогающий от усталости и страха, Сол схватил первое, что попалось ему под руку — ржавый металлический прут, когда-то, вероятно, служивший оградой чьей-то могилы, — и попытался защититься от нападавшего. Острие прута раскроило парню череп. Тот упал, потеряв сознание. Сол опустился на колени, нащупал у него пульс и стремглав бросился в джунгли.

Над головой опять появился вертолет. Ветер ревел с такой силой, что заглушал даже шум двигателей, хотя машина висела всего в двадцати футах над макушками кипарисов, под которыми укрылся Сол. Он не особенно опасался вертолета: при таком ураганном ветре вести прицельную стрельбу было крайне сложно, к тому же его могли засечь, лишь поймав в луч прожектора на открытом пространстве.

Сол не мог понять, почему все еще длится ночь. Ему казалось, что прошло уже много часов с того момента, как началось это мучение, что он находится в бегах уже целую вечность. Скрючившись под старым стволом кипариса, он попытался отдышаться, делая глубокие вдохи и выдохи. Ноги безумно болели. На них было страшно смотреть — будто их вдоль и поперек исполосовали бритвами. Он даже попытался утешить себя иллюзией, что, как в детстве, на нем полосатые красно-белые гольфы и алые тапочки.

Перед тем как хлынуть ливню, в природе наступило секундное затишье. Сол поднял голову кверху и закричал на иврите: «Эй! Много у тебя еще шуток осталось?»

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация