Натали чуть согнулась и охнула, будто ее ударили в живот. Очевидно, Бен еще не знал о гибели ее отца. Она подождала, пока дыхание немного успокоится, потом сказала:
— Я тебе все расскажу, Бен. Как-нибудь позже. А пока — если тебе позвонят из филадельфийской полиции или еще откуда-нибудь, ты сможешь подтвердить, что я выполняю работу для «Сан-Тайме» ?
Короткое молчание.
— Да, конечно, Ната. Определенно скажу. Но ты дашь мне знать, в чем там дело, ладно?
— Конечно, Бен, конечно. Как только смогу. Честно. Перед отлетом Натали связалась с университетским компьютерным центром и попросила передать Фредерику, что скоро позвонит. Потом она набрала номер Джентри в Чарлстоне, услышала его голос на автоответчике и после сигнала продиктовала в трубку:
«Роб, это я, Натали», рассказав о том, что у нее поменялись планы и почему. Немного поколебавшись, она добавила: «Будь осторожен, Роб».
В салоне самолета, летевшего прямым рейсом до Филадельфии, было много народу. Мужчина, сидевший рядом с ней, черный, очень хорошо одетый, привлекательный, если не обращать внимания на толстую шею и крупную челюсть, — не отрываясь, читал «Уолл-стрит Джорнел». Натали сначала смотрела в окно, затем немного подремала. Проснулась она минут через сорок пять, чувствуя себя одиноко и дискомфортно. И сразу пожалела, что отправилась в эту погоню за привидениями. Она вытащила из своей сумки фоторепортера чарлстонскую газету и в десятый раз перечитала заметку. У нее было впечатление, будто она уже давно уехала из Чарлстона, что все случившееся с ней — и Роб тоже — это сон.
— Я вижу, вы читаете про это безобразие, которое случилось недалеко от моего дома.
Натали повернула голову. Ее сосед в прекрасно сшитом костюме отложил «Уолл-стрит Джорнел» и теперь улыбался ей, держа в руке стакан виски.
— Вы спали, когда стюардесса разносила напитки, — сказал он. — Хотите, я ее позову?
— Нет, спасибо. — Что-то не понравилось Натали в манерах этого человека, хотя трудно было сказать, что именно: все в нем — улыбка, негромкий голос, непринужденная поза — выражало открытое дружелюбие. — А что вы имели в виду, когда сказали про безобразие недалеко от вашего дома?
Он указал рукой со стаканом виски в сторону газеты.
— А вот эти разборки между бандами. Я как раз живу в Джермантауне. Эта мерзость происходит там постоянно.
— Вы можете мне рассказать про все это? Про банды и про... убийства?
— Про банды могу, — кивнул сосед. Его голос напоминал Натали раскатистый бас актера Джеймса Эрла. — А вот про убийства — нет. В последние несколько дней меня не было в городе. — Тут он широко улыбнулся. — И потом, мисс, я из другого района города, несколько повыше классом, чем эти бедные ребята. Вы собираетесь посетить Джермантаун, пока будете в Филадельфии ?
— Не знаю. А что? — Он улыбнулся еще шире, хотя в его темно-карих глазах трудно было что-нибудь прочесть.
— Просто я подумал, что это будет хорошо, — непринужденно сказал он. — Джермантаун — историческое место, очень интересное для туристов. Там есть богатство и красота, а не только трущобы и банды. Мне бы хотелось, чтобы вы знали про обе эти стороны — если вы просто навещаете кого-то в Филадельфии. Но, может быть, вы там живете? Может, я делаю какие-то поспешные выводы?
Усилием воли Натали заставила себя расслабиться. Нельзя ведь всю жизнь проводить в состоянии параноидального беспокойства и тревоги.
— Нет, я просто еду в гости, — улыбнулась она. — И мне хотелось бы услышать как можно больше про Джермантаун. И плохое, и хорошее.
— Вот это правильно, — одобрил негр. — Знаете, мне хочется попросить еще виски. — Он поманил стюардессу. — Вы действительно ничего не хотели бы выпить?
— Пожалуй, стакан кока-колы. Он заказал напитки, потом снова повернулся к ней, все так же улыбаясь.
— Ну что ж, если я буду вашим официальным гидом по Филадельфии, нам, по крайней мере, следует познакомиться...
— Меня зовут Натали Престон, — сказала Натали — Рад познакомиться, мисс Престон, — произнес мужчина с вежливым полупоклоном. — А я — Енсен Лугар. К вашим услугам.
«Боинг-727» плавно скользил в облаках, без усилий приближаясь к быстро надвигавшейся зимней ночи.
Глава 4
Александрия, штат Виргиния
Четверг, 25 декабря 1980 г.
За Ароном и его семьей пришли в третьем часу рождественского утра.
Арон спал плохо. После полуночи он встал, спустился вниз и стал уничтожать вкусное домашнее печенье — подарок от соседей, Уэнтвортов. Они провели приятный вечер. Третий год подряд они собирались за рождественским столом вместе с Уэнтвортами и Доном и Тиной Сиграм. Жена Арона, Дебора, была еврейкой, но ни он, ни она не принимали свою религию всерьез; Дебора не совсем понимала Арона, когда он называл себя сионистом. Арон часто думал о том, что жена здорово вписалась в американский образ жизни. Она готова была пропускать через себя любые проблемы, даже такие, которых нет в природе. Арону всегда было неудобно на приемах и вечеринках в посольстве, когда Дебора вдруг начинала защищать точку зрения ООП. Нет, не ООП, поправил себя Арон, доедая третье печенье, а палестинцев. «Сделаем такое допущение...» — предлагала Дебора и затем лихо развивала эту тему. У нее это здорово получалось, гораздо лучше, чем у Арона. Ему иногда казалось, что он вообще мало в чем разбирается, кроме кодов и шифров. А дядя Сол ( удовольствием вступал в спор с Деборой.
Кстати, о дяде Соле. Арон потратил четыре дня, обдумывая, не сообщить ли о его исчезновении Джеку Коуэну, своему начальнику и главе отделения Моссада в вашингтонском посольстве. Джек был тихий мужчина невысокого роста, от него исходило ощущение слегка небрежного дружелюбия. И еще он служил капитаном-десантником, когда участвовал в налете на Энтеббе четыре года назад. Кроме того, о нем говорили, что это он разработал план захвата египетской ракетной установки САМ во время йом-киппурской войны. Джек никак не мог решить, стоит ли придавать серьезное значение факту исчезновения Сола или нет. Но Леви настаивал на осторожности. Леви Коул, друг Арона, работавший вместе с ним в шифровальном отделе, сделал снимки и помог выяснить, кто есть кто. Он был полон энтузиазма, считая, что дядя Арона наткнулся на нечто очень важное, но не хотел обращаться к Джеку Коуэну или мистеру Бергману, атташе посольства, не имея более подробной информации. Именно Леви помог Арону без шума проверить в воскресенье все местные отели, но поиски Сола Ласки оказались безрезультатными.
Было десять минут второго, когда Арон выключил свет на кухне, проверил сигнализацию в коридоре внизу, поднялся в спальню и лег, уставившись в потолок. Сна не было...
Близнецы были ужасно разочарованы. Арон сказал Бекки и Рии, что в субботу вечерком приедет дядя Сол. Он приезжал в Вашингтон всего раза три или четыре в год, и близняшки, четырехлетние девочки, обожал, когда дедушка (они приходились Солу внучатыми племянницами) навещал их. Арон мог это понять; он помнил, как сам всегда ждал визитов Сола, когда был мальчишкой и жил в Тель-Авиве. В каждой семье дол жен быть дядя или дедушка, который не подлаживается к детям, но обращает на них внимание, когда они говорят что-то важное, приносит именно тот подарок, какой нужен (не обязательно большой, но всегда интересный ребенку), который рассказывает истории и шутит ироничным, спокойным тоном, и это получает ся гораздо веселее, чем натужное веселье некоторых взрослых. И это было совсем не похоже на Сола когда он обещал, он непременно выполнял обещание...
