И вообще у нас ныне на наших границах вместо союзников один за другим плодятся противники. С Грузией мы уже воевали, с Беларусью и Украиной находимся в состоянии «холодной войны». Проект Евразийского Союза, внесенный президентом Н. Назарбаевым и предполагающий единое экономическое и оборонное пространство, российское руководство успешно отвергло. На постсоветском пространстве у нас нет союзников, есть конкурирующие с нами бизнес-партнеры. ОДКБ – фикция: ни один из ее участников даже политически не поддержал Россию в событиях августа 2008 г. В Шанхайской организации сотрудничества далее борьбы с пресловутым терроризмом мы никуда не продвинулись.
Четвертое обстоятельство в том, что формально в доктрине ставится задача развития военно-промышленного комплекса. Но мы же видим, что происходит. Идет стремительная деградация ВПК. Он держится только на экспортных заказах. Стратегические предприятия продолжают приватизировать. Они попадают, в том числе, и под иностранный контроль. Россия на глазах теряет способность создавать современное оружие, а российские политики и подпевающие им чины из Минобороны все более настойчиво ведут разговоры о закупке боевой техники в странах НАТО. Последний по времени позорный пример – намерение Минобороны закупить французские десантные вертолетоносцы. Кому они нужны? И зачем?
– На один традиционный вопрос (кто виноват?) вы ответили. Теперь второй традиционный вопрос: что делать?
– Прежде всего, необходимо срочно остановить разрушительную «реформу» Вооруженных сил и пересмотреть ее итоги в плане исправления (это еще возможно) наиболее тяжелых ее проявлений. Надо предпринять экстренные меры для укрепления ВПК. Одновременно надо стремиться к формированию единого оборонного пространства стран СНГ. Продолжить курс на стратегическое партнерство в сфере безопасности с Китаем и вести дело к созданию такого партнерства с Индией, укреплять сотрудничество со странами исламского мира, а также с Латинской Америкой. Не надо терять время и силы на бесполезные связи с НАТО, ибо эти связи стали ширмой для превращения последнего в мирового жандарма и вызывают озабоченность у Китая и ряда других стран.
Все это вполне реально. Нужна лишь политическая воля руководства страны. А вот с этим есть немалые сложности…
Беседовал В. Тетёкин
Сегодня. Ru
23.02.2010
Новая военная доктрина России: стратегия или противостояние?
Начало года в военно-политической сфере России было ознаменовано подписанием ключевого для обороноспособности страны документа – Новой военной доктрины. Основные оценки, уже данные аналитиками, разные. Еще одну дает в интервью нашему изданию президент Академии геополитических проблем, генерал-полковник Леонид Ивашов.
– Леонид Григорьевич, в последнее время было принято сразу несколько основополагающих для страны документов, среди которых реформа ВС России, военная доктрина и очередной договор о сокращении стратегических наступательных вооружений. На ваш взгляд, какой из них важнее?
– Полагаю, что именно военная доктрина, ибо она должна учитывать нынешнее и предстоящее состояние вооруженных сил, включая стратегическую ядерную компоненту, причем именно военная доктрина на основе глубоко научного геополитического анализа и стратегического прогнозирования мировых тенденций обязана определять основные направления строительства и развития вооруженных сил. Но никак не наоборот. И договор СНВ-3 должен органично вписываться в логику военной доктрины, стать ее стержнем, если мы декларируем, что ракетно-ядерная мощь является гарантом безопасности российского государства.
– Если говорить об отличиях – ведь избежать сравнения все равно не удастся, – в чем принципиальные изменения новой доктрины?
– Военная доктрина-2010 провозглашается как развитие доктрины 2000 года, как новый основополагающий документ российской военной политики. Однако принципиально новых отличий в ней не прочитывается.
По содержанию и своей направленности она, как и ее предшественница, ориентирует российскую политику в сфере военной безопасности на оборонительные и сдерживающие действия. При этом, как и в ранее действующей доктрине, приоритет отдается мирным политико-дипломатическим, правовым, экономическим, военным и другим инструментам для защиты своих национальных интересов и интересов союзников. К сожалению, авторы забыли подчеркнуть, что мирные средства эффективны сегодня, только когда опираются на военную мощь. Особо подчеркивается, что доктрина является одним из основных документов стратегического планирования в Российской Федерации. Новая доктрина предполагает наличие для России военной опасности, военной угрозы, а также возможности развязывания против нее военных и вооруженных конфликтов, локальной, региональной и крупномасштабной войн. Перекочевало из старой доктрины положение о том, что мировое развитие на современном этапе характеризуется ослаблением межгосударственной идеологической конфронтации. Мне же видится, что идеологическое противостояние не ослабевает, а обретает новое качество и выходит на новый, межцивилизационный уровень, обостряется борьба не только между государствами и союзами государств, но и союзами цивилизаций, различными системами ценностей.
Да, собственно говоря, а было ли идеологическое противостояние главной сущностью холодной войны? В директиве Совета национальной безопасности США от 18 августа 1948 года № 20/1 указывалось: «Прежде всего следует сказать, что независимо от идеологического базиса любой некоммунистической власти и независимо от степени, в которой она может быть готова приобщиться к идеалам демократии и либерализма… мы должны обеспечить автоматические гарантии того, что даже некоммунистический режим:
а) не будет обладать большой военной мощью;
б) будет экономически сильно зависим от окружающего мира;
в) не будет обладать слишком большой властью над национальными меньшинствами;
г) не установит ничего, напоминающего железный занавес, в отношении контактов с окружающим миром».
Главным содержанием холодной войны было не идеологическое, а геополитическое противостояние двух социально-политических систем, центров двух цивилизационных сущностей. Таковым оно остается и по сей день, и не стоит надеяться, что если мы будем следовать путем западного либерализма, нас не тронут.
– Новая доктрина признает наличие военной угрозы для России, возможности развязывания против нее вооруженных конфликтов, локальной, региональной и крупномасштабной войн. В частности, речь идет о возможных угрозах со стороны НАТО. Какие еще ключевые моменты отметили бы вы?
– Давайте по порядку. К числу внешних военных опасностей доктрина относит:
• расширение и глобализацию НАТО (при этом достаточно жестко констатируется «стремление наделить силовой потенциал НАТО глобальными функциями, реализуемыми в нарушение норм международного права», и в этом, пожалуй, единственная новизна);
• попытки дестабилизации государств и регионов, подрыв стратегической стабильности;
