– Кто? – ничего не поняла Наира. – Кто не отпускал?
– Син-Хорайн.
– Это кто?
– Дракон местный.
– Какой дракон?
– Син-Хорайн, дракон, у которого вы были, – терпеливо объяснил Канингем.
– Но там не было никакого дракона. Может, он в то время, когда мы были, уходил?
– Да он всегда там обитает и никуда не уходит, – в глазах бородача плясали озорные искорки.
Дариан тоже чему-то улыбался. Лиска молчала. Сны… Является во снах… Чему же они так хитро улыбаются, и что же это за место такое, где они были? Каждую ночь она видела перед собой…
К выяснению подключился Левко:
– Может, он такой маленький, что мы его просто не заметили, или он прячется?
– Да нет, – Канингем почти смеялся, – наоборот, пожалуй, слишком большой…
Лиска вдруг вскочила на ноги, пораженная. Из тысяч фрагментов, мельтешащих сейчас перед ее внутренним взором, вылеплялась невероятно сложная картина. Не раз и не два виденные детали приобретали вдруг совершенно иной смысл и складывались в фантастическую фигуру… Не может быть! Каждую ночь, каждую ночь она видела перед собой…
– Так это дракон?! Это все… дракон?!
– Ага, – враз закивали довольные хозяева.
– Лиска, я ничего не понимаю, – Левко уже начинал сердиться. – Что ты там… что там такое было?
– Сейчас… сейчас, – Лиска повернулась к другу, потом к Наире, – вот то крошечное озерцо, где мы купались, помнишь?
– Ну.
– Это глаз дракона.
– Что?
– Этот родник – глаз дракона. – Я каждую ночь в конце сна видела с высоты эту громадную каменную плиту с родником и только сейчас поняла, что это – голова дракона, вернее, половина головы. Правая… А левая? – она обернулась к Канингему.
– Левая смотрит на подземные обиталища. Там прямо под плитой большая полость, и от нее отходит множество ходов. Второй глаз хрустальный и иногда светится. Сам я этого не видел, а Дариан как-то там побывал.
– Там что, кто-то живет?
– О, кто там только не живет…
– Так, погодите, погодите, – Левко честно старался переварить услышанное. – Если эта громадная каменная плита – голова, положим, так и есть, с трудом себе представляю, но попробую, ладно… Но где тогда же все остальное – тело, шея…
– Вдоль хребта вы шли на следующий день.
– То есть все вокруг и есть его тело?!
– Нет, не все, конечно, но многое. Драконы, как правило, замечательно вписываются в пейзаж, порой составляя большую его часть.
– Но ведь это же все – камень, песок, пыль. У нас под ногами был камень, точно.
– Видишь ли, – вступил в разговор Дариан, – Драконовы горы – место весьма необычное. Сказать, что здесь много магии – значит ничего не сказать. Здесь есть места, где одни энергетические источники буквально налезают на другие, и это дает возможность драконам появляться или, можно даже сказать, собираться буквально изо всего, что есть вокруг: из песка, пыли, гальки, скальной породы, воды, земли… Он может возникнуть сразу довольно большим, а просуществовать всего несколько часов. А может явиться маленьким и жить потом века, постепенно вырастая до колоссальных размеров. И чем они старше и больше становятся, тем они менее и менее подвижны. Дракон может, в конце концов, оставить насовсем это свое уже почти неподвижное тело, и тогда оно или рассыплется на песок и гальку или станет частью горного пейзажа. Некоторые утесы, которые здесь встречаются, – не что иное, как бывшие головы драконов. В бывшей пасти дракона при случае можно и заночевать. А бывает, что дракон просто надолго замирает, как Син-Хорайн, например. При этом он живой и в курсе событий, да к тому же и контролирует довольно большую территорию. Хотя о контроле здесь, пожалуй, говорить сложно, скорее… м-м-м… Скажем так, он оказывает влияние на события, на людей, на всю окружающую природу, на ландшафт, даже отчасти на погоду. Я в свое время долго докапывался, каким образом…..
Канингем, глядя на Дариана, демонстративно подпер щеку кулаком, приготовляясь к пространной лекции. Дариан, увидев это, в ответ улыбнулся.
– Я, и правда могу об этом долго говорить. Лучше вы сами спросите, о чем захотите узнать. Только сначала расскажите, что с вами было дальше.
– Потом мы попытались добраться до Кареглазой…
Наира вкратце поведала хозяевам о приключении у двух драконов.
– А, понятно, – кивнул Дариан, глядя почему-то на Лиссу.
А Канингем, мрачно нахмурившись, помолчал, похоже, высказывая про себя то, что не должно было потревожить нежные девичьи уши, потом сквозь зубы процедил:
– Молодцы. В дозоре, значит, стоим… За порядком, значит, наблюдаем. Хорошо еще матрица до конца не развернулась.
Похоже было, Сифа с Азалем ждут нелегкие денечки…
Лиску распирало любопытство, ей хотелось спрашивать сразу обо всем, например:
– А чего они тогда так испугались? Или мне показалось?
– Нет, не показалось, – Канингем посмотрел на нее, что-то соображая.
– Сейчас попробую объяснить. Дианур у тебя, Наира?
– Нет, он на Лиссе.
– Лисса, передай его пока Наире или Левко, чтобы они могли посмотреть, тебе-то этого все равно не увидеть.
– Чего не увидеть? – спросила Лиска, протягивая Наире талисман.
– Сейчас, погоди минутку, – он подождал, пока Наира активирует талисман, и сказал: – Теперь смотри на пространство вокруг Лиссы. Все видят по-разному. Чаще – как облако, бывает, как клубок нитей, как лучи… Что видишь?
– Вокруг нее голубоватый туман ровным слоем.
– Ага, это обычно значит, что со здоровьем все в порядке. Дальше.
– Следующий слой побледнее и как будто растрепанный – такое сияние, в основном оранжевое. Что это значит?
– Точно не знаю, у кого что, надо дальше смотреть. Разглядывай следующий слой, у нее за спиной посмотри.
– Вижу, теперь вижу. Темное облако, клочковатое такое, если присмотреться…
Она сняла Дианур, передала его Левко и еле дождалась, пока он настроится.
– Видишь, видишь?
– Ну-у, темное облако, не очень яркое…
– Времени прошло довольно много, оно ослабло, – пояснил Дариан.
Лиска ерзала на месте от нетерпения и тревоги.
– Эй, что вы там такое разглядываете? Расскажите хотя бы.
Левко начал объяснять:
– У тебя за спиной стоймя стоит темное облако в виде… какого-то зверя с разинутой пастью.
– Да? – Лиска расстроилась и испугалась. – А что это такое?
– Матрица, – бородач обвел взглядом путешественников. – Что, совсем ничего не знаете? Дела… Как же объяснить-то вам?.. Хм. Ну, попробую. В общем, так, – и он начал рассказывать, не торопясь, явно пытаясь почувствовать, понимают ли его, – в насыщенном магическом поле под действием сильных человеческих чувств могут появляться вот такие вот энергетические сгустки, мы их называем матрицами, которые при некоторых условиях могут развернуться вовне и воплотиться уже в действительном плане. Наяву, настоящим существом, действительным. При воплощении используется все, что имеется вокруг матрицы: песок, камень, вода, земля и все прочее, в том числе огонь и воздух. А то, что получится, затем действует, движимое тем чувством, которое дало жизнь матрице, – он обернулся к Дариану. – Я правильно объясняю?
