– Прошу прощения, ваша милость. Вы уже слышали ужасные вести?
– Я случайно услышал, что ты поручил лейтенанту Консенту. Слишком жестокие меры. Члены Конгрегации неправильно это воспримут.
Принципат Делари с неожиданной силой ухватил Хекта за локоть:
– Пайпер, успокойся. Бронт, меры менее жестокие вызовут общественное негодование.
– Возможно, вы правы. Они слишком уж увлеклись. Лейтенант, приказ не выполнять.
Делари стиснул руку Хекта с такой силой, что тот заскрипел зубами.
– Я сам отправлюсь в Вискесмент, – заявил Донето. – Дознание и казнь будут выглядеть солиднее, если возглавит их родственник патриарха.
– Едва ли в этом случае вообще кого-нибудь казнят, – прорычал Хект, – разве что попавшегося под руку беднягу-подручного.
Донето уставился на него – в первый раз на памяти Пайпера по-настоящему гневным взглядом.
Принципат Делари опять сжал локоть Хекта.
– Титус, делай, как велено. – Хект чуть поклонился Донето. – Теперь это дело в ваших руках, ваша милость. Прошу вас, действуйте без промедлений, пока рана не загноилась.
Услать Бронта Донето подальше от основного лагеря тоже не помешает.
– Я все понимаю, главнокомандующий. Отправлюсь через час. – С этими словами Донето вышел.
Нужно отдать ему должное: Бронт путешествовал без свиты и при желании двигался весьма быстро.
– Думаете, это он за всем этим стоит? – осведомился Хект, выждав с полминуты.
– Нет, – отозвался Делари. – Он действительно разозлился. Конгрегация из послушного орудия превращается в помеху. Из-за них друзей у церкви отнюдь не прибавляется.
– Сколько же еще мне тут сидеть и ждать, пока они нам все портят? – пробормотал Хект. – Безупречный ведет себя прямо как герцог Тормонд.
– Может, нам повезет, – вздохнул Консент, – и Тормонд с патриархом будут просто бездействовать и ждать, пока противник помрет.
– Подобному исходу обрадовались бы бесчисленные толпы народу.
– Известия из Вискесмента подтолкнут Безупречного, – сказал принципат Делари. – Он-то этому убийству обрадуется и решит, что теперь придет конец вискесментской патриархии и всех ее сторонников и осталось лишь истребить еретиков. А они, эдакие злобные слуги ворога, конечно же, просто сами заявятся на казнь, да еще встанут в очередь.
У Хекта наконец-то пришел в норму пульс.
– Титус, – сказал он, – полковник Горт везет из Сонсы пленников. Отведи их к принципату Делари. Гонцы, которых мы будем отправлять в Вискесмент, и о Горте, и о Сонсе пусть молчат.
Хект попытался вернуться к насущным делам, но не сумел – слишком уж велико было напряжение.
– Мне нужно на воздух, – пояснил он Делари. – Проветриться и отойти.
– Да, конечно.
Из старой мельницы вслед за Хектом вышел сержант Бехтер и кучка телохранителей. Хекту страшно хотелось отослать их, но он не стал и пытаться – все равно не уйдут.
– Мой господин, – начал Бехтер, – утром я опять видел того типа в коричневом.
– Раз он попался тебе на глаза, значит хочет поговорить.
– Не понимаю.
– Я знаю, кто это. Все в порядке.
– И кто же?
– Ты бы мне все равно не поверил. Своего рода Орудие, но не опасное. Разве что для тех дураков, что рискнут встать у него на пути.
– Волшебник?
– И притом первоклассный. Давай-ка прогуляемся до тех лугов, что к югу от лагеря. Туда, где вьючную скотину пасут. Понаблюдаем за лодками на реке.
Хекту хотелось спокойно побеседовать с Просто Джо на какие-нибудь отвлеченные и незамысловатые темы. Например, о мулах или быках. Джо и его мул Чушка были вполне довольны своей жизнью. Каким бы чудесным и благоденствующим местом стал этот мир, если бы все в нем походили на Чушку и Просто Джо.
Следом за ними увязалось шестеро охранников. Держались они на некотором расстоянии, потому что понимали, куда направляется Хект.
Трава на лугу шелестела под легким ветерком, принесшим с собой аромат осенних цветов. На этом берегу почти не росли деревья, да и кусты встречались нечасто. На востоке холмы испещряли желтые, пунцовые, сиреневые пятна. Трава переливалась несколькими оттенками зеленого, лошади, быки и мулы из армии патриарха еще не успели объесть ее дочиста. Вдалеке над рекой торчали серые руины какого-то замка. Хект не знал ни что это за замок, ни как он называется. Река медленно несла свои зеленоватые воды, похожие на густой сироп, течения тут словно бы и не было вовсе. На коннекском берегу солдаты возводили частокол вокруг небольшой деревушки паромщиков. Леса для строительства хватало с избытком, и Хект еще раньше отправил несколько рабочих отрядов рубить деревья на плоты. Каждый день очередная партия солдат переправлялась через реку – неторопливое и спокойное нашествие.
Земля здесь была плодородной. Наверное, в этих краях приключилось какое-то несчастье, иначе здешние луга, как и весь остальной Ормьенден, отвели бы под виноградники или пахотные поля.
Любопытно. Та река, что текла под холмами, Дешар, когда-то была одной из крупнейших транспортных артерий на континенте. Купцы сплавлялись по ней еще до появления Древней Империи.
Просто Джо нигде не было видно, а вот Чушку Хект заметил сразу, его трудно было не заметить. Мул стоял в сторонке и свысока поглядывал на лошадей.
– Вроде бы ветер стал холоднее? – спросил Хект.
Ему никто не ответил. Пайпер оглянулся. Вокруг – никого. Он умудрился отбиться от телохранителей, а те и не заметили.
Запястье с амулетом пронзила боль.
Хект развернулся и пошел к охранникам.
– Постой.
В дюжине футов стоял Кловен Фебруарен – мгновение назад его там не было.
– Ой! А?
– Пайпер, следи за дикцией, иначе тебя примут за слабоумного.
– Я слышал, вы опять здесь бродите. В чем дело?
– Слышал? Как это возможно? Я же скрывался при помощи самого сильного колдовства.
– В чем дело?
Мало что пугало Пайпера больше, чем этот волшебник в коричневом. Но он считал страх недопустимым, а потому брюзжал.
– Хотел тебя предупредить. Плетутся интриги, и главная мишень врагов – ты.
– Старые новости.
– Верно, но стрелы уже пущены. Что именно и где случится, я не знаю. Но случится непременно. А еще от этого амулета пора избавиться. Я сделал другой на замену – действует точно так же, да еще и затуманивает голову тем, кто вздумает расспрашивать тебя о прошлом. Да, и еще характер тебе подправит.
Увидев вытянувшееся лицо Хекта, Фебруарен расхохотался.
– Это я приврал. Но согласись, Пайпер, ты в некотором роде чурбан.
