– Зачем вы явились?
– Заменить твой амулет на новый. Будет лучше прежнего, и твоему главному врагу не удастся тебя выследить. К тому же я ведь всегда рядом, или ты забыл? Я же твой ангел-хранитель.
Увидев, что Хект собирается спорить, колдун добавил:
– Сколько раз тебя пытались убить?
Хект принялся считать – начиная с Бенатара Пьолы в Ранче на Старклироде.
– Хорошо. Ты хотя бы о тех не забываешь.
– В каком смысле?
– А в таком, неблагодарный ты и тупоголовый потомок! На каждое покушение, о котором тебе известно, приходится два, о которых ты и понятия не имеешь. А жив ты благодаря своему прапрадедуле. С самого кальзирского священного похода на тебе просто зациклились все наемные убийцы в округе.
Старик нес какую-то чепуху. Как всегда. Хект так ему об этом и заявил.
– Ты прав, Пайпер. Настолько, насколько позволяет твой склад ума. Ты талантливый военачальник. И удачливый. И тебе помогало скрытое колдовство. Но вряд ли тебе удастся перекроить этот мир. Гораздо проще предположить, что твоя смерть стала навязчивой идеей для некоей могучей силы.
– Тогда все просто – Шельмец. Он единственный из моих знакомых так тесно связан с Орудиями Ночи.
– Шельмец?
– Эр-Рашаль аль-Дулкварнен. Великий…
– Я знаю, кто он. Если судить по тому немногому, что мне удалось выяснить, он лучше всего подходит на роль твоего заклятого врага. А еще он совсем спятил.
– Неужели?
– Пайпер, ехидство тут не уместно. Давай-ка поменяем амулет. Твои телохранители уже начали беспокоиться, а что происходит – в толк не возьмут. Вытяни левую руку.
То, что случилось дальше, не отпечаталось у Хекта в памяти. Словно в тумане он слышал, как старик что-то прошептал над его запястьем, а потом, только на одно мгновение, с его плеч будто свалилась огромная ноша. Когда он очнулся, то увидел, что стоит посреди луга, один. А левое запястье снова нестерпимо жгло.
В голову вдруг пришла безумная мысль: а что, если теперь он не просто Пайпер Хект, главнокомандующий армии патриарха? Что, если в него вселился кто-то другой? Но – нет, этому не бывать!
Быть может, после стольких лет, проведенных среди неверных, Пайпер и сделался порочным, но игрушкой Орудий Ночи он не стал и никогда не станет.
Не успел Хект стряхнуть с себя замешательство, как его уже окружили растерянные телохранители.
На сегодня хватит с него свежего воздуха.
– Бехтер! Титус! Это что еще такое?
На карте Коннека лежало четыре очень похожих кольца – три серебряных и одно золотое. Карта была расстелена на грубо сколоченном столе в комнате Хекта, ее никогда не убирали.
На крик прибежали Бехтер и Консент.
– Не знаю, – удивился Консент.
Все кольца были испещрены символами, явно не чалдарянскими. Два кольца словно отмечали те места, где союзники Безупречного, сначала арнгендцы, а потом гролсачцы, потерпели серьезные поражения.
Еще одно кольцо лежало на Вискесменте, а последнее – на Антье, который располагался в восьмидесяти милях на юго-западе от нынешнего лагеря.
– Сержант Бехтер, найди-ка мне принципата.
– Которого?
– А сколько у нас? Донето обратно приполз?
– Нет, зато прошлой ночью явились двое других – Бруглиони и Горин Линчцкий из Апариона.
– Линчцкий? Не знаю такого. Да и имя вроде не апарионское.
– Он, по-моему, из Кревельдии. Седлако может про него рассказать.
– Зачем они прибыли?
– Из-за Апариона или Сонсы, – пожал плечами Бехтер.
– Мне нужен наш старик.
– Бегу.
– Бехтер, когда у нас появляются подобные гости, я должен узнавать о них немедленно – едва они только показались на горизонте, а не на следующий день. Никаких исключений. И никаких оправданий.
– Что значит – знаешь лишь ты и дедушка? – удивился принципат Делари. – Ты с ним говорил?
– В основном о том, как защитить меня от недоброжелателей. Уверены, что это его рук дело?
– Да. Кольца, наверное, принадлежали кому-то, кому поручили с тобой расправиться. Хотя это лишь догадка. Когда он мне объяснял с глазу на глаз, я и половины не понял. Дай-ка взглянуть. – Делари бегло осмотрел кольца. – Тут везде на внутреннем ободке один и тот же символ. Что с тобой?
Символ действительно имелся и напоминал крошечный трезубец или птицу в полете.
– Прошу прощения. Удивился просто. Этот знак мне знаком – языческий символ. Из древних времен.
– Что-то восточное?
– Я его видел на востоке, но, по-моему, его использовали повсюду, пока Древняя Империя не усмирила Орудия Ночи.
– Давай-ка посмотрим. – Делари уставился на карту. – Неужели кто-то замышляет явить воскрешенных в Коннеке?
– Воскрешенных?
– Черенок. Бестия. Ткач. Тень.
– Про последних двух я раньше не слышал.
– Похожи на остальных – воплощения раздора и зерновой гнили.
– Святые?
– Можно и так сказать, – усмехнулся Делари. – Ответь на мой вопрос.
– Не могу. Но вот Титус наверняка сможет.
Хект позвал Консента с первого этажа.
– Нам нужно знать, где именно в Коннеке видели тех страшилищ.
– Каких, мой господин? – Консент, казалось, думает о чем-то своем.
– Бестию, Черенка и прочих. Я знаю, ты выслушивал разные истории. Мы с тобой это обсуждали.
– Ах да, я все записывал.
– Покажи, где их видели.
– Вот здесь повсюду – в долине Сэдью, куда сначала нагрянули гролсачцы.
Консент показал места на карте. Там, где лежали первые два кольца, Орудия являлись довольно часто, но больше всего их видели во владениях анде Лета, а там кольца не было.
– А в Антье? Или в Вискесменте?
– Оттуда сведений не поступало.
– Интересно, – протянул Делари.
– Титус, что-то стряслось? – спросил Хект.
– Почему вы спрашиваете, мой господин?
– Тебя явно что-то тревожит.
– Получил письмо от Нои. У Анны и детей все в порядке. Они перебрались обратно в свой дом.
Хект уже знал об этом: Анна была женщиной главнокомандующего, а потому могла передавать письма с военной курьерской службой.
– Дурные вести из дома?
– Вы помните моего дядю? Шир Сперео. Он умер.
– Мои соболезнования.
– Спасибо. Но дело не в этом. Он покончил с собой – вот этого я никак не могу понять.
