– Мы получили известие из Брота, – холодно произнес Салюда, который, с тех пор как стал принципатом, разговаривал только в такой манере. – Нам настоятельно советуют заняться наконец Кастрересоном более решительно.
Таким незамысловатым образом Джервес Салюда намекал, что Безупречный теряет терпение.
– Неужели? А я думаю, он дал бы мне прямое указание, если бы захотел. Раньше он не стеснялся.
– Но осада не может продолжаться вечно.
– Не может и не будет. Наделяю вас полномочиями отправиться туда и предложить им сдаться. Прямо сейчас.
Такое предложение явно удивило обоих принципатов. До сих пор с Кастрересоном не велось никаких переговоров – ни тайных, ни явных.
– И каковы же условия?
– Доверяюсь вашему здравому смыслу.
На самом деле Пайпер просто-напросто хотел поскорее их спровадить: Бехтер как раз привел Драго Прозека для доклада. К тому же Хект понимал, что в Белом Городе еще не настолько отчаялись, чтобы сдаваться.
Всего в двадцати милях стояло войско королевы Изабет, да и ее брат потихоньку зашевелился.
Уже на пороге Джервес Салюда оглянулся и смерил Хекта долгим внимательным взглядом.
Тот лишь пожал плечами.
– Нелегко пришлось в дороге? – спросил он Прозека.
– Да, мой господин. Старался не привлекать внимания, особенно после Дешара. Нас там не особо жалуют.
– И с распростертыми объятиями не ждут. Присядьте, устраивайтесь поудобнее. Сержант, принеси ему все, чего попросит. Ну, рассказывайте.
Бехтер вышел, а вместо него вошел Титус Консент. Прозеку в его присутствии явно было не по себе, но, повинуясь взмаху руки главнокомандующего, он начал свой рассказ.
– Почему же вы не нагнали остальных?
– Не доверял им. Принцесса, конечно… Может, она и искренняя. А вот ее приближенные… Я догадался, что они задумали с нами сделать. Как только мы расправимся с чудищем.
– И что же?
– Они же мигом всех заперли – хотят выпытать секрет огненного порошка и фальконетов.
– Понятно, – улыбнулся Хект. – Но ценные сведения могли сообщить им лишь вы один.
– Точно так, мой господин. Хотя мои артиллеристы не такие уж невежды. Просто они сильны в практике, а вот с теорией у них туговато.
Как и все солдаты. Им нет дела, как работает та или иная штука, лишь бы работала, когда вокруг свистят неприятельские стрелы.
– Но нет худа без добра, мой господин, – продолжал Прозек. – В Племенце их вылечат. Почти всем артиллеристам нужен был хороший лекарь. А оба фальконета взорвались. Да и весь огненный порошок я израсходовал.
– А что с тем чудовищем? С Орудием Ночи?
– Убить его не удалось, только вряд ли оно снова нас потревожит. Теперь оно ненамного сильнее того человека, которым было раньше. Мы его порядком изувечили – еле ползло.
– Прекрасно. Расспрошу принципата Делари. А потом придется хорошенько подумать, как расправляться с такими тварями побыстрее.
– У меня в пути было вдоволь времени подумать. В общем, появились кое-какие мыслишки.
Хект терпеливо выслушал Прозека и искренне поразился.
– Потрясающе! И дорого, немыслимо дорого.
– Денежки-то не мои. Да и сто́ит оно того, если вы действительно хотите покончить с Тиранией Ночи.
– Лейтенант Консент, поколдуйте-ка с финансами, чтобы мы могли воплотить идеи господина Прозека в жизнь. Что же до остального… ускорить частоту выстрелов… Это следует обсудить с литейщиками. А вот ловушки… Этим мы займемся – можно попробовать прямо здесь. В Коннеке в последнее время развелось видимо-невидимо Орудий.
– Можно и без особых подсчетов сразу сказать, что серебра не хватит, – заявил Консент. – Во всяком случае, пока Кладези производят волшебство. Может даже статься, что, если мы насядем на Ночь, положение лишь ухудшится.
– Объясни.
– Кладези иссякают. Это циклический процесс, и сейчас, похоже, мы переживаем момент сильнейшего спада. А значит, люди все больше вынуждены тесниться на маленьких территориях со скудными ресурсами. Война же за эти ресурсы только ухудшает положение, потому что сама их и уничтожает. Уже сейчас можно наблюдать механизм в действии: люди, впервые за много веков, забеспокоились о хлебе насущном.
– И как это все связано с Тиранией Ночи?
– Кладези питают созданий Ночи. А значит, и их ресурсы истощаются. Мы убиваем создание и тем самым уменьшаем конкуренцию – другим достается больше пищи.
– Мне кажется, я понимаю.
– Я не смог объяснить толком.
– Напротив, все ясно. А кормятся ли сильные создания Ночи более слабыми? Как рыбы или насекомые?
– В каком-то смысле – возможно.
– И если мы уничтожим слабых, станут ли голодать сильные?
Консент пожал плечами.
– Прозек, ни во что не лезьте, – велел Хект. – Восстанавливайте силы и обдумывайте свои идеи. Возможно, я вас назначу главным по хорошим идеям.
Прозек вопросительно оглянулся на Редферна Бехтера, но тот ничего не сказал.
– Видел Кловена Фебруарена? – поинтересовался Делари.
– Да поговаривали тут о каком-то невидимке, который шпионит за кастрересонскими вельможами. Но если это и был он, то мне он никаких полезных сведений не передавал.
– Я волнуюсь.
– О чем?
– Чем он там занимается, меня мало беспокоит. Фебруарен как погода. Сделать с ним ничего нельзя, остается лишь смириться. Нет, в Броте творится неладное.
Разумеется, политика. Как бы Хект хотел не иметь к политике никакого отношения. С другой стороны, если бы все жили со всеми душа в душу, он бы остался без работы.
– Именно поэтому мы так редко видим Салюду, Линчцкого и Донето?
Пинкус Горт приезжал в лагерь уже дважды и скоро собирался навестить их вновь, а вот принципат Донето не появлялся ни разу.
– Возможно, – согласился Делари. – Донето держится в тени, а остальные ошиваются здесь, в основном только чтобы шпионить за нами.
– Я их сегодня послал к воротам – предложить кастрересонцам сдаться. Но видимо, тамошним богачам пока мало досталось.
– И напугали мы их недостаточно.
– Хотя и натравили на округу рекрутов.
– Они не сдадутся, пока Изабет стоит всего в дне пути от Белого Города. Знаю, ты не хочешь враждовать с королем Питером, но, чтобы добить Кастрересон, нужно лишить их надежды. Пока бротские политические интриги не выбили почву у тебя из-под ног.
Напав на королеву Изабет, Пайпер будет действовать в интересах тех, кто послал его из Дринджера в Фиральдию. Особенно если вспомнить о том, что Безупречный теперь так славно ладит с Граальской Империей.
