– Как там Анна с детьми?
– Я видел их только один раз. Приходилось скрываться. Вы – счастливчик: ваши родные скучают по вам гораздо сильнее, чем мои по мне.
– Тебя кто-нибудь видел? – (Глупый вопрос – конечно же видел, и притом много кто, как иначе он привез бы письма?) – Ты захватил огненный порошок и новые пушки?
– Что касается первого вопроса, думаю – нет. Во всяком случае, те, кто нас с вами беспокоит, узнали о моем визите не раньше моего отъезда. – Титус нахмурился, что-то припоминая. – И я все привез – все, что сумел раздобыть. Получилось гораздо больше, чем вы просили. Но иначе оружие могло достаться кому-нибудь другому. Оружейники продолжают трудиться – знают, что новый способ убивать людей всегда в цене.
– Я собираюсь убивать не людей. Моя цель – Ночь.
– Ночь теперь в нашей власти. Давайте займемся ее прислужником, засевшим на горе.
Мадук, который уже оправился после ранения и снова вернулся к своим обязанностям, хмуро переглянулся с другими телохранителями. Они не рвались в бой – ели и пили осаждавшие пока вволю, жалованье им платили исправно, хотя тратить его на Атафильском хребте было особенно не на что.
– А что потом? – спросил Хект. – Будут ли нам препятствовать, если мы соберемся домой?
– Кто сможет вам помешать, если вы раздобудете корабли?
– Не знаю. Я плохо понимаю нынешнюю политическую обстановку.
Пайпер наблюдал, как солдаты тащат в гору новые пушки, бочонки с огненным порошком, ящики с картечью и другими боеприпасами. Наверняка они с большей радостью снова бы занялись подкопом Арн-Беду, это гораздо проще, чем волочь наверх тяжеленный груз. В дирецийском лагере за ними тоже наблюдали – с опаской. Видимо, решили, что Хект что-то затевает.
– Есть и другие новости.
Хект уловил прозвучавшую в голосе Титуса тревогу.
– Хочешь обсудить их без посторонних ушей?
– Долго это в секрете все равно не останется. Я же не один в пути был. Просто надо быть осторожнее.
– И мне – осторожнее прочих?
– Именно.
– Тогда выкладывай. Так и быть, пусть эти дуболомы тоже послушают.
– Эй! – возмутился Мадук.
– Итак, Титус?
– Умер король Шарльв.
– И все? Да мы уже давно про это знаем.
– В Арнгенде большие перемены. Кажется, Анна хочет подкупить и нового патриарха.
– То есть?
– С благословения Безупречного она возвела на арнгендский престол Регарда.
– Она хорошо заплатила, – усмехнулся Хект. – И мы этим воспользовались.
– Но теперь ей нужно другое. Она собрала всех рекрутов и хочет помочь королю Питеру в войне против альманохидов.
– Против чего?
– Не чего, а кого. Альманохидов. Это праманское племя воинов, пришли из-за Гибр-аль-Тара.
– Понятно.
Хект никогда не слышал про такое племя.
– Их призвал новый каиф Аль-Халамбры.
А вот об этом Хект как раз знал. Собирать войска каиф начал еще до их отплытия из Коннека.
– Он хочет остановить Питера, чтобы король не продолжил своих завоеваний. Если ему удастся победить короля Наваи, он двинется дальше на север. Теперь, когда наша армия на Артесипее, он уверен, что его некому остановить.
Хект понял скрытый намек.
Приближалась очередная буря. Пора побеспокоиться о тылах – непрочный союз с праманами мог внезапно распасться.
– Давай-ка вселим в наших здешних друзей страх перед Господом, – предложил Хект. – Продемонстрируем огненный порошок в действии. Кстати говоря, тебе нужно немедленно переговорить с Драго Прозеком.
– События в Диреции привели еще к кое-каким неожиданностям. Сам патриарх отложил свадьбу императрицы Катрин и Джейма Касторигского.
О Граальской Империи Хект в последнее время не думал.
– Занятно.
– Знаете, что еще более занятно? Вас пригласили на торжество.
– Чего-чего?
– Анна показала мне письмо – с имперской печатью, подписано лично императрицей. Она желает, чтобы главнокомандующий присутствовал на праздничной мессе. И прочее, и прочее.
– Не понимаю.
– Меня не спрашивайте.
Элспет постаралась?
– Вот еще одна загадка, которая не даст мне спокойно спать по ночам.
– Я вот давно уже не сплю.
Хект нахмурился: голос Консента прозвучал уныло.
– Что случилось?
– Еще кое-кто из моих дэвских родных и знакомых покончил с собой.
– Ну и что? Не понимаю, как это связано с тобой. Слишком переживали, что ты обратился?
– Нет. Они на самом деле не верили, что я это всерьез. Я же избранный, куда я денусь? Только теперь до них стало доходить. Но они все еще готовы работать со мной. Думают извлечь выгоду из нашего сотрудничества.
– Титус, тогда я тем более не понимаю.
– Беда в том, что этих людей – самоубийц – я знал всю свою жизнь. Не верю, что они могли настолько поддаться отчаянию. Дэвы и отчаяние – старинные закадычные друзья-товарищи. Не стали бы они себя убивать.
– Тогда в чем же дело?
– Не знаю! В этом-то весь ужас! Люди, которые и в самых страшных обстоятельствах не стали бы кончать с собой, вдруг накладывают на себя руки в присутствии свидетелей.
Хект вздохнул. Он сочувствовал горю Титуса, но что он мог поделать?
– Я могу лишь помолиться за них, Титус. Я их не знал. И почему они так поступили – не знаю.
– Не думайте о моих бедах, главнокомандующий. Я привез новые фальконеты, те, что придумал Прозек, тоже. А еще тонны огненного порошка и картечи. Если хотите бросить вызов Ночи – самое время.
– Именно поэтому тебе и следует как можно быстрее переговорить с Драго Прозеком.
Обычные орудия не могли нанести горной крепости сколько-нибудь серьезный урон. Катапульт осаждавшим удалось соорудить лишь несколько: не хватало дерева, а то немногое, которое все же находилось, надо было тащить наверх издалека.
Зато снарядов было вдосталь – камни валялись повсюду.
Фальконеты тоже не особенно помогали – не хватало мощности. Зато те из них, которые доработал Прозек, теперь стреляли быстрее других.
В новых пушках огненный порошок и заряд помещали в литой сосуд, расположенный в казенной части пушки. Удерживал сосуд на месте вращающийся шпенек, который входил в паз. Когда он вращался, открывалось вертикальное отверстие, куда ссыпался огненный порошок, поджигаемый с помощью фитиля. Сосуд можно было быстро заменить и, пока оружие продолжало стрелять, спокойно засыпать в него новую порцию порошка.
