Завидев сонсианские причалы, Хект удивился. Даже во время прилива вода стояла фута на три ниже, чем в его прошлый приезд сюда.
– В Сонсе задерживаться не будем, – сказал он. – Доставим пакет и сразу сделаем отсюда ноги.
Хотя его теперь вряд ли кто-нибудь здесь узнает.
– Согласен, – отозвался Пинкус. – Уж больно здесь тихо, прямо мороз по коже.
На причале, как ни странно, не было заметно никакой активности. У пристаней, принадлежащих трем кланам, стояли на приколе дюжины две больших кораблей, но, похоже, они уже давненько не пускались в плавание. На некоторых даже подгнил такелаж.
– Тут все умирает, – сказал Хект.
Взвалив на плечо дорожный мешок, он для равновесия уцепился за грота-штаг, шагнул на планширь, а затем и на пристань.
И тут же его окружил с десяток мужчин и мальчишек: все они наперебой предлагали донести вещи, указать дорогу, отвести к любвеобильной сестре или дочери. В прошлый раз подобного отчаяния Хект здесь не заметил.
– Хуже, чем дома, право слово, – проворчал себе под нос Горт. – Там такое разве что в квартале бездомных творится. Эй ты! – Он ухватил за шиворот маленького, лет восьми или девяти, проныру с широкой хитрой улыбкой. – Мэт, куда мы направляемся?
В Сонсе Пайпер Хект решил назваться Мэтисом Шлинком из Сконтала, а Горт – Баком Фэнтилом.
– Прекрасное имя, – заявил он Хекту еще на борту. – Всегда хотел, чтобы меня звали Дирк, Стил или, к примеру, Рок. А вот поди ж ты, Пинкус Горт. Матушка моя расшалилась. Вот скажи, что это за имя такое – Пинкус Горт?
– Это ты мне скажи, – отвечал Хект. – Ты ж его выдумал.
– Хочешь услышать трагическую правду, друг мой? Я его не выдумывал. Это действительно то самое имечко, которым нарекла меня мамаша. Но в это никто не верит.
И Хект не верил. Наверняка Пинкуса Горта знали и разыскивали не в одном северном краю под самыми разнообразными именами.
Но в обществе попрошаек и улыбчивого мальчугана он громко спросил:
– Бак, ты что это затеял?
– А ты дорогу в этой помойке найдешь? Я вот не найду. К тому же этот малец напоминает мне меня самого в старые добрые деньки. Тебя как звать, коротышка?
– Пелла, ваша честь. Пелла Версулиус.
Стоявшие вокруг сонсианцы рассмеялись.
– Иноземцы, к этому пройдохе лучше спиной не поворачиваться, – посоветовал один. – Иначе он у вас задницу уворует.
– У меня ноги длиннее, – отозвался Хект. – Догоню и шею сломаю в случае чего.
Во взгляде мальчишки промелькнуло восхищение.
– Мы ищем место под названием «Десять галлонов», что на улице Карагез. Знаешь, где это?
– Разумеется, ваша честь, – не моргнув соврал мальчишка. – Матушка моя родилась в Каракатицином тупике, это совсем рядом. Ваша честь, и вы, ваша честь, идите за мной.
– Главное, чтобы впереди шел, – пробормотал себе под нос Горт, – тогда я за свою задницу спокоен.
– Все равно лучше назад поглядывать – не увязался ли кто. И смотри, чтобы он не завел нас в какие-нибудь темные закоулки.
– Не учи меня жить. Говорю же тебе: этот мальчонка – вылитый я в детстве. Смотри, нарочно отошел подальше, чтобы мы не слышали, как он у встречных прохожих выспрашивает, где же эта улица Карагез.
– А те присматриваются к нам, решают, стоит ли помогать ему нас обобрать.
– Ага. Тут вроде не слишком жалуют иноземцев, как я погляжу?
В Сонсе повсюду ощущалось отчаяние, но глубоко под ним тлел гнев. На причале царило запустение, многие склады казались заброшенными.
Неожиданно Хект вздрогнул.
– Что такое?
– Не знаю. Словно бы почувствовал на себе взгляд создания Ночи.
На самом же деле Пайпер просто вспомнил место, мимо которого они проходили: именно здесь несколько лет назад колдовство убило двоих его друзей.
– Неужели? А как тебе имечко, которым назвался пацан?
– Что-то такое в духе античных авторов.
– В духе? Да он, знаешь ли, над нами издевается.
– В смысле?
– Как бы говорит, мол, откуда вам, невеждам дремучим, знать имя знаменитого поэта, который написал «Балладу об Ихрейне».
– А знаешь, в моем случае он прав.
– У вас там что, в Великих Болотах, все невежды дремучие?
– Да я и не спорю. Поэтому я оттуда и сбежал.
– Какое неумелое вранье. Никто не сбегает из дома из-за… Ладно, если уж начистоту, что мне не свойственно, я этого поэта знаю лишь потому, что в особняке у нашего недоделанного Донето вечно жуткая скукотища – только и остается, что читать. А ведь это ты меня на эту пакость подсадил в Племенце.
– Зачем оправдываться? Не вижу в этой привычке ничего дурного.
– Ты прямо как наш принципат. Эй! Парень! Пеллапронт, как поживает Альма?
Мальчишка замер и в изумлении вытаращился на Горта:
– Что, ваша честь?
– Да ничего. Ты иди-иди. Лучше с мощеных улиц не сворачивать. Пусть даже так дольше идти придется. – Горт повернулся к Хекту: – «Баллада об Ихрейне» – это такая длиннющая комическая поэма. Главный герой отправляется в Святые Земли. Но только во сне. А проводником у него призрак, который ни разу не называет своего настоящего имени.
– Понимаю, почему тебе так понравилось, знакомый сюжет, – хмыкнул Хект, тревожно оглядывая окрестности.
Сонса сильно изменилась. На улицах было полно мрачных типов, которые били баклуши и явно винили во всех своих бедах кого-то другого.
– Всем нам знакомый. Так вот, призрак этот называется разными именами, и все это имена богов, так или иначе связанных с Кладезями Ихрейна. Сплошное богохульство. В конце поэмы герой, которого зовут так же, как и самого поэта, крутит шашни с одной шлюшкой, а потом оказывается, что это его сестра Альма. Очень забавно. Церковь «Балладу об Ихрейне» запретила. Хотя кто на это смотрит? Разве что жители Брота. Принципат Донето сказал, во всем городе, наверное, наберется только четыре или пять экземпляров. Но балладу эту хорошо знают на севере. Да и здесь, как я вижу.
– Думаю, мы почти пришли.
– Держи ушки на макушке. Здесь могут начаться приключения.
Пелла чуть умерил шаг, и они его нагнали.
– Ваша честь и ваша честь, вот она – улица Карагез. Пересекает нашу. Но ни про какие «Десять галлонов» я не слышал.
– Расспроси местных, – велел Хект.
– Бегу, ваша честь. А почему вы спрашивали про Альму, ваша честь?
– Да нипочему. Есть такая поэма, а главный герой там Пеллапронт Версулиус. И у него есть сестра по имени Альма.
Мальчишка аж задохнулся от удивления.
