– А почему вы думаете, что беспорядки в Броте кто-то подстроил? – спросила Анна.
– Смутьяны всегда изрядно пьяны, – отозвался Горт. – Кто-то подпаивает их, а потом подначивает. Болтать-то можно за бесплатно, а вот вино стоит денег.
– Но не станете же вы утверждать, что причин для недовольства у них нет?
– Конечно стану. Сами заявились сюда безо всякой цели. Никто тут им ничего не должен.
– Вы с Пайпером тоже отправились в Брот без каких-либо явных целей.
В случае Горта – чистая правда.
– Так мы и не ждали, что нас тут облагодетельствуют.
– Пелла, Вэли, займитесь ужином, – велела Анна, поднимаясь с кресла. Теперь она почти не пользовалась услугами приходящей прислуги – слишком уж много тайн обсуждалось в ее доме. – Пинкус, вы, конечно, арестовали нескольких воров и убийц, но люди боятся тех загадочных ночных злодеев, которые вырезают у прохожих печень.
– Новых жертв не было.
– Суть не в этом. Они обязательно будут, и вы это знаете не хуже меня. Бротский полк отлавливает обычных преступников, а настоящий злодей смеется над вами.
– Ты несправедлива, Анна, – вмешался Хект. – Даже принципат Делари признает, что Пинкус творит чудеса – с такими-то скудными средствами. Пинкус, пока я тебе ничего не могу сказать, но решение, возможно, очень скоро будет найдено. Только бы Безупречный согласился.
– А Делари-то твой сам чего-нибудь добился? – огрызнулась Анна. – Он, может, и великий и ужасный волшебник из коллегии, но, насколько я вижу, ему и его подпевалам пока удалось только сдержать это существо до поры до времени.
– Она права, Пайп. Доказательств у меня нет, но, похоже, мы лишь загнали его подальше под землю.
Хект знал об этом. И Делари знал, и его это не радовало, совсем не радовало. За всю зиму усилия его не увенчались успехом, и принципат начал волноваться. Говорил он приблизительно то же, о чем сейчас упомянул Горт.
Город буквально кишмя кишел беженцами, и потому невозможно было уследить, сколько людей исчезало без вести. И почему они исчезали.
В Броте было множество людей, готовых отстегнуть немаленькую сумму за живых рабов или же свежие трупы. А значит, были и те, кто их продавал.
– Будто… Будто это одно из тех чудовищ – богон. Прямо здесь. И умное. В прошлом-то они не очень умело прятались от людей.
– Не может быть, чтоб богон, – покачал головой Горт. – Никак не может. С таким коллегия бы справилась. Ведь ее именно для этого и создали.
Более или менее. Хотя сейчас коллегия превратилась в некое подобие высшего церковного совета, когда-то давно, во времена язычников, в ней служили волшебники, главной задачей которых было отбиваться от Орудий Ночи.
– Когда это было? Теперь-то там одни неумехи.
– Так, может, пришла пора позвать особое ведомство?
Хект не стал говорить Пинкусу, что особое ведомство уже позвали. Ему и самому не полагалось об этом знать, но он заметил несколько знакомых лиц среди недавних посетителей дворца Чиаро – в том числе и того рыцаря, который вручил ему послание перед отплытием в Сонсу.
Муньеро Делари не слишком обрадовался – особое ведомство он терпеть не мог, охотников на ведьм ненавидел, да и вообще не испытывал к Братству теплых чувств, потому что винил их в смерти своего единственного сына.
– С ними лучше не связываться, слишком уж они в последнее время могущественны.
– И становятся все могущественнее, – подтвердила Анна. – Ходят слухи, что из Кастелла-Аньела-долла-Пиколина прибыли важные охотники на ведьм – хотят возглавить Конгрегацию по искоренению богохульства и ереси.
– Что-то непохоже, – засомневался Хект. – Слишком многие будут недовольны.
Все, кто имел хоть какое-нибудь отношение к церкви, исключая, разумеется, само Братство, считали, что Братство и так уже сделалось слишком влиятельным. Рыцари-монахи же считали, что именно они должны встать во главе церковных войск, чтобы те наконец с должным рвением обрушились на неверных и Орудия Ночи. Гонарио Бенедокто, на их взгляд, недостаточно усердствовал.
– Народ, еда готова, – провозгласил Пелла.
– Бог мой, – заворчала Анна, – хорошие манеры в него и палкой не вобьешь.
– На публике мальчишка неплохо справляется, – вступился за Пеллу Горт.
– Почти как ты, – хмыкнул Хект.
– В точности как я. Дайте мне только зрителей, и я сделаюсь пронырливее хорька. Парень не иначе как мой духовный отпрыск.
– Только выдуманные истории так красиво не рассказывает, – усмехнулась Анна.
– Все впереди, мал еще просто. Пелла, что на ужин?
– Пирог с ягненком. Пайпер когда приходит, всегда хочет баранины. Будто дэв какой.
– Люблю баранину, и все тут. А в Броте ее мало где отведаешь.
Пайпер уже было взялся за стоящий перед низким обеденным столом стул, как вдруг земля содрогнулась.
– Какого?!.
– Землетрясение! – тонким голосом закричала Анна.
Пелла разинул рот, но сказать ничего не мог. Вэли, взвизгнув (это был первый звук, который услышал из ее уст Хект), бросилась к Анне и в ужасе уткнулась лицом в ее юбки.
– На землетрясение не похоже, – выдохнул Горт. – Слишком уж долго.
Все вокруг продолжало ходить ходуном. Откуда-то послышалось низкое то ли гудение, то ли рычание вперемежку с испуганными воплями.
– Да, не похоже, – согласился Пайпер, направляясь к дверям, ни о каких землетрясениях в Броте он никогда не слышал.
– Не ходи! – крикнула Анна.
На улице, судя по звукам, царила паника. В кухне что-то с шумом упало.
– Я хочу проверить…
– Любой болван тут же решит, что ты знаешь, что происходит. И что нужно делать.
Возможно, она и права – Анна хорошо знала своих соседей.
– Тогда ты сходи проверь, а я посмотрю, что там на кухне стряслось.
Анна вышла на улицу, дети увязались за ней.
– Пайп, нам все равно придется выйти, – сказал Горт. – Что бы ни случилось – дело явно серьезное, и нам предстоит в него влипнуть.
Пинкус Горт, конечно, оказался прав, но это и так было понятно любому, кто мало-мальски соображал. Хект и Горт сделались важными винтиками в бротской машине.
Им удалось выскользнуть из дома, не привлекая внимания: соседи Анны пялились на огромное клубящееся облако, которое поднималось на северо-западе.
– Это что еще за дрянь? – озабоченно прошептал Пинкус.
– На дым не похоже.
Но если это пыль, то Пайпер и представить себе не мог, откуда ее столько взялось.
Земля под ногами все еще тряслась, но уже не постоянно, а время от времени.
