А сам подошел к Анне, взял ее за руки и заглянул в золотисто-карие глаза. Он не знал, что сказать. А она не желала или не могла ему помочь.
Впрочем, найти нужные слова он так и не успел.
– Главнокомандующий, можно вас на минутку?
– Анна, прости, я не смог его остановить, – пожаловался Пелла.
«Ну и ну, – подумал Хект. – Вот уж правду в старину говорили: помяни демона, а он тут как тут!»
– Титус? Что ты здесь делаешь?
– Есть важные новости.
– Короче.
– Мой господин, очень важные новости, очень-очень. Гонец даже двух лошадей загнал, так торопился.
– Ну же? – Пайпера охватило недоброе предчувствие.
– Прямо здесь говорить, мой господин?
– Да. Здесь и сейчас. Пусть все слышат. Говори.
– Как пожелаете. Умер император.
– Лотарь?
– Он самый. Да. Пока об этом знаем только мы с вами.
А еще, разумеется, дэвы. И Орудия Ночи. И все, кто с ними знается.
Хект повернулся к Анне, но она даже не дала ему сказать:
– Ступай. Не трать времени. Только что изменился мир.
9
Хоквассер, обряды, жизнь и смерть
Принцесса Элспет, графиня фон Супфер, маркиза Руньянская, владычица Племенцы, и прочая, и прочая, думала, что сумеет удержать себя в руках. Она знала, что ей предстоит, у нее было время смириться с правдой во время сумасшедшей скачки из Племенцы в Хоквассер, где Лотарь перед кончиной собирал небольшую армию для небольшой кампании в Северной Фиральдии. Но одно дело – знать, и совсем другое – увидеть Мусина в гробу, в зале, уставленном ледяными глыбами. Горе из абстрактного знания моментально превратилось в ужасающую реальность.
Она с рыданиями бросилась на неподвижное бледное тело. Мусин был таким холодным. И казался гораздо меньше, чем она помнила.
Элспет не сумела удержать себя в руках.
Чья-то ладонь стиснула ее плечо. Девушка подняла голову и увидела позади себя Катрин. Глаза у сестры покраснели от слез. Боль оставила жестокий отпечаток на ее душе.
Сестры упали друг другу в объятия и зарыдали под хмурыми взглядами придворных дам и немногочисленных вельмож. Самые важные советники еще не прибыли. Они, по всей видимости, не торопились отдать Граальскому императору Лотарю последний долг.
К собственному удивлению, Элспет удалось справиться с собой раньше, чем Катрин. Хотя именно Катрин называли за глаза ледяной девой, она всегда тщательно скрывала, что творится у нее в душе. Но ее возлюбленный брат всегда был тем, на кого она направляла все свои тщательно сдерживаемые и порой даже болезненные чувства.
– Элспет, мой мир рухнул, – сказала Катрин.
Элспет неприятно удивило то, что сестра обратилась к ней по имени, а не использовала ласковое прозвище, принятое в их семье.
– Это даже хуже, чем когда умер папа. Хотя мы всегда знали, что так будет.
– С отцом было непросто ужиться, – отозвалась Элспет, ей в тот момент было трудно сосредоточиться, и она просто повторила слова самой Катрин – именно так сестра объяснила свое спокойствие после гибели Йоханнеса в Аль-Хазене. – Кто эти люди?
Она указала на троих священников, которые старались не попадаться императорским дочкам на глаза.
– Это отец Волкер. Мой духовник. А тех двоих я не знаю. Он знакомил нас, но я была слишком расстроена и не запомнила имен. Один из них епископ. Он проведет обряд похорон и примет мою присягу.
– Вот как?
– Я не хочу становиться императрицей, Элспет. Не хочу иметь дел с Омро ва Стил-Паттером и остальными стервятниками. Помоги мне, Элспет.
– Я всегда на твоей стороне, милая сестрица. Я твоя самая верная подданная. Проси что угодно, и я с радостью выполню твою волю. Одно твое слово.
На лице Катрин промелькнула холодная тень подозрения.
На следующий день после прибытия Элспет в Хоквассер Катрин Идж приняла императорскую присягу. На церемонии не было советников, ее благословил епископ Хробьярт Карбонский. В интересах государства он принял у Катрин клятву, а официальную коронацию назначили на конец лета, на праздник Крамас. Праздник этот восходил к древним временам, и никто уже не помнил, что празднуется в этот день, но именно тогда официально короновали Граальских императоров с самого основания Новой Бротской Империи патриархом Миролюбивым II. Некоторые любители истории утверждали, что Крамас символизировал победу варварских племен над легионами Древней Бротской Империи. После кровопролитной Битвы при Кармю, как ее называли в Броте, императоры ни разу больше не покушались на центральную часть континента.
Не всех устраивал день коронации: те советники, которые уже съехались в Хоквассер, требовали отложить ее. Необходимо было собрать весь совет.
Никто не говорил этого вслух, но все прекрасно понимали: в полном составе совету будет проще подчинить себе Катрин.
Элспет следила за своим языком и не позволяла себе никаких замечаний в адрес злобных стариков.
– Если вы хотите сообщить императрице что-нибудь важное, лучше отправить ей послание до того, как прибудет эрцгерцог Хиландельский, – посоветовал Элспет в личной беседе Альгрес Дриер. – После его приезда до Катрин будет сложно добраться. Он будет строго следить за тем, кто имеет к ней доступ.
Элспет удивилась и обрадовалась. Обычно ее телохранитель отмалчивался и ни разу еще при ней не позволял себе таких длинных фраз. Совет этот оказался вполне уместен.
– Капитан, вы нужны мне как никогда. Как мне заручиться вашей поддержкой?
– Принцесса, вы уже ею заручились. Такова была воля императоров – вашего отца и брата. Только смерть разлучит нас. Вы теперь ближе мне, чем жена.
Так оно и было в буквальном смысле. Жена Дриера отказалась вместе с ним переезжать в Племенцу.
– Альгрес, я не создана для этого.
– Так бывает со всеми, пока на них не ложится ответственность.
– Но…
– Вы дочь Йоханнеса Иджа и Терезии из Ницшау.
От горя и усталости у Элспет уже не было сил спорить. Она ненавидела свою жизнь и сомневалась, что в ближайшем будущем ей станет лучше. Даже любимая Племенца потеряла часть былого очарования.
– Не уверена, что этого достаточно.
– У вас и так есть о чем подумать, – отозвался помрачневший Дриер. – Отдохните. Но прежде как можно скорее встретьтесь с сестрой.
На письмо Элспет Катрин не ответила. Императрица уединилась со своим духовником и другими церковниками.
Феррис Ренфрау добрался до Хоквассера раньше эрцгерцога и успел и на похороны, и на торопливую церемонию принесения присяги, которую провел епископ Хробьярт. Ренфрау буквально материализовался за левым плечом у Элспет. Она почувствовала, что он там. Тучи мгновенно начали рассеиваться, дурное расположение улетучилось. Принцесса гордо выпрямила спину.
