Старик удивился. Граф Реймон не пользовался услугами наемников.
– Иноземцы? Ничего не понимаю, дитя мое. Какие иноземцы?
– Я глупая женщина и, конечно, не должна замечать подобные мелочи. Но перед своим исчезновением Бернардин по-приятельски разговаривал с какими-то чужаками. Говорили они на странном наречии, его труднее разобрать, чем фиральдийский. А видок у этих типов был такой, словно они в случае чего родную мать освежуют и поджарят. Бернардин-то пропал, а они все еще ошиваются в Антье.
– Видимо, я был невнимателен и их не заметил.
Конечно же, когда Сочия собралась показать ему загадочных иноземцев, ни одного не удалось отыскать.
Война с прихвостнями Безупречного продолжалась.
11
Брот, возвращение домой
– Ну как? – спросила Анна Мозилла, когда Пайпер Хект рухнул на кушетку. – Все плохо?
– Хуже не бывает. Безупречный вконец обезумел. Если он добьется своего, запылает весь запад. Вознамерился вторгнуться в Коннек. Анна Менандская, похоже, полностью подчинила себе Салпено и отнеслась к идее священного похода вполне серьезно. Ее люди уже в Коннеке. Она так увлеклась своими планами на юге, что сантеринским приспешникам будет чем заняться. Если Арнгенду в Коннеке не повезет, король Брилл, возможно, объявится прямо на Пейле и заявит права на арнгендский престол.
– Пайпер, больше ни слова о политике.
– Как дети?
– Отъедаются. Сейчас они спят. Бехтер прислал весточку, что ты придешь.
– Что бы я без него делал?
– Как коронация? – В голосе Анны звучала обида: любовницу главнокомандующего на церемонию не позвали.
– Прошло уже несколько недель.
– Но ты с тех пор не был дома.
– Да? Не подумал даже… Мы действительно работаем не покладая рук.
– Ты, Пайпер, теперь там главный.
Хект вздохнул. От Анны почти ничего не удавалось скрыть. Титус Консент переехал из дэвского квартала в дом поблизости, и Ноя с Анной подружились.
Им обеим не хватало родни, которая могла бы поддержать и помочь.
Анна, к некоторому неудовольствию Хекта, сделалась настоящей домоседкой. Она была старше его, – быть может, приключения больше ее не манили.
Хотя приключений по хозяйству ей хватало с избытком.
Сытый и полусонный, Пайпер лежал в постели и пытался выкинуть из головы коронацию. Но она засела там, словно навязчивая песня, от которой никак не избавиться, – любовная баллада коннекского трубадура. На церемонии принцесса Элспет не сводила с него глаз. Это было так заметно, что несколько человек даже спросили Хекта, в чем дело. Он объяснил, что спас ей жизнь под Аль-Хазеном.
И надеялся, что его интерес проявлялся не так очевидно.
Эта девушка восхищала Пайпера.
Но все пустое: Элспет Идж – наследная принцесса Новой Бротской Империи, а он наемник на службе у заклятого врага ее отца.
Имперцы все еще гостили в Броте, но главнокомандующий не видел их с самой коронации.
И честно говоря, времени у него и так не хватало.
Безупречный желал отправить армию в Коннек через земли Ормьендена. Ему удалось раздобыть гораздо больше денег, чем думал Хект. Многие кредиторы, разочарованные результатами кальзирского священного похода, теперь готовы были снова бросить деньги на ветер – они надеялись поживиться в Коннеке.
А если верить докладам Титуса, поживиться там скоро будет нечем. В тех краях творилось неладное.
Безупречный получил лишь четверть обещанных Анной Менандской богатств. Еще четверть, как подозревали многие, пропала во время пути. А еще ходили слухи, что Анна финансировала вторжение арнгендцев в Коннек и потому использовала остатки тех сокровищ, которыми собиралась подкупить Безупречного, чтобы умаслить собственных кредиторов.
Бротские ростовщики неохотно вели дела с патриархом и его подданными.
Хект заснул. Ему снилась Элспет. Как и все ночи до этого. Он так и не смог перекинуться с ней словечком. Скоро имперцы уедут. Императрица Катрин намеревалась пересечь Джагские горы, пока не завалило перевалы.
Анна перевернулась на бок и уткнулась носом ему в грудь. Почувствовав на коже ее горячее дыхание, Пайпер проснулся.
– Так и не можешь все выкинуть из головы? – промурлыкала она. – Всего на одну ночь?
Но Пайпер действительно не мог. Когда его мыслями не владела Элспет Идж, он волновался о принципате Делари и Осе Стиле, думал, где взять новобранцев, гадал, когда таинственные убийцы снова покусятся на его жизнь, что сталось с аль-Азером эр-Селимом. Он так хотел побеседовать со своим бывшим мастером призраков, но Аз больше не показывался.
Да и от Бо Бьогны не слышно было вестей. Бо уже давно никто не видел.
Пайпер Хект волновался.
Над его головой, словно стервятники, кружили разные неприятности.
– Пытаюсь, дорогая. Правда пытаюсь, но я…
И тут внезапно его одолел сон.
Пелла и Вэли приготовили завтрак, и справились весьма неплохо. Они принесли еду Хекту и Анне, которые все еще лежали в постели, обнявшись. Детей эта сцена нимало не смутила – видеть такое для них, вероятно, было не в новинку.
Хект почувствовал некоторую неловкость, хотя умом прекрасно понимал, что здесь, на западе, зачастую вся семья, даже если речь шла о дворянах, спала в одной комнате, иногда даже в одной кровати. И то, что обычно происходит между женщиной и мужчиной, происходило, несмотря ни на что.
– Наша девочка еще не начала говорить? – спросил Пайпер.
– Нет, но теперь она молчит не из страха – простое упрямство, – сказала Анна, а потом прошептала ему на ухо: – Я слышала их разговор с Пеллой. Она не знала, что я в соседней комнате.
– Заговорит еще, – отозвался Пайпер. После завтрака он разомлел, да и в нежных объятиях Анны было хорошо и спокойно. – Они хорошие дети, – добавил он через несколько минут.
– Да, и это удивительно, учитывая, откуда ты их взял.
– Все мы не из самых прекрасных мест взялись. Пелла когда-нибудь вспоминал родной дом? А Вэли? Она скучает по родным?
– Пелла? Ничего подобного за ним не замечала.
– Знает, как ему повезло.
– Один раз упомянул сестру.
– Проститутку?
– Спросил, нельзя ли ему прочесть ту книгу, в которой про них с сестрой говорится. Я не поняла, что он имеет в виду.
Хект пересказал ей Гортову историю.
– Один экземпляр, как уверяет Пинкус, есть у Бронта Донето. Горт даже заявил, что читал поэму, но вряд ли Донето нам ее покажет. Эту книгу запретили во всех патриарших владениях. Там ведь высмеивается церковь. Вроде бы.
