Джаред с подозрением смотрел на Димитрия:
– Вы оба выскочили из ниоткуда, а теперь ты сообщаешь, что мы должны играть в одной команде. Думаешь, мы поверим тебе на слово?
Димитрий подошел к Джареду:
– Мы спасли вам жизнь. Будь у нас дурные намерения, мы бы позволили демону вас прикончить.
– Мы и сами со всем справляемся, – заявил Прист.
Димитрий рассмеялся:
– Ты говоришь о попытке ритуала перед нашим появлением? Вы держались за руки и ждали, когда активируется чудесная сила Близнецов? И даже не знаете, почему это не сработало, верно?
Взгляд Джареда метнулся от Лукаса к Аларе, потом к Присту…
– Чтобы установить барьер, необходимы пять членов Легиона, – пояснил Димитрий. – А без тети Кеннеди одного человека недостает.
– Моя тетя мертва. – Учитывая, сколько он знал о нас пятерых, вряд ли я сообщила ему что-то новое. – И ее место в Легионе заняла я.
Улыбка Димитрия угасла, между бровями залегла тревожная морщинка.
– Тогда понятно, почему ваш маленький хоровод не удался. – Он посмотрел на меня в упор. – Ты не можешь быть пятым членом Легиона, Кеннеди.
Меня уже тошнило от людей, которые мне объясняли, что я могу, а чего не могу. И я не виновата, что мои родные не посвятили меня в тайны Легиона.
– И почему же?
Взгляд Димитрия затуманился, он колебался, тщательно подбирая слова.
– Ты не можешь быть членом Легиона, потому что ты одна из нас.
Глава 19
Чаша битвы
Алара шагнула вперед, защищая меня, оружейный пояс звякнул у нее на талии.
– Если ты хочешь кого-нибудь обдурить, тебе следует лучше подготовиться. Кеннеди ничего не знала об иллюминатах, пока не познакомилась с нами.
До меня наконец дошла суть слов Димитрия.
– Зачем он лжет обо мне?
Димитрий наблюдал за мной, глядя поверх плеча Алары.
– Может, и не знала, в отличие от ее матери.
– Я уже слышала эту историю, – отмахнулась я. – Тетя рассказала, как иллюминаты послали одного парня, он притворялся, что ухаживает за ней, хотя на самом деле шпионил. Именно моя мама его вычислила.
– Но твоя тетя не рассказала конец истории, я прав? О том, что случилось, когда она ушла из Легиона?
– Не понимаю, к чему ты ведешь…
Димитрий перебил меня:
– Лучший способ скрыть собственную вину – указать пальцем на кого-то другого. Особенно если от тебя ожидают обвинения, потому что это часть более масштабного плана. Друг Фэйт был не единственным иллюминатом, шпионившим за ней.
Я не понимала, к чему он клонит.
– Что ты такое говоришь?
– Твоя мать раскусила Арчера и завоевала доверие Фэйт. Она была умнейшей женщиной, одной из лучших оперативниц иллюминатов.
– Ложь! – закричала Элль и оттолкнула меня от Димитрия. – Не слушай его, Кеннеди! Он хочет тебя запутать!
Димитрий приблизился на шаг:
– А ты не пыталась понять, почему ушел твой отец?
Эти слова ударили меня, вскрывая старую рану. Судя по выражению лица Димитрия, он это знал.
– Он ушел, когда тебе было всего пять лет, если я не ошибаюсь? Исчез без объяснений? Твой отец вычислил правду, Кеннеди, узнал, что не один-единственный иллюминат просочился в его семью. Арчер стал первым, так сказать, жертвенным ягненком. А твоя мать – второй, на нее с самого начала и рассчитывали иллюминаты. План был гениальным. – Димитрий бросил сигарету на пол и растер ее по бетону носком ботинка. – Возможен ли лучший способ подобраться к Фэйт, чем брак с ее единственным братом?
Я не знала, зачем этот тип обливал ложью мою мать, но меня это и не интересовало.
– Моя мама никогда бы не сделала подобного! Она любила папу, он разбил ей сердце, когда ушел!
Элль стиснула мою руку.
А в моей памяти уже теснились картины: мама сидит на кровати среди кучи памятных мелочей и держит в руке фотографию папы, ее глаза покраснели и распухли.
– Я понятия не имею, что Элизабет чувствовала к твоему отцу, но знаю, что она принадлежала к иллюминатам. – Димитрий повернулся к Присту. – А это – поправь, если я ошибаюсь, – означает, что Кеннеди никогда не сможет стать членом Легиона. Как там у вас говорится? «Никаких связей с тьмой или иллюминатами»?
Прист вопросительно посмотрел на Джареда.
– Ты очень доволен собой, да? – спросил Джаред Димитрия. – Но Фэйт разбиралась во всем лучше, чем кто-либо, и она оставила Кеннеди вещь, которую члены Легиона передают преемникам. Фэйт никогда бы этого не сделала, будь мать Кеннеди иллюминатом.
Прист кивал, всем видом говоря: «Я тоже так думаю».
Димитрий подошел ко мне:
– Тогда ответь на один вопрос, Кеннеди. Если ты действительно пятый член Легиона, почему вы впятером не смогли воздвигнуть барьер? Это ведь не трудно.
Меня затошнило: я и сама думала о том же.
– Наверное, мы что-то перепутали, – встрял Прист. – С нами это случается.
Алара бросила на него предостерегающий взгляд.
– Она еще не получила свою метку, – нашелся Лукас. – Уверен, дело именно в этом.
Алара сложила руки на груди:
– Если это все твои доказательства, ни один из нас тебе не поверит и, уж конечно, не станет доверять.
Димитрий покачал головой:
– Вы преданные своему делу детишки, вынужден отдать вам должное. Вы стали бы ценным приобретением для иллюминатов.
– Я бы скорее сдох! – бросил Прист с такой ненавистью, какой я никогда в нем не замечала.
Димитрий подошел к кожаному докторскому саквояжу:
– Есть один способ проверить, говорю ли я правду.
Он сунул руку в саквояж и достал масонский кувшин с выгравированными на боках символами, похожими на вудуистские. Крышка кувшина была запечатана красным воском, стекшим на бока. Димитрий показал кувшин Аларе:
– Ты ведь знаешь, что это, мисс Сабатьер?
– Где ты его взял? – прошептала Алара, пятясь.
– Мы постоянно используем Чаши Битвы. Иллюминаты владеют знаниями всех культур, что превосходили нас в искусстве обращения с духами и демонами.
– Какого черта, что это? – спросил Алару Лукас.
– Мы называем его Военным Кувшином. – Она не сводила глаз с запечатанного воском стекла. – Их используют бокоры, практикующие темные искусства и продающие свои услуги. Чаще всего предлагают заколдовать людей. Есть разные способы это сделать: куклы, мешочки с наговором, можно воспользоваться фотографиями или вещами человека, которому ты хочешь навредить. Но Военный Кувшин – худшее из всего.
