– Я могу купить его в лавке вуду. – Алара посмотрела на Габриэля, затем на Димитрия. – Или вы можете договориться с кем-нибудь в суши-баре, чтобы вам продали немножко.
Димитрий и Габриэль переглянулись.
– Возможно, такое варево и не парализует Андраса, но вполне его утихомирит, если мы используем достаточное количество, – согласился Димитрий.
– Стоп! – Мой отец вскинул руку. – Демонические ошейники и зомби? Вы действительно считаете это разумным?
Я швырнула горсть соли в полки, она взорвалась, и белые кристаллы рассыпались в воздухе, как снег.
– У Джареда нет времени на ожидание разумных решений.
Лицо моего отца смягчилось.
– Я знаю, тебе кажется, что ты влюблена в этого мальчика, но он не стоит того, чтобы ты рисковала жизнью.
Алара и Элль потрясенно уставились на моего отца. За то короткое время, что мы с Аларой были знакомы, она узнала меня гораздо лучше, чем родной отец. Даже Габриэль неловко переступил с ноги на ногу – ощутил волну гнева, полетевшую к моему отцу.
– Ты понятия не имеешь, что я чувствую, потому что ничего обо мне не знаешь!
– Кеннеди… – начал он, но я перебила:
– Тебе известно, как я познакомилась с Джаредом и Лукасом? Они спасли меня от мстительного духа, который пытался меня задушить. А ты где был?
– Послушай, все очень сложно…
– Вот и оставь «все» при себе, мне оно неинтересно. – Я в отвращении покачала головой. – И нечего теперь изображать из себя озабоченного отца. Слишком поздно.
Он отвел взгляд.
– Но все равно остается вопрос костей. – Димитрий поднялся с кресла. – Габриэль не станет разбирать Азазела после того, что он пережил, чтобы раздобыть кости и собрать хлыст.
Габриэль оторвал взгляд от хлыста и обратился к Присту:
– Ты действительно думаешь, что это сработает?
Димитрий был ошеломлен.
– Габриэль, это ошибка! Все, кто пытался добраться до твоего хлыста, убиты! Не позволяй им так рисковать!
– Да я и не уверен, что смогу разобрать Азазела. – Габриэль в упор посмотрел на меня. – Но я попытаюсь.
Димитрий повез Алару в Бостон на поиски настоящей лавки вуду. Сопровождение Алары он не доверил никому, помня, как она сбежала от Габриэля. Благодаря фамилии своей бабушки – известной особы на Восточном побережье – и безупречной гаитянской внешности Алара меньше чем за три часа нашла нужный нам яд.
Работа Приста и Габриэля оказалась намного сложнее. Азазел не желал делиться на части. Габриэлю пришлось собственноручно разделять кости хирургическими инструментами, а все мы наслаждались воплями костей.
Наконец Габриэль закончил ошейник, который больше напоминал предмет туалета первобытных воинов. Позвонки, зубы и когти выстроились в ломаную линию, а Габриэлю пришлось подрезать два позвонка и превратить их в застежку.
Алара, вернувшись, потратила несколько часов на приготовление жидкости. Потом мы столько же времени снова и снова обсуждали наш план. Когда обо всем договорились и спустились в подвал, было уже время ужина.
По крыше стучали птицы, при каждом ударе я содрогалась.
Светильники в подвале погасли, а стены покрылись тонким слоем изморози. Она кусала кончики пальцев, когда я нащупывала дорогу в коридоре.
Голос Джареда поплыл навстречу нам, наполнил туннель звуками песни «Cry Little Sister», как зловещей колыбельной. Мы вошли в помещение с клеткой, и он перестал петь.
– Это ты, Габриэль? Чую запах пепла на тебе. И вонь страха.
Габриэль сжимал в руке костяной ошейник, а на его плече висели остатки Азазела.
– Я не боюсь ни людей, ни зверей, Андрас. Только Бога.
Демон засмеялся:
– Бога? Что ты знаешь о Нем? Ты человек, которому суждено провести вечность в Лабиринте. Поблагодарил бы меня за то, что открываю врата.
Прист и Алара быстро устанавливали переносные прожектора.
– Врата еще не открыты, – возразил Габриэль.
– Готово, – прошептал Прист.
В клетку хлынула вода, Андрас снова захохотал:
– Льете святую воду из пожарных форсунок? Вас ждут нелегкие времена, Габриэль. Неважно, я все равно пить хочу.
Пожалуйста, пусть это сработает!
Демон лакал воду. Как мы узнаем, проглотил ли он достаточно отравы? Что, если на демона она не подействует?
Алара похлопала меня, давая знак приготовиться.
Один. Два. Три.
Мы включили прожектора одновременно.
Андрас услышал гудение генератора и прошелся по клетке:
– Что ты задумал, Победитель Бога? Ты что, привел с собой весь Легион и экзорциста? Хорошо, мне хочется, чтобы все видели, как я вырвусь из этих цепей и разорву тебе глотку.
Бир зарычал.
Прист включил жезл, который сжимал в руке. От его черного света засветились белые крапинки на джинсах. Прист подошел к решетке, держа жезл у груди. Флуоресцентный луч упал на стены, и четыре символа проявились, как указатели компаса. Стена, Капкан Дьявола, Око Вечности и недавнее дополнение к арсеналу – похожий на спираль символ, который Димитрий называл Лестницей Дьявола; она предназначена для запутывания демонов.
– Давай, – кивнула мне Алара.
Я представила текст на листе передо мной и стала начитывать вместе с Аларой:
– «Из глубин отчаяния и потустороннего мира призови лишенного души и верни его домой».
– Ваши чары мне нипочем, глупые девчонки! – прорычал Андрас.
Мы не умолкали.
– «Кровью, молитвой и войной мы заклинаем: Тьма, вспомни его имя…»
Андрас разъярился, заметался туда-сюда, хлестнул цепью по символам.
Когда мы прочитали текст дважды, демон пошатнулся.
– Работает, – прошептала Элль.
Движения Андраса замедлялись по мере того, как действовал яд.
– Ты что творишь, ведьма? – закричал он и протянул руку к стене, чтобы опереться.
Димитрий подал знак Лукасу, и они присоединились к Присту, встав перед клеткой. Димитрий открыл книгу в золоченом кожаном переплете, и они втроем стали читать текст ритуала экзорцизма, не входящий в «Rituale Romanum»:
– «Удались, грешник.
Удались, соблазнитель, полный лжи и коварства,
враг добродетели, преследователь невинных.
Оставь это место, гнусная тварь,
убирайся, чудовище».
