Служивый и в самом деле дернул ногой, и к моему облегчению, у него это не получилось. К слову – не все люди внушаемы, есть немногочисленная часть таких, кого гипнотизировать бесполезно. Не зря, ох не зря я занимался теоретически и упражнялся практически в гипнозе в свое время.
Служивый уставился на меня со страхом.
– Не получается, – прошептал он.
– Будешь меня слушать – останешься живым, не будешь – твои ноги навечно прирастут к полу, и их придется просто отрубить.
Глаза служивого стали круглыми от ужаса. Он часто-часто закивал головой.
Я повернулся к первому – тому, что смиренно стоял в углу. Он видел, что произошло с сотоварищем, и сейчас был просто не в себе – бормотал:
– Только не в жабу, только не в гада ползучего…
Я подошел поближе:
– Спать! Веки стали тяжелыми, глаза закрылись!
Служивый закрыл глаза и заснул. Он спал стоя, немного покачиваясь. Что делать теперь? Я не связан, не в подвале, – но дальше-то что?
Подойдя к столу, я перебрал бумаги. Так – жалоба, еще одна, допрос звонаря, допрос пьяного плотника. Ага, уже интересно: донос на меня, правда – без указания фамилии и имени. От трактирщика, где я обедал, пересекши шведскую границу.
Вот и второй донос. Я вчитался. Вот сволочь! Купец, с которым я с Ильей плавал на ладье в Росток, настрочил на меня паскудную грамоту – де в Швеции был, каперам помощь оказывал за мзду.
Я свернул оба пасквиля в трубочку, сунул за пазуху. Теперь надо отсюда убираться, но прежде нужно сделать так, чтобы служивые и дьяк ничего про меня не помнили. Я повернулся к ним:
– Слушать только меня! Только мой голос! Вы все меня никогда не видели, никогда не слышали про лекаря Кожина, никогда не приводили меня в Разбойный приказ. Я буду считать до трех, и когда скажу «три», вы все проснетесь, будете себя чувствовать бодро и хорошо, но забудете про мое существование. Раз! В голове светлеет, ноги становятся легкими. Два! Сердце стучит ровно, во всем теле чувствуется легкость. Три! Открываем глаза: все забыли, и кто я такой – никто не помнит!
Я перевел дыхание.
Дьяк поднял на меня голову.
– Ты кто такой, зачем здесь?
– Жалобу хочу подать.
– Давай грамотку.
– Дык, не написал ишшо.
– Вот когда напишешь, тогда и приходи! Афанасий, проводи!
Служивый, что ранее прилип ногами к полу, схватил меня за шиворот и вытолкал за двери.
Уф! Обошлось на этот раз, сам не ожидал, что все пройдет как по маслу. Все-таки гипноз – штука сильная. Неплохо было бы еще нейролингвистическим программированием заняться в свое время. Это, говоря по-народному, когда в мозг человека можно словами заложить программу дальнейших действий – например, всем служивым Разбойного приказа поубивать друг друга. И все бы спокойно и деловито, без всякого сопротивления, перерезали сотоварищей. Под гипнозом этого сделать нельзя, у человека остается чувство самосохранения. К сожалению, я поздно это понял, да и времени заняться такой интересной областью медицины не было. Моя работа была – головой и руками, а тут надобно головой и языком.
Я шагал домой и обдумывал, что сказать домашним, и когда Дарья и Илья, завидев меня во дворе, кинулись с расспросами, заявил, что вышла ошибка. А наедине с Ильей показал ему облыжную грамотку купца.
– Ах ты, сволочь! Не ожидал такого от Саввы! Подлая душонка! Еще и в долю набивался. Эдак он и на меня лжу возведет! Я ему морду завтра же набью, пусть знает!
– Нет, Илья, так нельзя!
– Морду бить за непотребство нельзя?
– Да нет, ты меня не понял. Наказать его надо, но месть – блюдо холодное. Если ты ему морду набьешь да о подлости его скажешь – он в Разбойный приказ побежит, возмущаться будет, что имя его известно нам стало. Я ведь грамотку эту выкрал из Разбойного приказа и хочу, чтобы там больше обо мне никто и никогда не вспомнил. Понял теперь?
– Понял. А и хитер да умен ты, зятек! А как же наказать его мыслишь? Не должны подлые поступки без наказания оставаться!
– Согласен. Можно разорить его, можно покалечить – даже убить! Выбирай сам по вине его.
Илья задумался, тряхнул головой.
– Нет, не на меня грамотка писана – на тебя, тебе и решать, сколь велика его вина. Примешь любое решение – я соглашусь на все.
– Не пожалеешь? Язык за зубами держать сможешь?
Илья перекрестился:
– Вот те крест! Никто ведь из Разбойного приказа так быстро да еще и невредимым не возвращался. И за малую вину всю спину кнутом в лохмотья превратят, а уж за такие обвинения, какие тебе предъявили, – пытки да казнь. Так что смерти твоей Савва, Иуда этот, хотел. Дарья уж в голос выла, думала – в последний раз тебя видела.
– Рано хороните. Я еще сына увидеть хочу, да вырастить его. Давай вот что обмозгуем. Дороги уже подсохли, как только Савва с обозом поедет куда, сразу мне скажи, а я уж его по пути перехвачу. Только надо, чтобы товар на телеге ценный был, чтобы он почти все свои деньги потерял.
– Сделаю. Когда он в товар вложится да с обозом соберется – я ужо по-всякому узнаю, да обскажу. А дальше – сам решай.
На том и порешили.
Месяц от Ильи не было никаких сведений о предстоящей поездке. И все это время я продумывал, что предпринять, чтобы наказать подлеца и при этом не влипнуть самому, дабы даже тень подозрения не упала на меня и семью Ильи.
А с самим Саввой, когда перехвачу обоз, что делать? Можно руки-ноги переломать, – так ведь ко мне же и привезут на излечение. Он на мою жизнь покушался: по крайней мере, через пытки я бы точно прошел, и в лучшем случае – остался бы живым, но калекой. Тогда чего я колеблюсь? Эта змея подколодная может и еще написать – даже наверняка напишет. Посмотрит – грамотка написана, а лекарь – вот он, живой, и никто его в Разбойный приказ и не забирал. Ему-то память я не отшибал. Возьмет да напишет еще более гнусное послание, чтобы уж наверняка было. Значит, остается одно – жизни его лишить. Не хочется мараться, конечно, но ведь я не сделал ему ничего плохого. Мы даже знакомы поверхностно. Только и встречались что в плаванье на ладье. Наверное, он из породы людей, которым плохо, когда другому хорошо. Деньгам моим позавидовал? Стало быть, решено – убить гниду. Если получится задуманное – так черт с ним, с его товаром. Мне все равно – пусть хоть все пропадет или назад его вернут, семье.
Теперь – как убрать? Можно по-простому. Купить арбалет и ждать по пути в засаде. Больших навыков арбалет не требует, это не лук, владеть которым – целая наука и долгие тренировки. А можно – и ядом напоить. В лесах чего только не растет – от цикуты до белены. Нет, яд отпадает – еще не лето, не ядовита цикута и другие растения, для такой цели их надо было еще прошлым летом собирать. Только вот заранее такие действия спланировать нельзя. Я все-таки лекарь, а не убийца. Хоть и приходилось убивать, так только в целях самозащиты – не мое это ремесло, претит душе.
