Неожиданно где-то на полпути к нам фигура резко остановилась. А я что-то почувствовал. Прикинув расстояние, отметил, что неизвестный остановился как раз на границе распространения моей ауры. На текущий момент я ее установил примерно в двадцать метров. Вдруг по ассоциации вспомнилось – раз я что-то почувствовал, то не из области ли менталистики? А ну-ка, если усилить ментальный слой, что получится?
А получилось не очень. Я ведь не точечно сработал, а просто насытил ментальную составляющую своей ауры и чуть не поплатился за это. В мозгу наложились ощущения и чувства всех людей, находящихся рядом: и Карины, и Лулио, и Стоунуна, и еще каких-то незнакомцев, которых я не видел, но которые оказались в пределах досягаемости. Какие-то непонятные эмоции, какой-то белый шум, прерываемый странными звуковыми и визуальными всполохами. Даже понять было нельзя, от кого что пришло. В голове все перемешалось, и мне реально стало плохо. Так что я резко вернул все назад. Все же надо потренироваться. Тем не менее я не отбросил свою мысль и протянул ментальный щуп к неизвестному. Щуп, тонкий с моей стороны и расширяющийся на том конце. Ну типа воронки. И все стало хорошо. Теперь я осознавал переживания только одного существа. А оно почему-то топталось на месте и испытывало довольно странные эмоции: удивление, радость, сомнение, еще что-то непонятное. Кстати, аура все же у существа была, но очень разреженная и с малым распространением от тела.
Потоптавшись на месте, существо решительно направилось к нам. Остановилось напротив и замерло в нерешительности. У меня возникло полное ощущение, что оно смотрит на меня. Может, конечно, это всего лишь эффект от использования ментального поля.
– Познакомьтесь, – взял слово Стоунун. – Это Скелетик. – И сделал какой-то жест рукой, продублировав его четкой эмоцией.
Существо медленно подняло руки и откинуло капюшон. Рядом тихо вскрикнула Карина. Лулио никак не отреагировал – понятно, что ему это знакомо. Де Хомини посмотрел на меня, желая, видимо, увидеть мою первую реакцию.
Я же улыбнулся. Буквально на последних мгновениях я не справился со своим любопытством и включил все свои возможности-способности, до этого придерживаемые, чтобы узнать о таинственном существе как можно больше. Конечно, черепа людей на первый взгляд выглядят одинаково, и я не узнал скелет из тюрьмы Маркина по внешности, но не узнать интегрированный в него искусственный интеллект на основе дракончиков или элементалей не мог. Не обращая внимания на удивленный вид великого големщика, я встал и подошел к Скаллу – именно так я его в свое время нарек.
– Тебе все же удалось развиться, – пробормотал я, обходя свое давешнее творение по кругу и рассматривая энергетические и инфомагические потоки внутри его тела. – Да еще и выбрался сюда… Молодечик! – Я встал перед ним спереди, взял плащ за борта и откинул их в стороны. Материя плавно стекла с костяных плеч Скалла и собралась кучкой у его ног.
– Неужели это тот самый скелет? – спросила Карина. – Я думала, ты его не доделал, а потом мы сбе… – Девушка осеклась, не желая, видимо, упоминать при посторонних про кордосский плен. – Он ведь остался там и даже ходить не умел?
– Сам поверить не могу. Я, конечно, закладывал в него способности к учебе, но то, что у меня получилось, настоящее чудо! – Я подергал себя за мочку уха. – Кстати, я чувствую его эмоции – он рад мне!
Сзади раздалось покашливание. Я слегка повернул голову назад.
– Так это твое создание? – спросил големщик. В его голосе явно проскальзывали нотки недоверия.
– Мое, мое… Еще в тюрьме в Кордосе, прежде чем сбежать, я нашел скелет какого-то бедолаги, ну и немного поработал над ним… Хотел пугалку для тюремщиков сделать, но не успел, бросил… А оно вон как, оказывается, обернулось…
– Тюрьма? Кордос? – недоуменно переспросил чародей.
– Я тебе потом расскажу. – Это Лулио вмешался и успокаивающе положил руку на плечо своего старого друга. – В двух словах не объяснишь. И ты пока молчи. Думаю, через несколько дней я тебе все подробно поведаю, а пока не стоит задавать вопросы.
– Ну хорошо, – с сомнением в голосе ответил старик. – Но по Скелетику спрашивать можно?
Лулио мельком глянул на меня и покачал головой:
– Это тоже потом. Сейчас же нам надо решить вопрос с выступлением. Скелетика, или Скалла, как его называет Никос, на сцену выпускать нельзя. Внешне он не сильно отличается от простейшего скелета-голема, а то, что он создан по другим принципам, и то, что он почти разумен, никого не заинтересует. Если, конечно, не заставить его делать нечто такое, что покажет его превосходство… Но что это может быть, я не знаю.
– М-да… Петь и танцевать его не заставишь, – пробормотал големщик. – С ним можно только договариваться. Да и то нет гарантии, что в самый ответственный момент он не откажется. А давить на него бесполезно.
– Тем не менее я хотел показать Скелетика Никосу как раз для того, чтобы он нашел баланс между сложностью голема и зрелищностью представления.
Пока старые друзья обсуждали мое будущее выступление, на которое я в общем-то согласия еще не дал, а всего лишь еще не отказался, мы со Скаллом пытались общаться. Я аккуратно формировал четкие картинки, мысли и эмоции, чтобы он мог меня понять, и, кажется, что-то начало получаться.
Чтобы не стоять столбом, я прямо там, где был, сел на землю и послал Скаллу легкое ощущение вопроса и утверждения. Он меня понял и уселся напротив, повторив мою позу лотоса. Сидели мы так где-то с полчаса, к концу срока обмениваясь уже не только эмоциями, но и образами. Неясными со стороны Скалла, но все же порой узнаваемыми. История пути в Оробос в изложении Скалла выглядела мутно и коротко: типа очнулся, туда-сюда помыкался, потом долгое время темноты, какие-то нечеткие картинки города, и уже четче – двор этой школы. Ярко выраженное ощущение тепла и уюта рядом с изображением големщика Стоунуна. Примерно похожее отношение ко мне, как ни удивительно. А удивляться есть чему. Я не закладывал в него привязку к себе, но, видимо, что-то в искусственном интеллекте осталось такое-эдакое… В общем, тут я не разобрался.
В целом, как я понял, Скалл был доволен своей жизнью. Раньше его беспокоило что-то, связанное со мной, похоже, мое отсутствие, но сейчас это уже не довлеет над ним. Уровень развития трудно с ходу установить, но, судя по любознательности и уровню задаваемых вопросов, которые я мог правильно интерпретировать, где-то около трех-четырех детских лет. Но это на первый взгляд и на скорую руку. Однако уже сейчас мелькали мысли о собственном отличии от своего… ну, как отца Скалл Стоунуна не воспринимал, но как очень близкое существо… Как ни странно, насыщенностью эти хоть и редкие мысли ощущались ярче, чем прочие.
Одновременно с разговором я на прочих уровнях сознания препарировал ядро интеллекта Скалла. Вот тоже вопрос – такой искин сложнее ядра, например, инфосервера, который я потрошил, однако же искин я воспринимал и понимал чуть легче. И вообще, похоже, он изначально строился по иным инженерным принципам. И программировался тоже совсем по-другому. По сути, совсем не программировался. Хотя нет, тут я, наверное, ошибаюсь: не обучал же элементалей или различные там модули Дронт с нуля. Скорее всего так же просто копировал-разворачивал, как и серверы… В общем, как я только сейчас осознал, не сказать, что инфосерверы, Умник и элементали делались по разным технологиям, но заложенные принципы все же отличались. Хотя и технологические различия, или подходы к решению, все же заметны.
