– Удачи, Коля.
– Погоди, еще один вопрос… Она поверит, что я не «работал» с ней?
– Вера Павловна?
– Да.
– Будем надеяться. Вера – хорошее имя. От слова «верить». К тому же ты предъявил самое убедительное доказательство своей любви. Убедительней в той ситуации и быть не могло… Кстати, а что такое изотоп?
ЭПИЛОГ
2007 год. Санкт-Петербург
– Зубы заговаривает, козел!.. Да еще бодается! Получи!!!
– А-а-а!!!.. Больно… Не на… Пого…
Тридцать секунд рок-н-ролла. Партия ударных. Удар, удар, еще удар. Печень, почки, нос, пах.
Защита не работает. Падение на ринг. Лежащих не бить! Брек!..
Не бьют. Понятия уважают, на то и власть. «Фаер-плей», честная игра. Выполнив долг и вытерев о траву руки, уходят. Наказание нашло героя. Каждому по заслугам. Не озорничайте больше…
Минут пять Коля разглядывал плывущие между стеной гаража и забором облака. Дотронулся до носа. Больно. На пальцах кровь. Это была программа «Розыгрыш». Или «Форт-Баярд».
Дедукция, а также расквашенное лицо подсказывали, что случилась неувязочка. Серьезная неувязочка. Надо срочно позвонить Виталику. Но мобильник остался в машине. А машина на набережной.
Бумажник не доставал. Зачем расстраиваться? Там даже на метро не хватит. Выгребли все. Увы, им по-прежнему мало платят…
Придется идти пешком. Телефон-автомат тоже попросит денег или карточку.
Держась за стену, он с третьей попытки поднялся. В пояснице что-то неприятно хрустнуло. Сплюнул кровь на траву, запрокинул голову, чтобы остановить кровотечение из носа. Костоломы…
Ежесекундно морщась, словно шел босиком по битому стеклу, Коляныч выполз на свет с противоположной стороны гаража, миновал двор и присел передохнуть на детские скамейки-качели. Нарвался на осуждающий взгляд молодой мамаши, качающей коляску. Да уж, не Микки-Маус.
– Это какая улица?
– Пить меньше надо.
– Благодарю. У вас нет телефона? На секунду. Очень надо.
– Я не переговорный пункт. Вот так одному дала – до сих пор звонит где-то…
Он встал и побрел к арке, ведущей на улицу. Как бы снова не забрали за внешний вид, оскорбляющий человеческое достоинство. Документов-то нет, поди докажи, что ты приличный человек.
До машины добирался сорок минут. Ключи, слава Богу, не отобрали. И машину не украл злой эвакуатор. Привет, мой старый верный друг. Продать бы тебя пора, но рука не поднимается… Несмотря на наличие нового «Опеля», Коля предпочитал ездить на «работу» на «Ниссане».
Забрался в салон, достал из бардачка бутылку с минералкой. В последнее время появились проблемы с пищеварением, приходилось возить с собой. Из аптечки вытащил бинт, смочил минералкой и осторожно протер лицо. Стянул парик и отклеил запачканные кровью усы. Посмотрелся в зеркало. Прикладывать лед к носу уже не имело смысла. Это не нос, а слива. Зубы вроде целы, хотя челюсть побаливает… Он проглотил просроченную таблетку болеутоляющего средства.
Под передним сиденьем нащупал мобильник. Проверил входящие звонки. Один раз звонил Антон, один раз из офиса, восемь раз Виталик. Интересно, что он на сей раз скажет?
Набрал номер:
– Это я…
– Ты куда делся?!
– Не ори, не глухой… Сам куда делся?
– Никуда! Где договорились, там и ждал!
Коляныч в двух словах объяснил, что с ним произошло.
– Ни хрена не понимаю… Жди, я сейчас приеду!
Потом перезвонил Антону. Тот, как всегда, был под высоким градусом. Просил денег. «Коляныч, хоть пару тысяч. Срочно. Через две недели верну! Меня на пробы сам Калабанов пригласил, прикинь?»
Про Калабанова, а также других мэтров отечественной режиссуры Коля слышал от Антона в течение последнего года примерно раз в неделю. Но дальше проб (если они, конечно, были) дело не доходило. Из театра артист тоже ушел – не может человек с таким талантом играть проходные роли. А больших не дают. Машину продал – алкоголь требовал ежедневную дань. Подрабатывал дублированием фильмов, но никому про это не говорил. Жена от Антохи ушла, отсудив львиную долю его гонораров. Как и имущество, нажитое совместным трудом.
– Сегодня не могу. Заболел, – ответил Коля.
– Так я заеду. Домой. Хоть щас.
– В девять заезжай.
– Лады! Спасибо, Коляныч.
Набрал номер офиса. Трубку сняла секретарша:
– Николай Иванович, тут пожарники опять приходили. Хотели склад опечатать, каких-то датчиков якобы нет. Сережа еле отбился. Вы сегодня будете?
– Нет… Плохо себя чувствую, отлежусь. Пускай Сергей возьмет у Маргариты деньги и вызовет мастеров.
– Она говорит, денег нет.
– Хорошо, я сам ей перезвоню. Это все?
– Да, Николай Иванович. Поправляйтесь.
Едва закончился разговор, возле Колиного шпионского суперкара затормозил «Форд» с синими номерами, говорящими о принадлежности машины к силовым структурам. Из «Форда» выскочил взволнованный Виталик и пересел в «Ниссан». Был он в костюме с галстуком, как и подобает начальнику отдела оперативно-розыскного бюро. И с небольшой эффектной бородкой. Товарищ подполковник. Дочку олигарха он себе, к слову, так и не нашел и наслаждался одиночеством. А может, не наслаждался.
– Ух, ё…! Здорово тебя!
– А ты думал, они мне чечетку спляшут за то, что сапоги им обоссал? Или споют хором? Еще хорошо отделался, могли срок припаять реально или суток десять. Ты чего их, не предупредил?
– Еще как! Чтобы били только для близиру. Да только не нашли они тебя. Дважды проехали по Караванной.
– Как по Караванной? Я ж на Карнавальной ждал!
Минута молчания. Минута грусти.
– При чем здесь Карнавальная?! Это ж на другом конце…
– Я не знаю, что у тебя, Виталик, на конце, но я ждал на Карнавальной. Возле тумбы, как и договаривались… Ровно в десять тридцать. Если у тебя память в жопе, то у меня в голове!
Виталик ослабил галстук, почесал бороду:
– И что, тоже ехал патруль?
– Да, тоже! И в стакане[35] сидел боец!
– Во, блин! Надо ж так подмастило! Не, ты погоди! Ты, видно, вчера не тем ухом слушал. Я четко сказал – Караванная!
– Тебе пиво, наверное, дикцию повредило. – Коля еще раз посмотрел в зеркало и поморщился:
– Какая теперь разница – Караванная, Карнавальная…
– Да, вся комбинация коту под хвост!.. В следующий раз записывай.
– Не будет следующего раза. – Коляныч приложил бинт к скуле. – Достало. Все, я поехал. Врача вызову.
