Книга Работа с риском (сборник), страница 133. Автор книги Андрей Кивинов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Работа с риском (сборник)»

Cтраница 133

Еще бы. С такими-то талантами…

Извините, если утомил вас своей live story. Но надо же кому-то душу излить. Не Анжелине же с Галькой… А единственной и неповторимой пока нет. Ибо никому не нужны подобные типы. Чем он может заинтересовать, кроме чистотой души и доброго сердца?

В каком-то американском фильме герой говорит, что мужчину оценивают по четырем вещам: дом, машина, жена и ботинки. Именно в такой последовательности – жена между машиной и ботинками. Но меня не очень волнует последовательность. Ничего из перечисленного все равно нет. В том числе и нормальных ботинок. Уперли на одном из «party», теперь хожу в старых. Дворовые друзья за четыре года переженились и теперь носы воротят. Если встретят на улице, делают вид, будто не заметили. Конечно – я же теперь прокаженный. С дефектом в биографии. Лучше держаться от меня подальше. А то еще ограблю или денег взаймы попрошу.


В нашем дворе играют дети. Судя по репликам, в распродажу.

– Так не честно! Мы договорились максимум на пять процентов скидки, а ты десять сделал!.. Я маме расскажу!

– Ничего я не делал!.. Просто у меня демпинговые цены! И оптовый покупатель!

– Лох позорный!

– Сама дура!

Мы в детстве играли в войну. Иногда в карты на раздевание…

У подъезда на лавочке тусуется молодежь. Сидят на спинке, поставив ноги на сидение, пьют пивко и разговаривают матом. Мне нет до них никакого дела, а им до меня.

Прохладный, освежающий парадняк. Родной почтовый ящик. Нет ли денежных переводов или благотворительной акции?

Есть! Повестка в военкомат. Вот кто у меня единственный друг! Не отвернулся в трудный час, не забыл – письма шлет. Я ведь по-прежнему военнообязанный.

Раньше вроде судимых не призывали – зачем армию разлагать? А нынче она и так разложена, а воевать некому. Мне двадцать семь стукнет в ноябре, а сейчас только май. Еще запросто успею выполнить священный долг в каком-нибудь стройбате.

Во вам, а не долг!

Рву и выкидываю повестку в пропасть, то есть – в подвал.

Ничего, до ноября продержусь.

Родной лифт. Родная надпись. «Зайка, я подарю тебе новую крышечку от фотоаппарата „Зенит“». Ответ: «Она не нужна мне на ХХХL».

Вот это, я понимаю, любовь!..

Родной пятый этаж, родная дверь.

Родная прихожая, родная комната.

На столе записка от матери: «Почини наконец кран, бездельник!»

Родной диван. Падаю и тупо пялюсь на выгоревшую фотографию за стеклом в серванте.

Ученик средней школы Паша Угрюмов. Пятый «а» класс.

Если какой-нибудь писатель решит сбацать книгу про мою жизнь, он сдохнет с голоду, потому что не продаст ни одного экземпляра… А действительно, силиконовые сиськи у Семенович или нет?

Глава 3

Мой дом расположен в спальном районе, но не на окраине. Просто здесь нет ни тяжелых, ни легких промышленных предприятий. И это не многоэтажные безликие новостройки, характерные для подобных районов. В данном уютном уголке города-героя Санкт-Петербурга сочетается архитектура послевоенных лет (пленные немцы строили) с современными панелями (свободные таджики строили). Есть зеленые насаждения, небольшой пруд с утками и кустом ракиты, но есть и коммерческие парковки. Словом, полная эклектика.

Некоторые здания построены еще до войны. Соответственно, и публика в основном коренная, с традициями и мировоззрением. Многие знают друг друга не только в лицо, но и по маркам автомобилей. Попадаются и приезжие. Лично я родился в этом месте, взрослел, мужал, меня здесь каждый камень помнит, не говоря уже о злачных заведениях.

К чему я это все нудно и неинтересно рассказываю? Чтобы отвлечь вас от размышлений на вечную тему – где взять денег на жизнь? Вас ведь наверняка мучает сия проблема. А уж меня как мучает… В сейфе старинного бюро последняя сотня мелочью. Потом придется продавать и бюро, и сейф. Рассчитывать на матушкину диспетчерскую десятку не позволяют моральные принципы. К тому же положение усугубляется тем, что я сижу в долговой яме и залезать в другую нет никакого смысла. Все вероятные кредиторы знают о моем финансовом положении и скажут «нет», прежде чем я успею открыть рот.

Вот с такими мрачными мыслями я выползаю из темного подъезда и топаю в направлении железнодорожной станции. Но не чтобы уехать в волшебную страну, где нет богатых и бедных, судимых и несудимых. Просто возле станции есть небольшой рынок, где в случае острой нужды можно обменять физический труд на наличные деньги или натуральный продукт. Несколько раз я уже использовал этот резерв Ставки.

На мне по-прежнему залатанная курточка цвета мокрого асфальта, футболка «ME BUSCA POLICIA!», джинсы и суточная небритость. Боль терзает мозг, а отсутствие углеводов – желудок.

Прохожу мимо Дома культуры, где начинал свой трудовой путь.

Дискотеки уже нет, сейчас здесь ночной клуб, принадлежащий какому-то бывшему организованному преступнику среднего уровня.

Публики крайне мало, вышибала на рамке зевает. По пятницам и субботам случается наплыв гостей, но небольшой. Все-таки не центр, а ценовая политика хозяев неразумна – бутерброды с сыром по две сотни. Человек состоятельный найдет местечко и получше, для местной же урлы – дороговато.

Лучше бы библиотеку открыли. Детскую.

В переулке свежая рекламная растяжка «Дадим денег! Почти без процентов! Тел…» Очень актуально, но смущают слова «почти» и «дадим».

При напоминании о деньгах настроение падает так, что хочется разбить чей-нибудь «лексус». Даже голыми руками.

Шучу. Хочется разбить клумбу, подмести дворик и надуть воздушный шарик, блин!

Нечаянно задеваю плечом идущую навстречу женщину. Она кричит что-то ругательное, но мне по фиг. Мне вообще всё по фиг. Даже если вдруг узнаю, что смертельно болен какой-нибудь чесоткой. По фиг. Если не сказать жестче.

Перед входом на рыночек притулился газетный киоск. Бабуля, поставив авоськи на землю, бурно жалуется продавцу на городские и кремлевские власти. «Пенсию не проиндексировали, льготы зажали…» и все такое.

Миновав киоск, притормаживаю. Что-то резануло глаз.

Оборачиваюсь.

Киоск закрыт, и внутри никого нет. Но бабулю это не останавливает. Говорит и говорит. Наверное, она уже в волшебной стране.

Железнодорожная станция – это, конечно, громко сказано. Обычная платформа для электричек с прилегающей площадью, на которой и раскинулись торговые ряды и небольшой цветочный павильон.

Чуть на отшибе – лоток для сбыта краденого. Рекламы, конечно, нет, но все про него знают. Даже местный участковый, получающий свой законный процент от реализации. Здесь по дешевке можно прикупить паленый мобильник, золотишко, часы и прочие товары не первой жизненной необходимости, но весьма украшающие быт.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация