– Ну что, Паша?
– Нормально. Я и не таких колол. Объяснил возможные варианты. Так, чисто на юридическом языке. Он судимый, врубился сразу.
– Это он флэшку взял?
– А ты сомневалась? Не домовой же. Одно плохо: толкнул ее спекулю какому-то.
– То есть… Её не найти?
– Попытаться можно, но шансов маловато.
Вот опять! Опять мой язык без костей! Нет, чтобы сказать: всё, нет у тебя больше флэшки, забудь! А то – «попытаться можно…» Идиот.
– А вы его посадите? – Веселову почему-то больше интересует судьба соседа, нежели судьба флэшки. Хотя понятно: хата освободится.
«Нет, мы его положим».
– А тебе как лучше?
– Ой, Паш… Даже не знаю. Если он больше не будет, тогда не надо. Жалко…
– Думаю, не будет… Хотя я бы посадил. Но раз не хочешь…
Только бы не передумала, а то ведь действительно сажать придется. А куда я его посажу? К себе в кладовку на цепь? Или в сортир?
– Но если что-то пропадет, сразу звони. Отправим в «Кресты».
– Куда звонить, в отдел?
– Нет-нет, я почти не сижу в кабинете. Только на мобильник.
Веселова сразу же забила мой номер в свою трубку.
– А ты был в «Крестах»?
– Конечно. И не раз. По работе.
Никто не сможет обвинить меня во лжи. Бывал. И, в общем-то, действительно по работе.
– И как там? Правду пишут, что условия ужасные?
– Ну, смотря для кого… Помню, случай был. Лето, жара, в хате плюс тридцать…
– Где?
– В камере. Ты извини, я иногда оговариваюсь. Сама понимаешь, с кем поведешься… Так вот, жара, короче. Авторитеты на последнем этаже контролерам бабла заслали, те им надувной бассейн приволокли. Прикинь? Литров на тысячу. Папики его надули, воды набрали, пальмы на стенках нарисовали и балдеют. Плавают, как на курорте. Один даже сигару закурил. Да сдуру по привычке о бассейн и затушил. Ну и всё, накрылось купание… Бассейн лопнул, вся вода хлынула вниз. Народ с нижнего этажа в двери ломится – думает, наводнение началось, «Кресты» в Неве тонут, как «Титаник» в океане… Говорят, неделю сохло. А, вообще-то, там, конечно, не сахар. По пятнадцать человек в пятиместном номере. Не празднично. Хорошо, если в обслугу попадешь – всё при деле. А просто сидеть – удавишься от скуки.
Веселова слушала внимательно, словно шпион радиошифровку из центра. Потом спохватилась:
– Ой, Паш… Я чай подогрела… Садись.
Она засуетилась, расставляя по столу чашки и блюдца.
Присели. Ксюха посмотрела на бутылку и как-то робко сказала:
– У меня вино есть.
– Я, вообще-то, на службе ни-ни, но сейчас можно. Смена закончилась.
Она достала бокалы, я откупорил бутылку и разлил сушнячок.
– С кем это ты? – кивнул я на фотографию за стеклом.
– С подругой, Катюхой. Это мой самый близкий человек. После мамы, конечно.
А у меня кто самый близкий? Кроме матери? Пустое множество, как говорят математики.
– Ну что, Ксюх, за встречу?
– За встречу, Паш… Я правда очень рада, что тебя встретила. Ты даже не представляешь, как…
Наутро я был возле станции метро.
Как вы уже поняли, не совсем по собственной воле.
Веселова, провожая, все-таки попросила помочь с поиском флешки. (Паша, я тебя не очень напрягаю? – Ну, что ты, Ксюх. Это же моя работа.)
Конечно, можно было не ходить, а вечерком позвонить ей и доложить, что розыск результатов не дал: «Асталависта, бейби!» Можно было еще разок наехать на торчка-соседа, чтобы сам выкупил.
Я и так столько времени на Веселову угрохал.
И чего ради? Кто она такая?
Ну, учились вместе. И что с того? Мало ли кто с кем учился…
Я пока не готов целовать песок, по которому она ходила. И не собираюсь дарить крышечку от фотоаппарата «Зенит».
Но я пошел. Людям надо помогать. Всегда и везде. Вне зависимости от степени знакомства и социального положения. Это моя гражданская позиция. Записали? А теперь, внимание, правильный ответ…
Вдруг Ксюха зайдет на «Одноклассники» и расскажет всему Интернет-сообществу, что простой парень Паша Угрюмов совершил практически подвиг. А Маринка Голубева в своей Канаде про это прочитает. У них же там тоже Интернет есть… Ей будет приятно – с каким крутым перцем училась!
А когда ей будет приятно, мне тоже будет приятно, как говорил герой старинной комедии…
Отыскать рыжего барыгу для такого опытного детектива, как я, не составило тяжелого умственного и физического труда.
Барыга находился на боевом дежурстве – голубой берет, камуфляж.
Он бы еще костыль под мышку сунул, ветеран XXXLев, и медалями обвешался…
Теперь надо прикинуть, какую выбрать тактику. Собственно выбор невелик: либо мягкая, либо та, что использовал накануне.
Для разнообразия я выбрал мягкую. С разбега – ногой по бубенцам! Чтоб зазвенели!
Шутка.
– Здорово, Олег…
На всякий случай он пожал мою руку.
– Как торговля?
– Ничего… А ты кто?
– Чего, не узнал? Я Паша из «Эрмитажа». Бухали там. Вместе с Геркой.
Я ничем не рисковал. Во-первых, весь местный истеблишмент хоть раз, но бывал в «Эрмитаже». Во-вторых, утром я позвонил Герману и спросил, не знает ли он рыжего Олега, скупающего золото. Типа, приятель хочет кое-что толкнуть.
Оказалось, что знает, сам кое-что ему продавал. Назвал пароль и отзыв.
– А-а, – успокоился ветеран Чечни, – вспомнил.
– Слушай, тебе вчера один торчок, Костик, флешку сдал. Серебристую такую, на цепочке.
– И чего?
– Это подруги моей флешка. Она еще у тебя?
Рыжий что-то прикинул в голове, потом согласно кивнул голубым беретом.
– Выкупить хочешь?
– Чтобы выкупить, нужны деньги. А у меня их нет. – Я откровенно лишил собеседника иллюзий.
– И что ты предлагаешь?
– Я отдам… Потом.
– Не вопрос. Оставь равноценный залог.
«Я бы тебе, козлу, равноценно в лоб закатал бы, но без разминки не могу. Поэтому придется играть по твоим правилам…»
Из залога есть футболка, мобильник и старенькие часы «Полет» производства Петродворцового завода. Снимаю часы. Невелика потеря, но… За всё надо платить. Особенно за длинный язык.
Спекуль морщится, словно часы намазаны лошадиным пометом. Подносит к левому глазу и рассматривает, словно под микроскопом.
