– Есть вариант. Правда, не знаю, насколько он тебя устроит.
– Говори…
– Не давать.
Керим посмотрел на меня недоверчиво, словно инспектор ГИБДД на пьяного водителя, прикидывающегося трезвым.
– Как?.. Это же… Нельзя… Ты с ума сошел… Они же…
– Что они?
– Всё, что угодно…
– А ты попробуй!
– Ой, Паша, – вмешалась Жанна, – ты больше такое никому не советуй. Мы-то свои люди, поймем. «Не давать…» И полчаса не продержимся. Им же тоже есть надо.
Если рассуждать абстрактно, Жанна несомненно права. Минимум половину заказов она не пропускает через кассу. Соответственно, чиновники получают меньшую зарплату и добирают свое взятками из той же кассы.
Замкнутый круг.
Но если рассуждать конкретно, я как человек, далекий от экономики, имею острое желание дать им в рожу. И приклеить к столбу.
Я не успел возразить – в трактире появились очередные визитеры. Те же костюмы, те же папочки…
Керим убрал лед с темени и истерично засмеялся. Гости, осмотрев зал, молча присели за центральный столик. Жанна тут же взяла меню и вышла к ним.
– Здравствуйте… Желаете пообедать? Или что-нибудь выпить?
Мужчины, не поздоровавшись, взяли меню и принялись изучать.
Я не считаю себя великим физиономистом, но с определенной уверенностью мог бы сказать, что ни тот, ни другой не относились к отряду «чиновничьих». Либо относились, проведя перед этим по несколько лет стажировки в учреждениях закрытого типа, вроде нашей Псковской колонии.
Визитеры взяли по комплексному обеду и бутылку дорогой водки. Через три минуты заказ был на столе. Но вместо того, чтобы приступить к трапезе, гости почти в унисон произнесли знакомую до икоты фразу:
– Бугор кто? То есть хозяин?
Керим тут же вышел в зал.
– Какие-то проблемы?
Опять красные корочки.
– Общество по защите прав потребителей, нах… У нас к вам несколько претензий, нах… Короче, почему барышня так далеко стояла, когда мы заказывали, нах? Я, чего, кричать ей должен?
– Но… – растерялся Керим, – надо было попросить, она бы подошла.
– Я сюда поесть пришел, а не кричать. Второе, нах… Почему на ней бирки с именем нет, и почему приборы не завернуты в салфетки?
– Мы не заворачиваем. Они одноразовые.
– Какая разница? Это элементарное неуважение к клиентам.
– Короче, – подытожил второй, – или протокол, или… думай.
Ребята не стеснялись и не прятали глаз. Да и чего стесняться? Мы живем в АОЗТ «Россия». Выживает наглейший.
Керим обреченно посмотрел на меня.
«Ну, кто был прав? Попробуй, не дай. Сожрут без кетчупа».
– Момент, – я встал с табуретки и подошел к проверяющим, – можно ваши кси… документы еще разок?
Не знаю, что на меня нашло. Неужели тлетворное влияние китайской поэзии? Еще месяц назад в подобной ситуации я бы даже не вытащил изо рта зубочистку. Ментовские прихваты – это дело Керима. Хочет, пусть платит. У меня свой геморрой. И не один.
– Мы уже показали, нах, – нервно ответил первый.
– А мне не видно издалека. Близорукость минус сто.
Он зачем-то оглянулся на дверь, затем сунул руку за пазуху.
– Держи.
На пальце его руки я заметил след от выведенной наколки.
Чиновники с большой дороги.
ООООО «Общество защиты прав потребителей».
Номер удостоверения, фото владельца, печать, дата выдачи, подпись начальника.
Все вроде бы нормально.
Если не считать, что ксива – от первой до последней буквы – липа.
Это видно даже без лупы. Я таких «мандатов» с десяток отпечатаю на цветном принтере, даже не последнего поколения. Притом, что не очень хорошо владею компьютерной грамотой.
– А от кого защищаем потребителей?
– От недобросовестных предпринимателей, нах… Еще есть вопросы?
– Есть. Когда было восстание Спартака? Шутка… Телефончик начальника дайте.
– Зачем?
– Узнаю, как настроение. И где вы сейчас должны находиться.
– Обойдешься, – мужик протянул руку, – документ верни.
– Жанна, – я повернулся к стойке, – вызови, пожалуйста, милицию. Вилки им в салфетки не завернули… Сейчас разберемся, кто что заворачивать должен.
Жанна кивнула и вытащила из фартука мобильник.
Не успела она набрать вторую цифру, как произошла сцена, украсившая бы любой отечественный ситком вроде «Прекрасной няни». Проверяющие, словно по команде, вскочили со стульев и метнулись к выходу, прихватив со стола бутылку водки.
Через четверть секунды мы остались в зале втроем.
– Они чего, не настоящие? – Керим вышел из гипнотического транса.
– А ты уверен, что прежние были подлинными? Держи, – я протянул ему липовую ксиву, – тоже будешь защищать потребителей. Фотку только переклей.
– Может, зря ты? Они трактир не спалят?
– Предлагаешь догнать и извиниться? Не волнуйся, если спалят, я построю новый за свой счет. Успокойся, Керим. Это обычные разводилы, они на открытый криминал не пойдут. К тому ж не с пустыми руками ушли. Позвони соседям, кстати, предупреди.
– А милицию-то вызывать? – очнулась Жанна.
– Не надо. Еще денег за вызов попросят. Или обеды халявные. Керим и так на нулях. А впереди день. Неизвестно, кого еще принесет.
– Вот им! – Азербайджанец согнул руку в локте. – Пускай проверяют! Ни копейки больше не дам!
– Да не принимай ты так близко к сердцу, – я вернулся на табуреточку, – совсем не давать не получится. Во, глянь, снова пожарники идут. На второй круг заходят. Бомбардировщики… Жанна, а бирку действительно прицепи. У нас солидное заведение, а не забегаловка.
Глава 9
Без четверти шесть случилось чудо. В трактир заглянула молодая и высоконравственная брюнетка лет двадцати.
Нравственность ее была так высока и стройна, что все присутствующие в зале, в том числе и Жанна, застыли, словно на стоп-кадре. И даже я, человек, закаленный в застенках, автоматически привстал с табуреточки. Неужели это всё натуральное? Все свое? Неужели здесь не поработала рука пластического хирурга?
А какие глаза! Они глубоки, как тексты песен Макsим.
А ноги! При их виде хочется сделать что-нибудь доброе, светлое, волшебное…
И одежда от ведущих производителей соответствует – облегает точно по контурам, подчеркивая малейшие нюансы туловища.
