Туалетная слежка оправдала затраты на ее установку. Месяц назад Чернаков пресек продажу двух кило «стекла» – наркотических пилюль, добавляемых в лимонад для придания последнему особых вкусовых качеств. Очень популярная дурь в ночных клубах. Выпиваешь – и ни в чем себе не отказываешь… Один из продавцов торговал ею прямо в «Планете», в качестве прилавка выбрав туалетную кабинку. А про несунов и говорить нечего! Вячеслав Андреевич набил руку, вернее, глаз и без труда отличал человека, честно справляющего нужду, от воришек, прячущих в нижнем белье товар. Последних брали на специальной рамке для персонала, и они потом долго ломали голову, где могли засветиться.
Иногда в кабинках занимались любовью по-походному, но в такие моменты Чернаков без промедления отключал монитор, не мешая людям. Любовь не влияла на безопасность, зато поднимала у сотрудников рабочее настроение. Пускай занимаются! Производительность труда повысится.
Что касалось «секреток» в торговом зале, то денег на их установку Чернаков не жалел. Естественно, хозяйских денег, хотя те, несмотря на масштабы предприятия, придерживались старого буржуйского правила – где можно не платить, лучше не платить. Средства на безопасность они выделяли с таким скрипом, что он был слышен за километр от «Планеты». Приходилось убеждать и доказывать математически, с калькулятором в руке. В итоге «секреток» натыкали столько, что можно было без проблем проследить за человеком, идущим по залу в любом направлении, да еще с разных точек.
Вячеслав Андреевич уселся за стол, достал из ящика упаковку просроченного анальгина и проглотил пару таблеток. Голова немного гудела. Накануне он заскочил в клуб ветеранов милицейского райотдела, называемый в народе «Клубом Черных Подполковников». Раз в неделю там собирались вышедшие в отставку или на пенсию коллеги и их бывшие начальники, парились в баньке и жадно общались о театральных премьерах, книжных новинках, модных выставках, Интернет-сайтах и политике. Иногда наизусть читали стихи, в основном незабвенного Баркова. В процессе обсуждения кто-нибудь бросал условную фразу: «Ну что?..» После чего на столе вырастала горка из мятых купюр мелкого и среднего достоинства, которую через минуту обменивали у банщика на водку и символическую закуску. Стихи заканчивались, начиналось «Гип-гип-ура-а-а!».
Чернаков заходил в клуб примерно раз в месяц, в обсуждении театральных премьер старался не участвовать, приводя один и тот же аргумент: «Ну зачем обязательно нажираться? Можно и в города поиграть». Плохо, когда на следующее утро коллектив супермаркета видит начальника службы безопасности с мешками под глазами и улавливает неприличный выхлоп. И, соответственно, не чувствует себя в полной безопасности.
Но вчера один из завсегдатаев проставлялся по поводу пятидесятилетия и ссылаться на «города» было неуместно. Именинник, сидевший за столом рядом с Чернаковым, без устали подливал, требуя пить непременно до дна. «И пусть в моей жизни будет столько дерьма, сколько капель останется на дне этого бокала… И пусть в моей жизни будет столько женщин, сколько капель останется… Э-э!!! Не пить! Лучше споем! Нашу, ментовскую. „Та-га-нка, где ночи полные огня-я-я…“»
По пути домой Вячеслава Андреевича тормознул гаишник, уловивший в движениях машины некоторую неустойчивость на трассе. Чернаков, опустив стекло, показал милицейское пенсионное удостоверение, которое, как правило, выручало на дорогах. Гаишники понимали – рано или поздно сами выйдут на пенсию.
– Пили?
– Нет, – честно соврал пенсионер, – просто утомился.
– А почему это вы не пили, а я пил?
Тут Вячеслав Андреевич заметил, что глаза у стража дорог блестят несколько ярче, чем это положено по уставу.
– Пройдемте в мою машину!..
Гаишник подмигнул, кивнув на своего расписанного гербами четырехколесного друга.
– Угощаю! А то мне одному несподручно, а напарник приболел… Праздник у меня… Развелся.
– Поздравляю. Но извини, старик… Спешу… На работу утром.
Наверное, сейчас вместо анальгина более эффективно помогли бы пятьдесят граммов коньяку с лимоном, но Чернаков поклялся себе на пенсионном удостоверении, что на работе ни-ни… Даже в оздоровительных целях. Плохой пример детям.
Он откинулся в кресле, минуту-другую посидел с закрытыми глазами. Состояние стабильно тяжелое, грозит перейти в стабильно мертвое. Тьфу-тьфу!
Вячеслав Андреевич поднялся, включил чайник, вернулся за стол, влез в очки (старость не радость!) и раскрыл папку.
Все как обычно. Два задержания на рамке. Мелочевка. Рулетка за сорок пять рублей и мыльница за сотню. Пойманы водитель АТП и инженер-технолог. Якобы забыли оплатить. Проведена профилактическая беседа, оба отпущены, товар оплачен, милиция не вызывалась…
Да и то: чего людей зря смешить? Даже если бы и вызвали, никто бы все равно не приехал. «Палки» на такой ерунде не срубишь, разбирайтесь сами. Вот если ущерб на тысячу или хотя бы рублей на пятьсот, приедем с радостью, халявные раскрытия кому ж помешают?..
Чернаков, когда вступил в должность, побывал в местном отделе, познакомился с начальством, распил представительский презент, короче, навел мосты. Начальство против взаимодействия не возражало, деликатно попросив заодно отреставрировать дежурную часть, взамен пообещав присылать наряд по первому требованию. Если будет свободная машина. «То есть вам еще и машину подарить?» – «Нет-нет, что вы… Но если вдруг будет такая возможность, не откажемся. Не корысти ради ведь просим, но для государства родного…»
Если же ущерб не дотягивал до обозначенной в законе суммы, никто не приезжал. Даже когда у задержанного было восемь судимостей в активе. С такими приходилось разбираться самим. Тройную стоимость украденного в кассу – и свободен. Иначе сообщаем властям. Как правило, платить штраф никто не отказывался. Лучше заплатить, чем прослыть в обществе мелким вором.
Такие действия были, по большому счету, «махновскими», незаконными, штрафовать мог только судья, но не оставлять же несознательных господ совсем без наказания? Они ведь тогда снова захотят что-нибудь «забыть оплатить».
В особую категорию входили клептоманы. Некоторых Чернаков уже знал в лицо. Здесь были представители самых разных социальных групп. И женушки магнатов, и нищие интеллигенты, и даже творческие люди. И воровали они всякую ерунду, вроде автомобильных освежителей воздуха или ситечек для чая. Вели себя они тоже по-разному. Кто-то плакал, кто-то грозил уволить всю охрану, кто-то клялся, что просто забыл заплатить. В восемнадцатый раз… Особых карательных мер к ним не применялось. Так, очередная профилактическая беседа. Бесполезно – больные люди! Все равно будут тырить, хоть руки скотчем свяжи или охранника к каждому приставь. Да и ущерб от них копеечный. Гораздо меньший, чем от команд, специализирующихся на кражах из супермаркетов. И ладно б простые уголовники бомбили! Мода пошла среди молодых бездельников – пари заключают, кто больше товара из магазина утащит. Причем публика не бедствующая, есть детишки серьезных родителей. Экстрима на задницу хочется, энергию уродам девать некуда. Одного такого прихватили – тут же папашка примчался. Прямо с заседания совета директоров. Провел с сыном воспитательную беседу в кабинете Чернакова. «Не умеешь воровать – не воруй! Я из тебя не для того человека делал, чтобы ты на рамке зазвенел! Еще раз зазвенишь, объявлю экономическую блокаду! Денег на карманные расходы не получишь!»
