На плато воцарилась самая тихая тишина в мире. Казалось, пролети сейчас муха, она бы тут же упала замертво, оглушенная столь выразительным безмолвием.
– Не знаю, как объяснить, но я хотела бы выбрать одного из ваших советников, – продолжала ведьма при всеобщем гнетущем молчании, чувствуя, как испаряется ее решимость. На изумленно-гневное лицо Тай она старалась не смотреть. – Я говорю о… пане Седрике Камнетретьем, ваша милость.
– Не очень умно, чара, – ответил тот.
Пожалуй, это были его первые слова за все время. Голос драконорога звучал глухо и немного устало. Каве невольно подумала, что ему, должно быть, очень много лет. Интересно, сколько живут эти существа? И насколько близко он знал прабабку Марьяну, если серебряный браслет назвал на субастрале именно его имя?
А король сказал:
– Бросить их со скалы, обнаглевших людишек.
Произнесено это было спокойно, равнодушным тоном. Но драконороги горячо поддержали пана Вужыка громкими, злыми и одобрительными возгласами.
– Погодите!!!
Каве решила идти до конца. На ходу сдирая магический браслет, она кинулась прямо под лапы пану Седрику.
– Взгляните, пан советник! – крикнула она, протягивая ему серебристую ящерку с изумрудными глазами. – Это он сообщил мне ваше имя!
Как ни странно, драконороги снова затихли. А пан Седрик, наклонив рогатую голову почти до самых рук девушки, весьма пристально рассматривал серебряное ведьминское украшение.
– Это древний браслет! – горячо произнесла Каве, делая вид, что не замечает острый рог-иглу, венчающий морду пана советника. – Он был сотворен в Чародоле. Его закаляли в огне и воде, но главное – он наделен магической душой! Очень сильная ведьма добровольно пожертвовала собой ради него…
– Как звали эту ведьму, чара Каве?
По кругу драконорогов прошелестел изумленный ропот.
– Он назвал тебя по имени, – радостно прошептала Тай, встав позади карпатской ведьмы. – Это хороший знак.
– Я не знаю, – пролепетала Каве, теряя остатки самообладания. – Никто не знает… Это было очень давно.
Стальной рог метнулся ближе: на девушку уставился внимательный круглый глаз – фиолетовый, мерцающий в глубине черного зрачка серебристым огнем. Казалось, взгляд пана Седрика прошивал насквозь.
– Ты говоришь правду, – глухо произнес драконорог и отстранился.
Обернувшись к королю, пан старший советник сказал:
– Я согласен выступить на Чаклуне вместе с ведьмой Каве Лизард. Что тут началось! Драконороги кричали, лопотали и бубнили, словно единый гигантский дракон; они яростно хлопали крыльями, изрыгали из пастей фонтаны огня или воды – кто что умел, и яростно скребли лапами о камень.
К счастью, пан Вужык прекратил это безобразие одним коротким взмахом крыльев. Каве подметила, что за несколько мгновений, пока длился всеобщий гвалт, король успел посовещаться с паном Седриком.
– Решено! – величественно произнес владыка драконорогов. – Пан Седрик Камнетретий добровольно вызвался идти с ведьмой Каве на Чаклун. С другой девушкой пойдет пан Чах Ветротретий. Мы удовлетворили вашу просьбу, молодые чары?
Каве и Тай одновременно кивнули. Рыжая чара даже подпрыгнула, будто норовила в пляс пуститься, и на радостях сильно стиснула Каве в объятиях.
Несмотря на сильное волнение, Каве заметила, с какой скоростью пан Чах метнулся к девушкам и как гордо посматривал теперь на пана Сотека Ветроодиннадцатого, освобожденного от наказания, но почему-то сменившего презрительный вид на раздосадованный. Еще бы! Раз сам пан старший советник согласился сопровождать молодых чар на турнир, значит, для провинившегося воздушного стихийника дело оборачивалось большой честью.
Пан Чах был небольшим драконорогом в переливающейся темно-синей чешуе, словно сотканной из обтекаемых чернильных капель. Его глаза, голубые и прозрачные, словно аквамарин, делали морду с тонким и коротким черным рогом довольно симпатичной.
После быстрых переговоров все формальности были соблюдены. Жемчужину торжественно водрузили на спину все тому же пану Сотеку Ветроодиннадцатому (наверное, опять в наказание), а пан Седрик подставил свою спину Каве. Не заставляя себя долго упрашивать, девушка шустро взобралась по сиренево-черному хребту, и они взмыли в небеса по направлению к столице. Пан Чах радостно устремился за ними, неся на спине усталую, но счастливую Тай.
Глава 12
Тучи сгущаются
В котловане, где была обнаружена Дверь в Скале, открывающая проход в древний Чародол, карпатские маги решили построить небольшой торжественный зал для встреч и возможных в будущем междумирных переговоров.
Каменные стены котлована, испещренные многочисленными трещинами, оставили как есть, лишь укрепили в наиболее осыпающихся местах. Пол разровняли и покрыли желто-черной мозаичной плиткой, а в самом центре выложили из гладкого полированного янтаря круг, символизирующий солнце, – древний знак удачи, благополучия и процветания.
Над залом соорудили купол из прочного, закаленного стекла и расписали его особой светящейся краской: в темноте ночи потолок вспыхивал золотыми и серебряными цветами, озаряя пространство мягким волшебным светом.
В центре круга-солнца поставили трон – простое черное кресло, поверху спинки украшенное изображением венца с крупными изумрудами на остриях зубцов.
Прямо от трона тянулся длинный стол из черного лакированного дерева. По обе стороны от него стояли мягкие кресла, обитые роскошным, в черно-золотых узорах, бархатом.
Сейчас зал пустовал. Лишь сновали, заканчивая последние приготовления, беловато-прозрачные тени слуг. Запахи свежей земли, сухой травы и замшелого камня неприятно смешивались с едким духом свечного угара, нового пергамента и густой туши. Иногда пробивался легкий дымный аромат восточных благовоний, безуспешно воскуряемых для того, чтобы перебить остальные запахи.
Сегодня в торжественном зале было прохладно и сыро, поэтому слуги-призраки расставили дополнительные жаровни с огнем, расположив их на медных треножниках вдоль стены.
До переговоров с посольством клана диких оставалось полчаса.
В маленькой Круглой Башне, с незапамятных времен расположенной в левом крыле Черного замка, маг Виртус битый час выговаривал своему подопечному Алексею Вордаку. Тот молчал, но выглядел хмурым и раздраженным.
– Я тебя прошу: никаких препирательств, никаких взбрыкиваний, – как заведенный, повторял маг Виртус. – Осади свои эмоции, приглуши чувства… Помни, от этого зависит судьба нашей земли. Твой отец любил Карпатский край и наш тайный колдовской мир. Он хотел, чтобы магия вечно процветала в этих горах, чтобы все мы жили, пусть в относительном, но мире. Даже с таким мерзким колдуном, как Лютогор.
Младший Вордак досадливо цокнул языком.
– Я же сказал и еще раз повторю, если ты меня не слышишь: переживать нечего. – Он угрюмо взглянул на своего опекуна и главного советника в одном лице. – Я согласился на твой план временного сотрудничества с дикими. Согласился, хотя мне это стоило некоторых… усилий. Я не буду вскакивать с места, кричать, ругаться, грозить, кидаться на них или метать огненные камни им в головы. Не буду вызывать каждого из них на поединок. Ты ведь этого боишься?
