— Вроде как я с ним теперь повязан, — возмущался Сигурд Оли. — И он не хочет оставить меня в покое. Звонит среди ночи и говорит, что убьет себя. Почему бы ему не вести такие беседы со священником? Он ведь тоже там был!
— Повязан? — удивился Эрленд.
— Ну, обязан внимать всему, что он болтает. Быть связанным с кем-либо. Что ты, исландский не понимаешь?
— Посоветуй ему обратиться к психотерапевту.
— Он регулярно к нему ходит.
— Конечно, очень трудно поставить себя на его место, — вздохнул Эрленд. — Видно, человеку ужасно тяжело.
— Да, — согласился Сигурд Оли.
— И он задумывается о самоубийстве?
— Его посещают такие мысли. Он вполне может выкинуть какую-нибудь глупость. Но я больше не хочу в этом участвовать. Мне надоело!
— А что думает Бергтора?
— Она хочет, чтобы я ему помог.
— Из-за клубники, говоришь?
— Представляешь?! Я все время пытаюсь ему втолковать. Черт-те что!
9
Эрленд и Сигурд Оли слушали историю о пропавшем человеке. Это произошло в шестидесятые годы. Речь шла о мужчине среднего возраста.
На основании радиоуглеродного анализа криминалисты заключили, что мужчина, чей скелет был найден в озере Клейварватн, умер в возрасте между тридцатью пятью и сорока годами. При сопоставлении с датой изготовления русского передатчика был сделан вывод, что жертву утопили после 1961 года. Черный ящик, найденный под скелетом, отдали на всестороннее исследование. Это оказался аппарат для прослушивания, который в те времена назывался приемником на коротких волнах и с помощью которого в шестидесятые годы ловили передачи Североатлантического союза. Дата изготовления — 1961 год — оказалась наполовину стерта, а буквы, еще заметные на клавишах, определенно были кириллическими.
Эрленд перечитал газетные статьи, в которых упоминалось о находке советской радиоаппаратуры в озере Клейварватн в 1973 году. Прочитанное совпадало и дополняло то, что он услышал от своего бывшего начальства. Как всегда, Марион Брим наталкивает его на интересную идею. Аппараты были найдены на десятиметровой глубине около Козлиного мыса, довольно далеко от того места, где лежал скелет. Эрленд поделился со своими коллегами Сигурдом Оли и Элинборг информацией о находке, и они принялись обсуждать, каким образом это может быть связано со скелетом из озера. Элинборг совпадение казалось неслучайным. Если бы полиция в свое время увеличила радиус поиска, то наверняка наткнулась бы и на тело.
Согласно полицейским отчетам, водолазы рассказали, что за неделю до обнаружения аппаратов видели черный лимузин, направлявшийся к озеру. Они сразу подумали, что это посольская машина. Советское представительство не ответило на запросы полиции, собственно, как и все другие посольства Восточного блока. Эрленд нашел краткий рапорт о том, что приемники изготовлены в Советском Союзе. Среди прочего указывалось, что речь идет о разведывательной аппаратуре, принимавшей волны в радиусе до ста шестидесяти километров и, по всей видимости, использовавшейся для прослушивания телефонных разговоров в Рейкьявике и округе. Говорилось также, что такие приборы производились в начале шестидесятых — допотопные ламповые аппараты, замененные в скором времени новыми транзисторными приемниками. Аппараты закамуфлировали под блоки питания и распихали по обычным чемоданам, чтобы утопить.
Сидящей напротив полицейских женщине было около семидесяти лет, но она хорошо сохранилась для своего возраста. Детей у нее не было, поскольку ее сожитель неожиданно пропал. Пара не регистрировала брак, хотя этот вопрос обсуждался. После исчезновения друга она так никого и не нашла, закончила женщина свой рассказ со смущением и печалью в голосе.
— Это был необычайно привлекательный человек, — добавила хозяйка, — и мне всегда казалось, что он должен вернуться. Уж лучше лелеять пустые надежды, чем знать, что он умер. Я не могла в это поверить, да и сейчас не верю.
Тогда пара только переселилась в небольшую квартиру. Они собирались завести ребенка. Все произошло в 1968 году. Женщина работала в молочной лавке.
— Вы наверняка помните, — обратилась она к Эрленду. — Да и вы тоже. — Она посмотрела на Сигурда Оли. — В то время существовали специальные молочные лавки, в которых продавали молоко, скир
[13]
и тому подобное, Только молочные продукты.
Эрленд согласно кивнул. Сигурд Оли, напротив, стал проявлять нетерпение.
Ее друг собирался заехать за ней после работы, как он всегда делал. Она ждала его у входа в лавку.
— Прошло уже более тридцати лет, — сказала она, взглянув на Эрленда, — а мне кажется, что я все еще стою у магазина и жду его. Все эти годы. Он всегда был таким пунктуальным. Помню, как я почувствовала, что он опаздывает сначала на десять минут, потом на четверть часа, потом на полчаса. Время как будто тянулось бесконечно. Точно он забыл про меня.
Женщина вздохнула.
— А потом мне казалось, будто его никогда и не существовало.
Согласно полицейским отчетам, женщина заявила об исчезновении своего друга на следующее утро. Следователи пришли к ней домой. Дали объявление в газеты, на радио и телевидение. В полиции уверяли, что пропавшего быстро найдут, расспрашивали, не выпивал ли тот и не случалось ли раньше подобных исчезновений. Может быть, другая женщина? Она отвечала отрицательно на все вопросы, но они заставили ее задуматься об избраннике с новой стороны. Другая женщина? Ее любимый ушел к другой женщине? Он работал коммивояжером и много ездил по стране. Продавал разный сельскохозяйственный инвентарь: комбайны, трактора, косилки, культиваторы, бульдозеры. Такая работа требовала частых командировок. Иногда они продолжались по нескольку недель кряду. Он как раз вернулся из такой поездки накануне своего исчезновения.
— Но я ума не приложу, что он мог делать на озере Клейварватн. — Женщина переводила взгляд с одного собеседника на другого. — Мы никогда туда не ездили.
Сыщики ничего не сказали ей про советский радиоприемник и про дыру в черепе, лишь то, что скелет был найден в том месте, где раньше была вода, и они проверяют случаи исчезновения людей за определенный промежуток времени.
— Ваш автомобиль нашли через два дня на центральном автовокзале, — уточнил Сигурд Оли.
— Никто не откликнулся на объявление об исчезновении, — вздохнула женщина. — У меня не было ни одной его фотографии. А у него не было моей. Мы не так долго прожили вместе, и у нас не было фотоаппарата. Так никуда вместе и не съездили. Ведь именно во время путешествий люди делают больше всего снимков, не правда ли?
— И на Рождество, — добавил Сигурд Оли.
— Да, и на Рождество, — повторила женщина.
— А его родители?
