Вновь выходит на экраны фильм «Александр Невский». И мало того, что выходит, но еще и удостаивается Сталинской премии. Вот тебе, Гитлер, по мордасам!.. Армейские пропагандисты, руководствуясь журналом «Политучеба красноармейца», на основе Ледового побоища и Грюнвальдской битвы стали вновь учить солдатиков, что русские немцев всегда бивали, причем (цитирую журнал), «били, как отмечают летописи, на их же территории». А у нас, товарищи, в уставах разве не так написано?..
В печати опять появляются критические заметки о немецком фашизме. А количество хвалебных материалов о Германии резко идет на убыль.
Сталин лично звонит Эренбургу и велит ему писать свой роман о взятии немцами Парижа, не щадя фашистов.
Советские руководящие товарищи стали даже косо посматривать на сатирика Зощенко, потому что Зощенко в период непродолжительной советско-германской дружбы издавался в Германии и очень нравился Гитлеру. Книжку Зощенко «Спи скорее, товарищ!» вслух читал фюреру сам Геббельс. Оба сильно смеялись. Видит бог, есть что-то порочное в этом Зощенко, присмотреться надо к нему…
И еще один интересный момент. В ТАСС создается секретная редакция пропаганды, нацеленная на Германию. (Секретная потому, что официально пакт о дружбе не расторгнут и война Германии еще не объявлена. Но секретная редакция уже собирает на фюрера агиткомпромат — цитатки из «Майн кампф» подшивает в папочку, статейки о положении трудящихся «под немцем» в Югославии и Польше и т. д. Официально эта антигерманская редакция развернет свою деятельность только после начала войны с Германией. Собственно говоря, создание этой редакции ДО начала войны лежит в том же русле, что и переименование советских военных округов во фронты ДО 22 июня 1941 года.)
5 мая 1941 года Сталин произнес перед выпускниками военных академий свою знаменитую речь, положившую, как считается, начало новой политике СССР. Но я так не считаю. Потому что фактически эта речь шла абсолютно в русле всей предшествующей наступательной линии. Своей речью Сталин просто дал армии видимую отмашку, явный сигнал, что Гитлер снова враг и надо готовиться к скорому наступлению на этого врага. Речь свою от 5 мая Сталин публиковать запретил даже после войны. И запретил неспроста. Слышавший ее в Кремле писатель Вишневский в тот же день взволнованно записал в своем дневнике: «Речь огромного значения… Впереди — наш поход на Запад. Впереди возможности, о которых мы мечтали давно».
Генерал-майор Наумов позже по памяти изложил речь Сталина следующим образом: «Война, разворачивающаяся в Европе, заставляет нашу страну активно вмешиваться в дела Европы. Германская армия добилась таких больших успехов потому, что еще не сталкивалась с достойным противником. Все это время она вела войну против малых, слабых государств, для чего не требуется особых стратегических способностей, так что некоторые наши офицеры напрасно переоценивают успехи германской армии. Посмотрим, на что будет способна германская армия, когда столкнется с настоящим противником. Советский Союз можно сравнить со свирепым хищным зверем, который затаился в засаде, поджидая свою добычу, чтобы затем одним прыжком настичь ее. Недалек тот день, когда вы станете свидетелями и участниками огромных социальных изменений на Балканах. Эра мирной политики закончилась, и наступает новая эра — эра расширения социалистического фронта силой оружия».
Красные пропагандисты Сталина подхватили основную идею этой речи и очередной пропагандистской волной понесли ее в массы. Так, доклад, подготовленный в середине мая 1941 года Главным управлением политической пропаганды для закрытых военных аудиторий («в открытую» мы с Гитлером еще дружили), гласил: «Основная цель СССР — своими особыми средствами обеспечить все необходимые предпосылки для победоносного решения вопроса «кто кого» в международном масштабе. Неверно было бы расценивать нашу мирную политику как вечную и неизменную. Это — временная политика, которая вызывалась необходимостью накопить достаточные силы против капиталистического окружения. Теперь мы такие силы накопили и вступили в новый, наступательный период внешней политики СССР… Не исключена возможность, что СССР будет вынужден, в силу сложившейся обстановки, взять на себя инициативу наступательных военных действий. При анализе ближайших перспектив мирового капитализма следует исходить из нарастания «революционного кризиса», при этом отчетливо вырисовывается роль СССР как вооруженного оплота мировой социалистической революции. возможны наступательные действия СССР против отдельных империалистических стран, угрожающих нашей безопасности в обстановке, когда еще нет налицо революционной ситуации в капиталистических странах. Но и в том и в другом случае СССР может перейти в наступление против империалистических держав, защищая дело победившего социализма, выполняя величайшую миссию, которая возложена историей на первое в мире социалистическое государство рабочих и крестьян…»
А в проекте одной из директив ГУПП говорилось: «Каждый день и час возможно нападение империалистов на Советский Союз, которое мы должны быть готовы предупредить своими наступательными действиями. Германская армия еще не столкнулась с равноценным противником, равным ей как по численности войск, так и по их техническому оснащению и боевой выучке. Между тем такое столкновение не за горами». Последнее предложение начальник Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) Александров в проекте отчеркнул красным карандашом и сделал приписку: «Этакой формулировки никак нельзя допустить. Это означало бы раскрыть врагу карты».
В общем, в мае 1941 года красная пропаганда с новой силой запела те же песни, что мы слышали от нее и ранее. В воинских частях крутили антифашистские фильмы, красные агитаторы рассказывали солдатикам о неизбежном наступлении фронта социализма на Запад при помощи упреждающего удара Красной армии, а среди солдат ходили такие речи: «на границу приехала огромная куча генералов, такое уже было перед нападением на Польшу, значит, как посеем, пойдем воевать Германию».
На совещании работников кино в том же мае месяце Жданов заявил работникам культуры, что «мы и дальше будем расширять фронт социализма».
Работники киноиндустрии и сами сосредотачиваются для условий будущей войны: 13 мая 1941 года в Кинокомитете СССР собираются члены так называемой Оборонной комиссии и начинают обсуждать вопрос о создании фронтовых съемочных групп в составе оператора, сценариста и режиссера. По сути, обсуждают план военной мобилизации советской кинематографии. На заседании отмечаются следующие недостатки в работе: нет пока еще достаточно сколоченных творческих групп, готовых отразить для потомков славные завоевания Красной армии; нет специальной съемочной аппаратуры, пригодной для фронтовых условий; не до всех еще кинематографистов доведен опыт советских военных операторов и т. д. и т. п.
Нормальное рабочее совещание пропагандистов — скоро война, а у вас еще конь не валялся! Шевелитесь, товарищи, шевелитесь!.. И оргвыводы: «Необходимы самые срочные меры по приведению в порядок всего кинохозяйства с точки зрения мобилизационной…»
На этом совещании определены даже темы фильмов, которые должны быть сняты советскими фронтовыми операторами в 1941–1942 годах:
