В Москве за Гордиевским следили, рассчитывая, что он вступит в контакт с англичанами. Но он сразу увидел, что его квартиру обыскивали, и был крайне осторожен. Он сразу предупредил британскую резидентуру, что он в опасности и просит его эвакуировать. Коллеги по разведке зазвали его на дачу и, как уверяет Гордиевский, то ли напоили, то ли подсыпали какого-то зелья. Во всяком случае требовали во всем признаться. Он не признался, и Крючков с подчиненными оказались в патовой ситуации.
Все-таки сообщения агента Эймса было недостаточно для того, чтобы посадить полковника внешней разведки. А никаких других доказательств его предательства не было. Гордиевскому позволили остаться на свободе. Он воспользовался беспечностью своих неумелых соглядатаев, связался с англичанами, и они его вывезли из страны. Судя по всему, в багажнике машины с дипломатическими номерами перевезли в Финляндию.
Для руководителей КГБ дерзкая операция британской разведки, проведенная на территории Советского Союза, была тяжким ударом. Провал обсуждался в кабинете председателя КГБ Виктора Михайловича Чебрикова, куда помимо Крючкова вызвали руководителей контрразведки, которые обвинили первый главк в непрофессионализме. Чебриков распекать Крючкова не стал, ограничился требованием наладить сорудничество первого и второго главков.
Пятнадцать офицеров были наказаны за побег Гордиевского. Начальник третьего отдела, ведающего работой в Англии, будущий генерал Виктор Грушко получил выговор от председателя КГБ Чебрикова.
Крючков предпочитал не наказывать тех разведчиков, которые провинились, но исправились. Он очень снисходительно относился к своим людям, если они, перебежав на Запад, потом возвращались. Ему было выгоднее сделать вид, что его разведчика похитили, чем признаться, что проверенные чекисты могут запросто изменить своему долгу. Сотрудникам разведки говорили, что их не подвергнут наказанию, если они покаются.
Так поступили с сотрудником внешней разведки Виталием Юрченко, который, находясь в 1985 году в командировке в Италии, связался с американцами.
Юрченко нравился Дмитрию Якушкину, который был его руководителем в Вашингтоне. Когда в Москве Якушкин возглавил первый (американский) отдел разведки, то взял в апреле 1985 года Юрченко заместителем. Летом его командировали в Неаполь для участия в разработке потенциального агента – американского радиста, служившего на военно-морской базе. 1 августа Юрченко сказал коллегам по резидентуре, что намерен осмотреть музеи, и вышел из здания посольства.
На самом деле он зашел в гостиницу напротив здания американского посольства и позвонил американцам. Его пригласили зайти. Он пересек дорогу и рассказал американцам то, что знал. Олдрича Эймса он не знал и выдать его не мог. Зато Эймс информировал Москву о показаниях Юрченко.
Почему он перешел к американцам?
Его бывший начальник Виктор Черкашин считает, что причина тому крайняя мнительность Юрченко. Высокий атлетически сложенный человек, он постоянно подозревал у себя различные болезни. Он решил, что болен раком и жить ему осталось месяцы, если не недели.
Его вывезли в Соединенные Штаты. Одна из причин побега состояла в том, что в Вашингтоне у него был роман с молодой женщиной по имени Валентина, женой одного советского дипломата. Теперь она была в Монреале, где работал ее муж. Юрченко полагал, что она присоединится к нему. Сотрудники ЦРУ организовали ему тайную встречу с Валентиной. Но она его выгнала, сказав, что она любила полковника КГБ, а не предателя. Рухнула его надежда провести остаток жизни с любимой женщиной в комфортных условиях Соединенных Штатов.
Американцы пытались его ободрить, сулили ему большие деньги, хороший дом в пригороде Вашингтона, организовали ему обед с директором ЦРУ. Но Юрченко впал в депрессию. Все получилось совсем не так, как он надеялся. А когда ему сообщили результаты анализов, из которых следовало, что рака у него нет, он схватился за голову:
– Что я натворил!
2 ноября 1985 года прямо из ресторана, где он обедал с опекавшим его американцем, Виталий Юрченко приехал в советское посольство и сказал, что американцы три месяца накачивали его наркотиками, но не смогли сломить волю советского разведчика… Он же не знал, что Эймс передал советским разведчикам его показания в ЦРУ.
Вашингтонская резидентура сделала все, чтобы Юрченко не ушел назад, к американцам. Собрали журналистов, и Юрченко обвинил ЦРУ в том, что его похитили. Это отрезало ему дорогу назад. Кроме того, надеялись, что в ЦРУ с большим сомнением отнесутся к его показаниям. 6 ноября его на самолете «Аэрофлота» в сопровождении офицеров резидентуры отправили домой.
Крючков предпочел сделать из него мужественного героя, выдержавшего все испытания и бежавшего из вражеского плена, хотя кадровым разведчикам это не понравилось. Они считали Юрченко предателем и не понимали, как его можно награждать и поощрять.
«Я занимался Виталием Сергеевичем Юрченко, – вспоминал генерал Буданов. – Это был самый сложный период. Я то знал, что это предатель, а здесь разыгрывалась определенная игра, и ощущение собственной беспомощности было очень сильным. Правда, попутно мы решили одну проблему. Нам нужно было отозвать в Москву одного человека, но так, чтобы он ничего не заподозрил. Так мы оказали ему доверие – ввели в состав группы, которая доставила Юрченко в Москву».
Генерал Буданов имел в виду подполковника Валерия Федоровича Мартынова, который в вашингтонской резидентуре работал по научно-технической линии, а по прикрытию был атташе по вопросам культуры. Научно-техническая разведка – очень престижное направление, но добиться успеха непросто. Считается, что он попал в ловушку, расставленную ФБР. Ему подсунули двойного агента, вербовку которого сочли большим успехом. В обмен Мартынов стал давать информацию американцам – о ситуации в резидентуре, о вербовочных планах. Коллеги считают, что он работал не ради денег, а ради карьеры. Он получил орден Красной звезды и повышение. А тут сотрудник ЦРУ Олдрич Эймс предложил свои услуги советской разведке. И сразу назвал имя Мартынова как агента ФБР, боясь, что тот может его выдать американцам. Судьба подполковника Мартынова была решена…
Вот в такие дьявольские игры постоянно играла разведка. И такой род занятий много говорит о людях, которые посвятили свою жизнь разведке. Она вербовала агентов в спецслужбах противника, чтобы узнать, кто является предателем в собственных рядах.
30 декабря 1974 года генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев принял Андропова вместе с Крючковым. Это были смотрины. Андропов внес в ЦК предложение назначить Владимира Александровича Крючкова начальником первого главного управления и одновременно заместителем председателя КГБ.
«Перед беседой Юрий Владимирович предупредил меня, чтобы я не очень удивлялся, если генсек покажется мне не в форме, – вспоминал Крючков, – главное, мол, говорить погромче и не переспрашивать, если что трудно будет разобрать в его словах. Так что в Кремль я прибыл уже подготовленным, но то, что я увидел, превзошло все мои ожидания.
За столом сидел совершенно больной человек, который с большим трудом поднялся, чтобы поздороваться со мной, и долго не мог отдышаться, когда после этого буквально рухнул опять в кресло».
