Большинство документов было датировано последними числами, давность же остальных не превышала двух недель. Они представляли собой переписку Министерства иностранных дел Англии и английского посольства в Анкаре и включали в себя инструкции, вопросы и ответы на вопросы. Многие из них касались политических и военных событий огромного значения. На каждом документе в верхнем углу стоял гриф «Совершенно секретно». Кроме даты было также указано время отправления и получения их радистами. Эта важная техническая пометка оказала позже, по утверждению Берлина, существенную помощь экспертам в раскрытии английского дипломатического шифра.
Особую ценность для нас имели телеграммы Министерства иностранных дел Англии, касавшиеся отношений между Лондоном, Вашингтоном и Москвой. Из других документов было ясно, что сэр Хью хорошо информирован о политических и военных вопросах, так как занимает очень важный пост и пользуется большим уважением и доверием Лондона.
В руках немца эти документы говорили о еще более важных и зловещих признаках. Невозможно было сомневаться в решимости и способности союзников уничтожить Третий рейх. И это должно было произойти довольно скоро.
Я думал о том, сумеют ли руководители Германии, находящиеся далеко в Берлине или в ставке фюрера, осознать все значение этих документов. Если да, то для них остается лишь один путь.
Но я ошибся. Эти люди, убедившись, наконец, в подлинности документов, не захотели верить очевидным фактам и использовали их лишь как материал для бесконечных и бесплодных споров».
До конца войны в Берлине тешились мыслью, что удалось так ловко похитить у англичан секретные сведения. Но в стратегических целях эти документы никогда не были использованы. Единственное практическое применение они нашли у шифровальщиков. Неприятно сознавать, что тяжелая и опасная работа, проделанная нами, в конечном счете оказалась совершенно бесцельной.
«Цицерон» фотографировал важнейшие документы англичан, когда посол принимал ванну – а он это делал несколько раз на дню, – или когда тот спал. «Цицерон» сделал слепки с ключей посла и беспрепятственно добирался до секретных бумаг.
Документы фотографий, которых Базна приносил немцам, были исключительной важности. От «Цицерона» немцы узнали о Тегеранской конференции, которая проходила с 28 ноября по 1 декабря 1943 года, однако этой информацией они не воспользовались… А ведь могли. Немецкие спецслужбы узнали о намечаемой встрече Большой тройки слишком поздно и против нее что-либо предпринять уже не смогли. Слишком мало времени у них было, и расстояние от Берлина до Тегерана огромное.
В документах, переданных «Цицероном», были также и другие интересные места, например выдержки из протоколов Московской и Тегеранской конференций. Черчилль под влиянием значительного нажима со стороны русских обязался в 1944 году открыть в Европе второй фронт.
Из воспоминаний Мойзиша:
«В течение нескольких недель мы замечали, что во многих недавно доставленных документах от «Цицерона» содержатся намеки на нечто совершенно секретное, носящее название: операция «Оверлорд». Я ломал себе голову над тем, что могло бы значить слово «Оверлорд», но все мои попытки оказались безуспешными. В течение долгого времени мы не имели об этом никаких сведений, Берлин тоже не мог ничего придумать. Я убедился в этом после получения директивы, разосланной большинству посольств и миссий. Всем нам давалось указание любой ценой срочно добиться расшифровки таинственного названия. Это распоряжение было в духе многих других, которые нам присылали из Берлина, – мы не видели, каким образом его можно было выполнить.
Я сказал «Цицерону», что если он когда-либо услышит в английском посольстве слово «Оверлорд», то он должен постараться запомнить его значение и немедленно сообщить мне.
Наконец, судя по самому названию операции – «Оверлорд», – западные союзники планировали ее как одну из решающих во Второй мировой войне. Теперь я был вполне уверен, что нашел ответ на мучивший меня вопрос: операция «Оверлорд» была условным названием второго фронта.
Я немедленно послал в Берлин донесение, подробно изложив свою точку зрения и мотивы, которыми я руководствовался. Через неделю я получил лаконичный ответ: «Возможно, но маловероятно».
Итак, окончательное подтверждение настоящего значения этого таинственного зашифрованного слова Германия получила лишь 6 июня 1944 года, когда рано утром у берегов Нормандии появилась англо-американская армада.
Среди документов, полученных от «Цицерона» в декабре, были копии протоколов о переговорах военных представителей на Тегеранской конференции.
Некоторые ошибочно считают «Цицерона» агентом абвера. К этой организации Цицерон не имел отношения. Он был агентом Мойзиша, а тот работал на Амт-VI РСХА. Абвер и РСХА – разные ведомства.
Секретные, но не особенно важные документы хранились в английском посольстве под надзором сильной охраны. Но документы особой важности, над которыми посол хотел подумать в свободное время, сэр Хью брал с собой в спальню
[45]
.
Кличка «Цицерон» путешествовала из Берлина через Берн, Вашингтон, Стамбул и Софию в Анкару. Она явилась предметом горячих споров, восхищения и возмущения, вызвав тайную, подпольную борьбу в нейтральной Анкаре, где дипломаты враждебных государств холодно приветствовали друг друга.
Можно еще сказать о том, что англичанам досталась шифровальная немецкая машина «Энигма». С ее помощью они расшифровали секретные сообщения немцев. Так что знать о «Цицероне» они могли.
Не случайно в Анкаре появились агенты английской секретной службы, которые усиленно искали подслушивающие устройства. О существовании «Цицерона» они знали. Не знали только, кто он.
Операция «Цицерон» оставила свой след в истории разных спецслужб. То, что «Цицерон» доставлял Германской империи ценнейшие сведения о Тегеранской конференции и других важных событиях, уже известно.
В зарубежной прессе немало сообщалось об этой беспрецедентной операции. Фон Папен позже писал в своих мемуарах: «Информация «Цицерона» была весьма ценной по двум причинам. Резюме решений, принятых на Тегеранской конференции, было направлено английскому послу. Это раскрыло намерения союзников, касающиеся политического статуса Германии после ее поражения, и показало нам, каковы были разногласия между ними. Но еще большая важность его информации состояла прежде всего в том, что он предоставил в наше распоряжение точные сведения об оперативных планах противника».
Рассматривая операцию «Цицерон», следует отметить такой психологический момент: если не всегда, то, во всяком случае, часто, люди хотят верить в желаемое и не воспринимают неприятную информацию. Примеры тому – наша контрразведывательная операция «Трест» и немецкая «Цицерон». В «Трест», легендируемую чекистскую операцию, деятели белоэмигрантского движения поверили, потому что очень хотелось верить в существование организации противостоящей данному строю в России. А бесценная информация немецкого агента СД «Цицерон», камердинера английского посла в Турции, немцами не воспринималась, так как она их не устраивала. Например, планируемое союзниками антигитлеровской коалиции открытие второго фронта никакой радости доставить немцем не могло, и они эту информацию проигнорировали. Немцы не использовали, как следует, то, что им давала операция «Цицерон».
