Потом сенешаль добавил:
— С течением времени тебе откроется, что не только босеан или sigillum templi,
[9]
но и многие другие наши символы скрывают в себе значение, объяснить которое способна только малая группа посвященных.
В голове командора Антиохии бурлили вопросы. Какую же тайну охраняет братство? Какие еще обязанности, помимо сбережения тайны, возложены на его членов? В каких отношениях состоят они между собой?
Жак де Моле словно прочитал его мысли. Он вторично наполнил сосуды кипрским вином и заметил:
— Предполагаю, что ты горишь желанием узнать, какую же тайну мы оберегаем?
— Мне не хотелось бы напрашиваться.
— Любопытство твое будет удовлетворено нынче же ночью, когда мы завершим ритуал посвящения. Это произойдет еще до заутрени.
Задремавшего часового, сержанта ордена тамплиеров, разбудили крики и сильные удары в ворота, растревожившие птиц на стенах.
— Открывайте! Именем короля, открывайте!
— Кто здесь так кричит?
— Солдаты короля! Тотчас открывайте!
— Да знаете ли вы, в чьи ворота стучите?
— Конечно знаем! Не заставляйте меня терять терпение!
Сержант скрылся за стеной. Снова наступила тишина, нарушаемая лишь хлопаньем крыльев стрижей, которые никак не могли успокоиться.
В то время как снаружи солдаты Филиппа Четвертого нетерпеливо дожидались ответа и каждая минута казалась им вечностью, внутреннее пространство крепости наполнилось суматохой и беготней, потому что Жака де Моле в его келье не оказалось. Тамплиеры уже не спали. Они готовились к заутрене, совпадавшей по времени с зарождением дня.
Парижский командор приказал отыскать магистра, а на время его отсутствия принял на себя руководство всеми действиями и поднялся на стену в сопровождении отряда вооруженных братьев. В считаные секунды бойницы были заняты рыцарями, сержантами и прислужниками. Все они пристально наблюдали за тем, что происходило по ту сторону рва. Изумлению тамплиеров не было предела, когда они увидели, что перед воротами собралось никак не меньше двух сотен солдат.
— Что вам нужно в столь неурочный час?
— Именем короля, требую открыть ворота!
— У короля нет над нами власти! Тамплиеры держат ответ только перед Папой!
Офицер взмахнул пергаментом, зажатым в руке:
— Вот повеление Климента Пятого!
Над крепостной стеной пронесся изумленный ропот. Значит, слухи оказались верными! Как мог понтифик обойтись подобным образом с рыцарями, которые столько лет являлись главнейшей опорой христианства?!
— Что происходит? — спросил магистр, появившийся за спиной командора.
— Господин, убедитесь сами. Нас именем короля заставляют открыть ворота нашего дома. Кажется, эта солдатня располагает и дозволением Папы.
Жак де Моле выглянул со стены. Королевские солдаты собрались у ворот.
— Чье покровительство дозволяет вам нарушать покой этого дома?
— Поторапливайтесь! Во имя Филиппа, короля Франции!
— Как вы сказали?
— Король приказал арестовать всех рыцарей, находящихся в крепости Тампль, и конфисковать все их имущество.
— Это невозможно!
— Таково повеление его величества!
— У вас есть грамоты, которые могут подтвердить эти слова?
Офицер во второй раз помахал пергаментом. На стене воцарилось абсолютное молчание.
— Как вы поступите, мой господин? — спросил сквозь зубы парижский командор, сжимая рукоять меча.
Жак де Моле на миг заколебался. После объятий, которых монарх удостоил его накануне утром, ему было трудно поверить в происходящее. Он придавал мало значения слухам, носившимся по Парижу, хотя и принял некоторые меры, но они оказались правдивыми.
— Мы откроем ворота.
— Неужели мы не станем защищаться, господин? Эти стены могут выдержать длительную осаду, а тем временем…
— Боюсь, королевские солдаты подступили ко всем нашим командорствам. Иначе Филипп Четвертый не стал бы искать поддержки у Папы. Теперь самое важное — это выиграть время. Сейчас для нас имеет значение каждая минута. Пусть двое братьев отворят ворота, но не поднимают решетку! Пусть они попросят показать документы, чтобы удостовериться в их подлинности!
— Я сам этим займусь, — ответил командор.
— Нет, Ив, ты обеспечишь побег сенешалю и командору Антиохии. Их не должны задержать! Воспользуйтесь задней дверцей. Насколько я смог заметить, солдаты сосредоточены возле главных ворот. Решетка не будет поднята, пока я не прикажу!
— А вы остаетесь?
— Разумеется.
— Мне кажется, вам тоже следует скрыться. В противном случае…
— Я остаюсь, чтобы принять всю ответственность на себя, — прервал его магистр.
— С вашего позволения, мой господин, я мог бы сам во всем разобраться.
— Нисколько не сомневаюсь в этом. Однако королю и его присным известно, что я здесь. Они бросятся по моему следу, точно ищейки. В данный момент важно, чтобы удалось ускользнуть сенешалю и командору. Следуйте за мной. Сейчас каждая минута — на вес золота!
Атмосфера возле главных ворот становилась все более напряженной. В это время двое рыцарей, переодетых зажиточными торговцами, покидали Тампль через потайную дверь. Оба вели в поводу оседланных скакунов, копыта которых были обмотаны толстыми тряпками. Когда Жак де Моле появился в створе ворот и повелел поднять решетку, двое членов «Братства змееносца» уже достигли ворот Сен-Жермен.
13
Маргарет была уже на ногах, когда в спальне Пьера ожил будильник. Журналист сделал нескольких неудачных попыток прекратить навязчивый трезвон и лишь потом сумел сделать это ударом ладони. Его веки были словно налиты свинцом, хотя накануне он не пил, да и спать лег достаточно рано. Окончательно его привели в себя звуки готовки, доносившиеся с кухни.
Бланшар посмотрел на часы — половина восьмого.
— Какого черта!..
Пьер рывком подскочил на кровати, накинул халат, взглянул в зеркало и пригладил шевелюру, чтобы придать себе более-менее пристойный облик. Когда он появился на кухне, Маргарет как раз что-то искала. Она была элегантно одета, накрашена и причесана. Бланшар в собственном доме почувствовал себя клошаром.
— Я тебя разбудила?
— Нет, это был будильник. Что ты ищешь?
— Чай.
Пьер открыл шкаф и достал коробку с пакетиками.
— Тебе удалось отдохнуть?
— Отменно.
