— Ему ничего не известно о ваших предках?
— Разумеется! Тайна передается из поколения в поколение, но доверяется только одному из детей.
— Вероятно, перворожденному сыну.
— Нет, тому, кого хранитель этих сведений сочтет самым достойным. Я знаю, что, например, в моей семье на протяжении нескольких поколений хранителями были женщины.
Пьер нахмурил бровь.
— Как вы можете это знать?
Габриэль отпил глоток кофе. Все его движения были исполнены изящества. Бланшар отметил благородство манер этого человека — как он подносил чашку к губам, как придерживал блюдечко! Габриэль д'Онненкур, конечно же, получил превосходное воспитание.
— Почему вы спрашиваете?
— Если секрет доверяется лишь одному из потомков, то что вы можете знать о других линиях?
— Все очень просто. Тайну открыла мне моя мать. Это при том, что у меня имелось еще и несколько дядюшек, — позволил себе улыбнуться Габриэль. — Она также поведала мне о том, что сама узнала все от моей бабушки.
— Почему же «Красная змея» угрожала вашему брату?
— Они допустили ту же ошибку, что и вы, решили, что именно перворожденный сын получает священный дар, который моя семья пронесла сквозь века.
— Брат старше вас?
— Да, он у нас первенец. Именно он, сам того не ведая, обладает доказательствами, о которых вы допытывались позавчера.
— Так, значит, их у вас нет? — Пьер отметил, что возбуждение внутри его все возрастает.
— Я уже говорил, что нет, однако ситуация переменилась за последние двое суток. Сейчас я имею возможность получить такие доказательства.
— Почему?
— Мой брат доселе жил совершенно спокойно. Малейшие изменения в своем повседневном существовании он воспринимал как ужасную трагедию. Быть может, поэтому наша мать и приняла решение именно мне открыть, что мы являемся династией rex deus. Так вот, позавчера Исаак страшно перепугался.
— Из-за этих угроз?
— Мне кажется, что любой человек, которому угрожают смертью, переживает глубокое эмоциональное потрясение, — продолжал Габриэль, не обратив никакого внимания на вопрос. — Но вы не можете себе и представить, что означало подобное для моего брата. Исаак с женой приняли решение на время покинуть Париж. Несколько месяцев назад мой брат вышел на пенсию. Теперь он волен располагать своим временем как пожелает. Они хотят направиться в мой загородный домик. Это под Амьеном. Исаак попросил разрешения провести там четыре или пять недель. Хотя полагаю, что он не сможет провести столько времени вдали от своего домашнего очага. Все зависит от того, насколько брат напуган.
— В полицию он не обращался?
— Пока нет. Исаак думает, что ему звонил какой-то безумец либо это вообще чья-то дурацкая шутка. Ему кажется, что через какое-то время все уладится само собой.
— Почему же вы считаете, что теперь можете получить подтверждение своей родословной?
У Габриэля заблестели глаза, когда он достал из кармана брелок с ключами и позвенел ими в воздухе.
— Ключи от дома в Амьене? — спросил Пьер.
— Нет, от квартиры моего брата.
— Не понимаю.
— Все очень просто, месье Бланшар. Мой брат передал их мне, чтобы я зашел к нему на квартиру и проверил, все ли там в порядке. Это означает, что, пока его не будет дома, я смогу получить доступ к тем самым доказательствам, о которых вы говорите.
— Прошу прощения, Габриэль, но я так ничего и не понял.
— Доказательства эти запрятаны в один из предметов мебели. Об этом мне поведала моя мать, когда приняла решение о передаче нашей семейной тайны. С тех пор прошло ровно пятнадцать лет девять месяцев и четырнадцать… нет, пятнадцать дней.
— Если доказательства всегда были запрятаны в мебели, то почему же вы не завладели ими? — начал терять терпение журналист.
— Потому что моя мать, которая на протяжении многих лет была вдовой, скончалась внезапно. Мне не удалось присутствовать на похоронах. Я находился в Израиле. Это был момент политической напряженности. Правительство закрыло границы и аэропорты, и я не смог покинуть страну. Когда власти решили вновь открыть авиаперевозки, листы ожидания были заполнены на много дней вперед, так что я оказался в Париже только через девять дней после кончины матери. Мой брат забрал к себе некоторые семейные реликвии и среди них — тот самый предмет мебели. Он особенно нравился супруге Исаака, и все мои попытки его заполучить пропали втуне. Исаак, которого подзуживала жена, все резче отвечал на мои просьбы. Я давно уже отказался от подобных разговоров и дожидался удобного момента. С течением времени дело представлялось мне все более сложным, и вот сейчас, совершенно неожиданно…
На лице его было написано ликование.
— Зачем вы все это рассказываете мне?
Габриэль взглянул Пьеру в глаза.
— По двум причинам, Пьер. Кстати, могу ли я обращаться к вам по имени?
— Конечно, я ведь называю вас Габриэль.
— Во-первых, мне нужна ваша помощь, а во-вторых, что гораздо важнее, вы внушаете мне доверие.
Маргарет в этот момент едва удержалась от хохота.
— Не могли бы вы пояснить мне обе эти причины? Уж простите, но я до сих пор ничего не понимаю. Чем я могу вам помочь, почему внушаю вам доверие? Мы ведь едва знакомы. Что вы про меня знаете?
— Эти вопросы означают, что вы готовы оказать мне помощь?
— Вот уж нет! Этого я не имел в виду. Мне просто хотелось бы знать, почему я внушаю вам доверие. О какой именно помощи вы хотели бы меня попросить?
— Начнем со второго пункта. Помощь мне понадобится при разборке этого предмета мебели. Речь идет об очень старом комоде. По завершении дела его следует собрать заново, чтобы все осталось как было. Это работа для мастера. Ею должен заниматься опытный человек. Простой столяр здесь не подойдет. Сам я неумеха, однако вы истинный виртуоз в этой области.
— Откуда вы?..
Габриэль снова улыбнулся, допил кофе и поставил чашечку на стол.
— Вы поразитесь, сколько всего я о вас знаю. Именно поэтому я и испытываю к вам доверие. Вы полагаете, я настолько наивен, чтобы после одной лекции подойти и объявить, что являюсь членом семейства, восходящего к библейским царям?
Пьер опять почувствовал раздражение.
— Откуда вам столько про меня известно?
— Давайте оставим этот вопрос до другого раза. Сейчас о я только скажу, что вы и представить себе не можете, как много можно узнать о человеке, читая его произведения. В них он обнажает свою душу. Таким способом можно составить представление о любом авторе. При этом большинство читателей остается на поверхности. Они не читают между строк и видят только то, что явлено их взорам. Почти все люди, покупающие газеты, интересуются лишь заголовками!
