Присутствующие обменялись тревожными взглядами.
— Если его схватили ищейки Филиппа, то всем нам угрожает серьезная опасность.
Папаша Гоншар и его семья пришли в страшное волнение. Они охотно согласились уплатить давний долг рыцарям храма и предоставить в их распоряжение свою таверну, вот уже несколько дней отказывали прочим постояльцам, чтобы уберечь тамплиеров от нескромных ушей и глаз. Семейство Гоншара подвергало себя большому риску, так как королевские повеления были жестоки и вполне определенны. В них говорилось, что тот человек, который предоставит кров, пристанище или помощь тамплиеру, расплатится за это собственной жизнью.
В этот момент в дверь снова постучали. Папаша Гоншар решил, что это явились солдаты короля.
Рыцари вскочили на ноги и выхватили мечи. Если им суждено было умереть, то они готовились подороже продать свои шкуры.
— Раймон, Этьен, отведите в погреб папашу Гоншара, его жену и дочек, свяжите их и заткните рты кляпами, — распорядился Гуго де Сен-Мишель. — Быстро, времени нет совсем!
Рыцари, скрывшие свои звания под одеждой бродячих певцов и торговцев, проявили настоящую воинскую выучку. Пока одни исполняли приказания командира, другие самостоятельно занимали позиции.
В дверь снова постучали. Сен-Мишель удивился, что люди, находящиеся на улице, не требуют срочно отпереть.
Он быстро спрятал в складках одежд меч с коротким широким лезвием и высокомерно спросил:
— Кто здесь?
Ответ прозвучал чуть слышно, потому что стучавший человек не желал привлекать к себе внимание:
— Это я, Мартин. Открывайте скорее!
— Какой Мартин?
— Мартин де Везеле.
— Повтори свое имя.
— Мартин де Везеле. Да скорее же!
— Я не узнаю твоего голоса, — упирался Сен-Мишель.
— А я узнаю, — пришел на помощь один из рыцарей, и новый стук в дверь подтвердил его слова.
Это, конечно же, был Мартин де Везеле. Командир жестом приказал двоим воинам встать по обе стороны двери и сам отпер засовы.
— Осторожней, вдруг что-то нечисто.
Де Везеле ворвался в помещение как ураган.
— Почему ты не подал условленного сигнала?
— Простите, я так торопился.
— Что случилось?
— Мне пришлось прикончить двоих солдат. Но не пугайтесь. Это произошло далеко отсюда. Следов я не оставил.
— Если даже тебе удалось уйти, то солдаты короля возьмутся за поиски, чтобы предать убийцу показательной казни. Париж превратится для нас в мышеловку. Папаша Гоншар уже достаточно подвергал себя риску. Готовьтесь уходить перед рассветом. Мы пройдем через ворота Сен-Дени с первыми лучами зари.
— Мне жаль, что эта спешка возникла из-за меня, — извинился Мартин. — Я хотел подобраться как можно ближе к нашему магистру, чтобы он перед смертью ощутил присутствие кого-нибудь из своих.
— Почему ты убил солдат?
— Потому что они насмехались над магистром. Их развеселили его последние слова.
— Что он сказал?
— Незадолго перед тем, как палач поджег сырые дрова, чтобы мучения магистра продолжались дольше, он заявил о невиновности как своей лично, так и всего нашего ордена, затем возвысил голос и прокричал кое-что еще.
— Что именно?
В дверь снова постучали. Рыцари опять напряглись, и вопрос остался без ответа.
— Проклятье! — вырвалось у Сен-Мишеля.
— Хозяин, нам нужен ночлег.
Голос, доносившийся с улицы, был подобен раскатам грома.
— Кто там? — недружелюбно отозвался папаша Гоншар, которого рыцари уже освободили от веревок.
— Паломники просят ночлега!
Тамплиер схватил хозяина за руку.
— Что ты собираешься делать?
— Открою окошко в двери и выпровожу этого бродягу. Свечи погасите!
— Будь осторожен. Возможно, это ловушка.
Сен-Мишель несколькими кивками расставил своих рыцарей по местам, как при обороне крепости. Один из них поднялся на второй этаж и оглядел улицу из окна.
Хозяин взял подсвечник и дал осажденным возможность занять свои позиции. Комната погрузилась в полумрак, только в камине колыхались языки пламени.
Папаша Гоншар отодвинул задвижку, рывком распахнул окошечко и заранее нахмурился.
— Кто тут шляется по ночам? Совсем бессовестные!
— Здесь три паломника. Мы направляемся в Испанию, чтобы поклониться могиле апостола Иакова. Нам сказали, что у вас мы сможем получить пристанище на ночь.
— Уж простите, все занято.
— Нам хватит и уголка.
— Места совсем нет.
— Мы хорошо заплатим! — подал голос другой паломник.
— Уж простите, — повторил Гоншар.
— Будьте милосердны! — воскликнул самый пожилой пилигрим. — На дворе глухая ночь. Другого пристанища нам теперь не найти.
Гоншар захлопнул окошечко прямо перед их носом. В тот же самый момент с верхнего этажа раздался голос:
— Их всего трое. Улица пуста.
Гуго де Сен-Мишель велел хозяину впустить богомольцев в дом.
— Пусть заходят!
— Но, господин…
— Задержи их еще на минуту, а потом открывай, — повторил тамплиер. — Эти паломники взывали к милосердию.
— Мой господин, возможно…
— Расспроси, откуда они, в общем, задержи ненадолго. Размести гостей в самой дальней комнате. Если они не те, за кого себя выдают, то мы ими займемся.
Папаша Гоншар, ворча что-то себе под нос, снова открыл окошечко в двери и окликнул паломников, которые уже успели отойти от дома:
— Эй, пилигримы! Вы откуда?
— Из Арраса.
— Надолго задержитесь?
— Завтрашний день мы проведем в Париже — хотим посмотреть башню Иакова, послезавтра отбываем. Так что, выходит, две ночи.
Гоншар открыл дверь, странники вошли. На них и в самом деле были одеяния пилигримов. В комнате они увидели только трех рыцарей, которые сидели вокруг стола, как будто дожидаясь ужина.
Гости поблагодарили хозяина за то, что тот их впустил, и даже предложили ему собственную снедь, чтобы он приготовил им ужин.
— Мы понимаем, час уже поздний, но целый день ничего не ели. В Париже сплошные волнения и беспорядки.
— Садитесь. Что-нибудь да придумаем. Я подам вам то же самое, что и вот этим людям, — кивнул Гоншар в сторону тамплиеров. — По плошке сытного жаркого, сыр и ломоть хлеба каждому.
Паломники с благодарностью приняли предложение трактирщика и послушно уселись туда, куда он указал. Тамплиеры внимательнейшим образом наблюдали за происходящим.
