Д'Онненкур пристально посмотрел на журналиста:
— И что же это означает?
Пьер выпил всю воду.
— Мадлен Тибо была моей подругой.
Изумление почти не отразилось на лице Габриэля д'Онненкура. Этот человек, получивший отменное воспитание, умел контролировать свои эмоции и чувства.
Журналист склонил голову, как будто только что признался в постыдном деянии. На душе у него было пакостно, поскольку Габриэль доверил ему великую тайну своей семьи, а сам он умолчал о знакомстве с заведующей «отделом игрек», имя которой его гость упоминал в утреннем разговоре. Теперь собственное поведение казалось ему недопустимым.
Д'Онненкур вытащил из кармана пиджака страничку из «Фигаро». Пьер почувствовал себя как обвиняемый, увидевший в руках прокурора неопровержимую улику. Он на секунду заколебался, хотя ему было уже ясно, как надо поступить.
Журналист почти не знал этого человека, однако понимал, что Габриэль, конечно же, заслуживал доверия. Он рассказал Пьеру о своей принадлежности к династии библейских царей, позволил ему забраться в дом родного брата, чтобы завладеть потрясающими документами! В подобных обстоятельствах он просто должен был рассказать д'Онненкуру о своих отношениях с погибшей женщиной. Молчание было бы равносильно подлости.
— Мы были знакомы с Мадлен вот уже много лет. Три дня назад она позвонила мне и предложила вместе поужинать. Оказалось, что моя приятельница располагала сведениями, которые весьма заинтересовали меня как журналиста. Эта странная история связана с материалами, находящимися в ее библиотеке.
— Что же в ней странного?
— Все вместе.
— Может, вы расскажете мне об этом?
Пьеру казалось, что д'Онненкур напрочь позабыл о документах, находящихся в комоде, добраться до которых он так долго мечтал.
— Внимание Мадлен Тибо привлекла одна папка, хранящаяся в отделе редких книг, которым она руководила. В последние годы в ней кто-то покопался. К тому же Мадлен было неясно, почему эти документы вообще очутились в ее отделе. Ведь их содержание никак не соответствовало специфике материалов, хранимых там.
— Вам известно, о чем там идет речь?
— В ночь перед убийством Мадлен передала мне диск со сканированными документами.
— Значит, вы встречались с мадемуазель Тибо накануне ее гибели!..
Теперь д'Онненкур выглядел по-настоящему удивленным.
— Мы договаривались встретиться и на следующее утро. Я пришел в библиотеку, вот только Мадлен сделать этого уже не смогла.
Габриэль в замешательстве взмахнул рукой.
— Все-таки я не понимаю, как связаны эти бумаги с «Красной змеей» и гибелью мадемуазель Тибо.
— Все очень просто, месье д'Онненкур. Сама эта папка носит заглавие «Красная змея».
— Да что вы!
— Содержимое ее не очень интересно. Это ксерокопии, газетные заметки, наброски родословных и всякие выписки, как будто составленные школьниками. Вот одна из причин, по которым Мадлен обратила внимание на эти материалы.
Габриэль погрузился в молчание, а потом изрек, как будто размышляя вслух:
— Все это весьма странно!
Пьер лишь покивал в ответ.
— Что же вы думаете предпринять?
Совсем недавно Пьер выглядел подавленным и растерянным, словно человек, взваливший на свои плечи непосильную тяжесть. Теперь он ответил весьма решительно, что немало удивило д'Онненкура:
— Я намерен до конца разобраться с этим делом. Это надо сделать уже не ради сногсшибательного репортажа, а лишь для того, чтобы вывести на чистую воду убийц Мадлен.
— Вы полагаете, что это разумное решение?
Пьер взглянул собеседнику прямо в глаза.
— Неужели вы считаете меня человеком, способным отступиться от расследования, услышав какие-то угрозы по телефону? Вам как будто бы многое известно о моей жизни, стало быть, полагается знать, что я давно уже потерял счет подобным предупреждениям.
— Просто…
Д'Онненкуру было нелегко облечь свои мысли в слова.
— Просто совсем недавно вы казались мне весьма напуганным.
Габриэлю д'Онненкуру осталась неведома истинная причина беспокойства Пьера. Журналист не упомянул о том, что телефонные угрозы касались также и Маргарет Тауэрс.
— Я просто растерялся. Откуда тому человеку было известно, что я нахожусь здесь?
— В последние дни вы не замечали ничего странного?
— Чего, например?
— Что за вами наблюдают, ходят следом?
Пьер только пожал плечами.
— По правде говоря, последние дни выдались очень уж беспокойными. Смерть Мадлен, полиция, документы из библиотеки… Я не слишком обращал внимание на то, что творилось вокруг меня. Возможно, кто-нибудь из этой секты следил за мной начиная с нашего разговора с Мадлен. Все это очень странно. — Пьер взглянул на конверт, лежащий на столе. — А кто приходил?
— Оноре, портье. — Д'Онненкур взял и аккуратно вскрыл конверт. — Его доставил мотоциклист, который тотчас же уехал.
Бумага была плотная — два листка, покрытых аккуратной машинописью. Чем дальше глаза Габриэля скользили по строчкам, тем больше он мрачнел. Д'Онненкур закончил читать и сложил листки вдвое. Теперь уже он выглядел встревоженным.
— Что-то случилось?
— Вот, убедитесь сами.
Пьер читал и все больше хмурился.
— Невероятно! Эти парни угрожают и вам! Что же это все-таки за «Красная змея»?
Габриэль не спешил с ответом, потом все-таки сказал:
— Владыки теней.
Его слова прозвучали как утверждение эксперта, сведущего в данном вопросе, знающего все, что касается этой темы. У журналиста волосы на затылке поднялись дыбом.
— Можно подробнее?
— Простите, Пьер, но с объяснениями придется повременить. Сейчас у нас есть более срочное дело.
Д'Онненкур выразительно посмотрел на комод.
Пьер не сдвинулся с места.
— Мне кажется, вскрыть этот ящик надлежит вам.
Габриэль не заставил себя упрашивать. Он много лет дожидался момента, который судьба внезапно предоставила ему. С ловкостью, неожиданной для человека столь преклонного возраста, д'Онненкур нагнулся и потянул задвижку, однако ящик не выдвинулся ни на миллиметр. Габриэль предпринял еще несколько попыток, завершившихся таким же результатом.
— Не поддается? — спросил Бланшар, поднимаясь с мягкого дивана, на который рухнул пластом после телефонного разговора.
— Кажется, эта штуковина проржавела. Задвижку заело.
