Книга Красная змея, страница 89. Автор книги Питер Харрис

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Красная змея»

Cтраница 89

— Прошу прощения, никак не могу вспомнить ваш почтовый адрес. Проспект Жана Кальвина, дом…

— Восемнадцать, месье.

— Спасибо, вы очень любезны.

Годунов нажал на рычаг, посмотрел на трубку, которую все еще сжимал в руке, и произнес:

— Так, значит, «Красная змея», да?

29

Сквозь жалюзи пробивался мягкий свет, который и разбудил Пьера. Хотя Бланшар никогда не выступал на ринге, все тело у него саднило, как у профессионального боксера, проигравшего по очкам после десяти раундов жестокой схватки.

Журналист попытался открыть глаза, но боль была слишком сильной. Он пошарил рукой на ночном столике, чтобы найти часы и узнать, сколько времени. Ему стоило больших усилий приоткрыть веки. Оказалось, что сейчас около восьми часов. Пьер попытался вспомнить вчерашний день, подвергая больную голову тягчайшему испытанию.

Их освободили около шести вечера, так и не предоставив никаких объяснений по факту задержания. Пьер и Маргарет сели в машину и отправились в Арк, до которого было всего пятнадцать километров.

К замку они подъехали прямо перед заходом солнца. Он был наглухо заперт. На воротах висело объявление. Осмотр памятника был возможен со вторника по воскресенье, с десяти до тринадцати и с пятнадцати до восемнадцати.

Цена — три евро, детям до двенадцати лет — полтора, равно как и пенсионерам. Скидки для школьников и для групп численностью более пятнадцати человек. О встрече, состоявшейся здесь, свидетельствовали разве что отпечатки покрышек, оставшиеся на траве. Других следов не было.

Без двадцати семь Пьер и Маргарет, не обращая внимания на усталость, приняли решение возвращаться в Париж.

Доехать туда можно было за девять часов, считая остановку, необходимую для того, чтобы заправиться бензином, посетить уборную и поесть. Вести машину они решили поочередно.

Ночью, без пяти четыре, путешественники уже переехали Сену по мосту Аустерлиц и повернули на бульвар Бастилии. Парижские проспекты в этот час были пустынны. Меньше чем за десять минут ночные странники добрались до квартиры Пьера. Старый «рено» проявил себя не хуже, чем во времена своей молодости.

Бланшар с головой залез под одеяло, чтобы поспать еще несколько часов, но шум, донесшийся из кухни, заставил его передумать.

«Да неужто она уже встала? После нашей прогулочки она спала всего четыре часа», — подумал журналист.

Он проснулся явно не в духе. Бланшар дотянулся до халата, пригладил волосы и побрел на кухню. По пути журналист натыкался на все углы и сквозь зубы бормотал проклятия. Все его кости ломило, голова была готова разорваться на части.

Маргарет уже готовила еду. При виде Пьера она посмотрела на часы и поинтересовалась:

— Как дела, соня? Ты проспал почти семнадцать часов!

— Что за вздор, сейчас восемь!

— Если точнее, восемь часов три минуты.

Пьер выглянул в окно.

— Все-таки который час?

— Двадцать часов три минуты. — Маргарет на секунду оторвалась от взбивания яиц, зажгла еще одну конфорку и поставила на огонь сковородку. Одновременно она убавила пламя на соседней конфорке, где варились шесть сосисок.

— Не может быть!

— Тем не менее. Ты проспал семнадцать часов, как я и говорила.

— Восемь часов вечера? — недоверчиво переспросил Пьер.

— Вижу, ты потихоньку спускаешься на землю.

— Вот кошмар!

— Тебе звонили.

— Кто?

— Д'Онненкур. Он волновался, что ты не отвечаешь по мобильнику.

Маргарет продолжала энергично взбивать яйца и в то же время следила за огнем.

— Аккумулятор в мобильнике, наверное, сел. Он что, звонил на домашний?

— Да, час назад. Габриэль успокоился, когда узнал, что мы находимся в Париже. Я сказала, что ты перезвонишь, как проснешься. Есть хочешь?

— Нет. Если мне сейчас что-то и нужно, то это таблетка аспирина. Голова раскалывается, тело ломит. А ты себя как чувствуешь?

Маргарет бросила на сковородку кусочек сливочного масла — оно зашипело и сразу растаяло, добавила щепотку соли и выплеснула на горячую поверхность содержимое большой миски. Вскоре яйца загустели, и она принялась сноровисто перемешивать их деревянной лопаткой.

— Тело до сих пор ноет, но двенадцать часов сна и душ очень помогли. Полагаю, душ и тебе не повредит. Обязательно съешь что-нибудь, если собираешься принимать анальгетики.

— Что ты готовишь?

— Омлет и сосиски. В твоем холодильнике выбор небогатый. С тобой поделиться?

— Ох, аппетит просыпается. Я быстренько в душ, и будем есть!

— Не торопись, приводи себя в порядок.


Их удивило и местоположение, и аскетизм жилища д'Онненкура. Его квартира располагалась в старинном доме, стоявшем на улице Сен-Винсент, позади базилики Сакре-Кёр. Маленькая прихожая, затем длинный узкий коридор, погруженный в полумрак. Почти никаких украшений по стенам.

— Прошу прощения, но мне лучше идти первому, — извинился д'Онненкур.

Гостиная была просторной, светлой и холодной. Вся меблировка состояла из огромного стола, занимавшего центр комнаты, и двух стульев. Взгляды гостей притягивали роскошные драпировки на окнах. На столе лежали четыре пергаментных свитка.

Все документы были написаны на древнееврейском языке, но разными почерками. Очевидно, они являлись результатом работы различных писцов. Несмотря на древность пергаментов, буквы сохранили весь свой блеск, точно их нанесли на кожу только накануне. Человек невежественный мог бы подумать, что перед ним фальшивка, новодел, однако Маргарет понимала, что весь секрет — в великолепном качестве старинных чернил.

Габриэля д'Онненкура с детства учили владеть своими чувствами и никогда не переходить известных пределов, но на его лице отражался подлинный восторг, а сине-серые глаза лучились гордостью. Слова он изрекал торжественно, словно оратор, сообщающий важную новость избранному кругу слушателей:

— Перед вами, как бы невероятно это ни прозвучало, полная генеалогия семейств rex deus.

Габриэль воздел правую ладонь, тем самым дозволяя своим гостям приблизиться к сокровищу, которое он так долго мечтал заполучить.

Они подошли к столу, и Маргарет почувствовала дуновение времени, которое сохранилось в древних пергаментах. Подушечками пальцев она прошлась по краешку одной из рукописей и ощутила нежность материала.

Внимание исследовательницы привлек третий свиток. На ощупь он казался намного грубее других, да и чернила на нем выцвели и не блестели. Видимо, в их состав входила какая-то кислота. Кое-где кожа потрескалась, на пергаменте даже были дыры.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация