Сначала «архангельский демон» рассвирепел, посчитав выходку жителя издевкой. Но тот не растерялся, не струсил и объяснил, что этот костюм, несмотря на аляповатую раскраску, по сути, тоже комбинезон, причем из гладкой, вполне прочной ткани, и если надевать его задом наперед, то во время операций Доктору ничто не будет мешать. Поостыв, Подземный Доктор вынужден был согласиться с этими доводами, а потом и вовсе привык к своему необычному фирменному наряду.
Вынужденные прогулки на поверхности принесли не только материальную пользу, но и неожиданное для Доктора открытие. С радиацией всё оказалось куда интересней, чем он ожидал. Она действовала как-то неправильно, причем выборочно. Лишь несколько человек заболели лучевой болезнью в ее обычной, стандартной форме. Примерно половина оставшихся покрылись уродливыми язвами, струпьями, облысели, но физически чувствовали себя хорошо. Остальная же часть, казалось, не испытала воздействия радиации вовсе. Лишь позже выяснилось, что и для них последствия Катастрофы не прошли бесследно. У кого-то деформировались, потеряли некоторые функции внутренние органы, а несколько человек приобрели необычные способности. Например, одна из женщин стала видеть в темноте, другая без каких-либо страданий и потери трудоспособности до месяца могла обходиться без пищи, а молодой парень Лёшка, которому, правда, за неделю дугой согнуло спину, стал безошибочно определять, где и какая рыба находится в данный момент в Сухоне. Не во всей реке, разумеется, – в пределах пяти-шести десятков метров, – но и от этого была огромная практическая польза, в связи с чем Лёхе волей-неволей пришлось стать главным рыболовом, о чем он, впрочем, особо и не жалел. На днях он как раз похвалялся, что учуял здоровенного сома, устроившего «логово» в одном из омутов неподалеку, и грозился вскоре этого зверюгу выудить.
Подземный Доктор долго не мог понять, какой же особенностью наградила радиация его самого? Внешне он ничуть не изменился. Тщательно и неоднократно проведенные анализы и исследования также не показали никаких отклонений от нормы. Разве что он не любил людей – так это «заболевание» началось у него задолго до Катастрофы. Единственное, что стало казаться ему приобретенной особенностью, – это умение безоговорочно убеждать окружающих в своей правоте и власти. Ему не мог перечить никто. Но, с другой стороны, кто по своей воле станет ссориться с тем, кто единственный, в случае чего, может спасти тебя от смерти, а добрую половину уже и спас? Так что вопрос о необычной силе убеждения оставался открытым, но думать о вещах, не приносящих реальной пользы, Подземному Доктору быстро надоело. Тем более, вскоре его мысли захватило то, что сделало всё остальное лишь средством достижения единственной по-настоящему великой мечты. Однако мечты мечтами, но нужно было решать и насущные проблемы…
Дверь в операционную Подземный Доктор открыл заранее. Вскоре послышался топот шагов, и в дверном проеме появилась сутулая фигура Лёхи.
– Принесли… вот… – оставаясь на пороге, выдохнул он.
– И чего в дверях застряли? – свирепо зыркнул на него Доктор. – Она еще жива?
– Вроде, живая, – прошел вперед Лёха, а за ним, поддерживая сзади носилки, показался и Жека.
– Девчонку – на стол и мигом за Евдокией! – приказал Подземный Доктор. – А потом узнайте все подробности у Степана. Про девчонку, про «галеру», что у них там стряслось и какая обстановка сейчас – в общем, про всё, до мелочей, сами знаете.
Когда мужчины, оставив на операционном столе маленький окровавленный сверток, умчались за исполняющей обычно роль медсестры жительницей, Доктор с непонятным, похожим на страх волнением приблизился к своему рабочему месту.
Казалось бы, чего может бояться он, высококлассный хирург, через руки которого прошел уже не один десяток пациентов – как людей, так и мутантов? Но… сейчас перед ним был ребенок, а делать операции детям ему не приходилось еще никогда. И если людей в принципе Подволоцкий не любил, то конкретно к детям отношение у него имелось неоднозначное. Разумеется, немалую роль тут играли личные причины, но сейчас разбираться в них было некогда. Следовало побороть наконец это нелепое волнение и развернуть холщовое рубище, в которое была завернута раненая девочка.
Когда Доктор все-таки сделал это, то невольно попятился от стола: перед ним действительно лежал ребенок – с застывшим выражением недетского страдания на казавшемся мертвым кукольном личике, с перевязанным окровавленными тряпками исхудалым до крайности тельцем. И резким контрастом с этим выделялись обрамлявшие голову девочки волосы – густые, длинные, цвета темного золота, которые своей красотой словно молили о помощи, извещая о желании их владелицы жить.
Евдокия подоспела быстро – Доктор не успел еще коснуться самодельных бинтов, непонятно кем, но довольно профессионально наложенных на кровавые раны. Давно набравшись необходимого опыта, сорокалетняя женщина сноровисто и умело сняла повязки.
– Кто ж ее так?.. – ахнула медсестра, увидев исколотую ножом грудь ребенка.
– Сейчас неважно, кто! – рыкнул Подземный Доктор, надевая перчатки и маску. – И попридержи эмоции при себе. Начинаем работать.
После того как оба легких девочки были вскрыты, Доктор почувствовал уже не страх, а нечто близкое к панике. Левое легкое, на которое пришлось наибольшее количество ударов – явно искали сердце, – наполняла черная кровь, и даже без дополнительных обследований было ясно: вылечить его невозможно. Начался некроз тканей, мертвый орган следовало немедленно удалять. Правое выглядело несколько лучше, но без срочной операции, которая могла оставить работоспособной хотя бы его часть, девочке оставалось жить считаные часы. Но как же он будет оперировать орган, который и во время операции нужен пациентке для дыхания? Чем она будет дышать?!
Первым порывом Доктора было срочно вызвать любого человековолка и взять одно легкое у него. Но бросив взгляд на вскрытое детское тельце, он понял, что дыхательный орган даже самого мелкого монстра будет для него слишком большим… Посылать кого-то наверх искать животное помельче?.. Но где гарантии, что быстро найдут что-то нужное? Да и что именно искать: кошку, крысу, ворону?
Подземный Доктор нервно, хрипло засмеялся. Евдокия, вздрогнув, недоуменно посмотрела на него, а потом перевела увлажненный взгляд на умирающую девочку и, понимая всё, не удержавшись, всхлипнула:
– Рыбонька ты моя златовласая…
– Что? – стремительно обернулся к медсестре Доктор. – Как ты сказала? Рыбонька?.. Ну конечно же!.. Алексей… омут… сом-зверюга… – Глаза «архангельского демона» вспыхнули демоническим блеском. Подтолкнув Евдокию в спину, он завопил, словно блаженный: – Живо гони рыбака за сомом! Немедленно! Быстро! Если нужно, пусть все ныряют в этот чертов омут и руками ловят рыбину! Но этот сом мне срочно нужен здесь! Живым! Понятно?!
Женщина испуганно попятилась. В ее глазах плясал ужас.
– З-зачем… сом?.. – промямлила она, наверняка уверившись во внезапном сумасшествии Подземного Доктора.
– Затем, что если через полчаса у меня не будет сома, – неожиданно тихо, но так хрипло, что его речь больше напоминала утробное звериное рычание, произнес Доктор, – то я разорву на части тебя и впихну в эту «рыбоньку» твое сраное легкое.
